Наши с Эваном разъярённые праведным гневом лица уже находятся сантиметрах в десяти друг от друга. Парень пристально смотрит на меня, после чего внезапно идёт на попятную.
- Хотя может, ты всё же права… Не стоит мне о кристалле с Дэмонионом разговаривать.
Ну слава Богу! Этот упрямец признал мою правоту!
- Лучше я его с собой с Дария увезу, -с наглой улыбочкой завершает мысль альтаирец. – Как раз улетаю накануне Дня Солнцестояния.
А вот это уже удар под дых! И когда он успел таким продуманом стать? Видимо, я многое пропустила за те годы, что мы с ним не виделись.
Смотрю в смеющиемя глаза альтаирца и отчётливо понимаю – этот самодовольный нахал откровенно надо мной издевается! И что значит «улетаю»? Почему я всё всегда узнаю последней?!
Нашу словесную баталию, наконец-то, прерывает отец Марк, которому, видно, изрядно поднадоела наша перепалка, не ведущая ни к чему хорошему.
- Так! Дети! Всё! Прекратите друг на друга орать! Раньше вы куда миролюбивее были!
- Раньше он не бы самодовольным кретином! – тут же парируя я, испепеляя взглядом Эвана. – И когда ты мне собирался сказать, что улетаешь?!
- Я не обязан перед отчитываться перед какой-то шатерой!
- Перед шатерой – возможно, а вот перед женой…
- Ты мне не жена! А так, одно название, – Эван тут же с ехидством добавляет, переиначивая мои же собственные слова. – Видишь ли, мы, альтаирцы, считаем «не комильфо» иметь дело с дарийками.
От возмущения спирает дыхание. Вот так бы взяла что-нибудь тяжёлое, и как шандарахнула этому нахалу по его «не комильфо»…
- Предположим, план всё же сработает, - громко и чётко говорит священник, перекрывая поставленным от чтения проповедей голосом нашу ругань, - Дэмонион согласится провести вас к хранилищу. Или, если повезёт, просто приставит к вам сопровождающего.
Ничего себе! То есть священник на полном серьёзе думает, что Эван сможет уговорить императора Дария прогуляться с ним по дворцу и показать ему священное хранилище?! Надо же! Какого высокого мнения отец Марк о способностях этого зарвавшегося мальчишки! Похоже, сумасшествие покусанного драгами альтаирца передалось по воздуху и землянину.
- Но нам всё равно потребуется помощь, чтобы устроить отвлекающие «взрывы и пожары» при дворце, - продолжает рассуждать отец Марк.
Нет! Ну точно - у обоих помутился рассудок! Потому что это не план по возвращению кристалла! Это план того, как нам всем дружно отправиться к Отару!
- Нужны помощники. И желательно дарийцы. При дворе они привлекут куда меньше внимания, чем мы.
Поднимаю удивлённый взгляд на священника. Он же не хочет предложить…
- Нет. Нет! Ещё раз нет! Да они в жизни не согласятся! – тут же начинаю протестовать я. – Анигай ещё может быть ради меня на это и пойдёт, или ради вас – по старой памяти, но Мэд… На неё даже не расчитывайте! Да она сдаст нас всех при первом же взгляде Дэмониона на неё. Ещё и код от твоего сейфа не забудет продиктовать! Не верите мне – спросите саму Мэд. Она лично подтвердит, что, не колеблясь заложит нас всех, лишь бы вернуться в Руар и снова быть там на хорошем счету.
Эван и отец Марк задумчиво переглядываются. Эти двое явно заодно и у них, наверняка, созрел какой-то план. Хуже всего, что альтаирец упёртый! Если он что-то задумал, его не переубедишь.
- Значит, надо сделать так, чтобы твоя подружка просто не попалась на глаза императору, - умозаключает парень, направляясь к двери. – Я поговорю с ними.
Возмущённая, перепуганная, несусь вслед за Эваном.
- Не смей! Я запрещаю! Мало тебе меня, так ты и их хочешь отправить к Отару? Да если в Руаре узнают…
Хватаю альтаирца за больную руку. Парень морщится.
- Извини, - спохватываюсь я, одновременно с этим, словно прихожу в себя. Эмоции идут на убыль, уступая место доводам рассудка. – Эван, я не хочу втягивать Анигая и Мэд во всё это.
Парень, поправляя слегка съехавшую с руки повязку, поднимает на меня свой проникновенно синий взгляд, от которого у меня почему-то учащается сердцебиение.
- Ада, неужели ты не понимаешь, что они уже по уши втянуты в это дело? – устало объясняет он. – Вся Адейра усыпана ориентировками на твоего брата и подругу. Если они помогут нам вернуть кристалл, обещаю, я сделаю всё, чтобы реабилитировать их в глазах Дэмониона. Они смогут вернуться в Руар и жить там долго и счастливо. Если, конечно, в Руаре вообще такое возможно.
Не понимаю, как он собирается это сделать, но альтаирец никогда не бросает слов на ветер.
- А меня? Меня ты тоже реабилитируешь? – невольно интересуюсь я. – Что будет со мной, когда ты вернёшься на Альтаир? Попросишь Дэмониона передать меня новому хозяину.
Откровенно язвлю. Произношу эти слова и невольно радуюсь, видя, что они причиняют альтаирцу дискомфорт. Пусть так. Ведь на этот раз он меня бросает, а не я его!
Однако выбить альтаирца из колеи на этот раз, увы, не удаётся. Напротив, он внезапно становится хладнокровным и спокойным.
- Ничего нового с тобой не случится, - Эван невесело иронично усмехается. – Ты, как и прежде, будешь свободна… Ты же с самого начала хотела именно этого, да, Ада? Быть свободной от всего и от всех. Ну так наслаждайся… Делай, что хочешь! Ты полностью свободна. От Катара. От Рура. От меня…
10. Вещий сон Глэдис
До неуютности темно. Старые, уже давно утратившие былую зоркость глаза предательски подводят Верховную ведунью, не давая ей в деталях рассмотреть ту, что стоит всего в нескольких метрах от неё у распахнутого окна.
Знакомый женский силуэт на фоне огромного диска ночного светила Дария – блеклого Наоки.
Традиционное для дарийской знати богатое струящееся в пол платье. Цвет не разобрать – слишком темно. Лишь контуры. Поверх длинных волос, перехваченных изящной драгоценной цепочкой, - вуаль, которую венчает корона.
Корона Императрицы Дария.
Увы... Глэдис нет нужды смотреть в лицо этой совсем юной женщине, чтобы понять: перед ней – она… Трижды проклятая Верховной ведуньей, но при этом обожаемая всем Дарием покойная императрица Арасэли.
Несмотря на внутренний протест, отчаянное нежелание подчиняться чужой воле, старуха всё же делает шаг вперёд к ней – своей повелительнице. Одновременно с этим боковым зрением улавливая какое-то движение.
Из темноты комнаты появляется Карл. Он, как и Глэдис, в полном смятение. Будь его воля, Верховный воин, не задумываясь, пронзил бы Арасэли дредом, но вместо этого... Неподвластная им, древняя, как сам жизнь, сила неотвратимо тянет обоих к юной повелительнице. К той, которую принял Жезл Власти, благословив на престол. К той, которая посмела бросить вызов самому императору Дария. Которая в жажде мести за свой уничтоженный род, зашла так далеко, что осмелилась изменить собственному мужу – Дэмониону, навсегда опозорив его имя. Зачать ребёнка от другого мужчины, чтобы возвести на престол бастарда – такого позора история Дарийской императорской семьи ещё не знала!
