Грэхэма он нашел не сразу, а лишь после долгих поисков. Солнце начинало вовсю припекать, даже сквозь облака, когда Томас наконец наткнулся на серое, почти неотличимое от окружающего пейзажа, мумифицированное термическим ударом тело. Старпом лежал вытянувшись в неглубокой канаве, лицом вниз, прикрывая руками голову. В этой канаве Томас его и похоронил.
Зеленовато-бурый лес взметнулся высоко вверх. Толстые шишковатые стволы стояли довольно далеко друг от друга, переплетаясь в вышине покрытыми мелкой хвоей раскидистыми ветками. Под тенистым пологом было довольно приятно пробираться по слегка каменистой поверхности, поросшей местами полянками пушистого зеленого мха. Повсюду из-под валунов, журча, вытекали чистые и прозрачные ручейки. Среди леса постоянно попадались темные и глубокие, словно искусственно оформленные камнями, красивые озера. Умопомрачительно пахло сосновой хвоей. Насколько помнил Томас, на Стране озер жили исключительно мусульмане. В его представлении почему-то колонисты-мусульмане просто обязаны были выбрать для себя знойную, песчаную, утыканную чем-нибудь пальмообразным, планету. Это место совсем не напоминало то, что, в понятиях Томаса, представляла собой их историческая родина.
Он шел, ориентируясь по компу, на юг, к экватору. Периодически с тревогой он поглядывал на видимые через редкие просветы крон участки неба и нервно прислушивался. Но, по-видимому, пилоты СУ-3.170, уничтожившие катер, то ли не заметили его из-за заляпанного грязью скафандра, то ли огонь пожарищ спутал тепловизоры, а быть может, летчики и вовсе поленились задействовать биосканеры, учитывая мощность запущенной ими ракеты. Облака и густые кроны деревьев пока уберегали его от орбитальных систем слежения. Какой-то умник при составлении инструкций по комплектованию и эксплуатации спасательного скафандра решил, что к его поясу обязательно должен крепиться подсумок с выкидным ножом-ракетницей, фильтром для воды, аптечкой и прочей мелочью. Предусмотри штабной гений еще и атмосферные фильтры на этой модели шлема, то последний не пришлось бы выбрасывать по окончании кислорода в баллоне. А при поднятом забрале-визоре его электроника попросту не работала! А ведь набитый приборами шлем был бы сейчас весьма кстати. К сожалению, идиоты, сочиняющие печально известные инструкции для потерпевших крушение пилотов, сидели себе где-то далеко, в теплых креслах. Испытывать на себе всю практичность их изысканий им, к сожалению, не доводилось и вряд ли доведется.
Тем временем Томас изготовил себе из ножа и обструганной палки импровизированное копье-острогу и, едва не оттяпав себе им ногу, смог добыть в ручье трех жирных угреобразных местных рыбин. Комп заверил его, что данный вид съедобен и калориен, и вспомнил, что он даже является деликатесным. К сожалению, соль и специи, если таковые и были, взлетели на воздух вместе с аварийным НЗ катера. Но с голодухи и на свежем воздухе копченная на несколько самонадеянно разведенном костре рыбка и так пошла на ура.
За ужином Томас принялся обдумывать планы на будущее. Пикники на природе он любил, но и вечно скитаться по лесам вовсе не собирался. В столице планеты, Керет-эль-Хемеймате, у него имелся солидный счет в банке, куда он благоразумно переводил, обращая в золото, большую часть своей доли за проданные трофеи. Он был уверен, что большинство его прежних знакомых — местных скупщиков и контрабандистов — преспокойно сможет устроиться при любой власти. Оставалось лишь благополучно добраться до столицы да убедиться, что оккупационные власти Диктата не занялись уж слишком рьяно конфискациями подпольных рынков наличности. Пустяки, прорвемся! Томас сыто развалился на свежесрубленном из мягкого лапника ложе и быстро заснул.
Ферму он обнаружил на третий день своих скитаний. Небольшие и аккуратные, с боем отвоеванные у леса и камней поля с неземными культурами, скотный двор, масса других, совершенно незнакомых обитателю орбитальных городов и космолетчику хозяйственных построек. Лесные чащобы в этих местах изрядно редели и расступались, начали появляться широкие поляны, да и сами деревья стали ниже. Впереди явно намечались широкие и открытые пространства.
Томас долго лежал за здоровенным валуном, пристально наблюдая за окрестностями. Он сразу для себя решил, что при встрече с аборигенами лучше особо не завирать, пытаясь выдать себя за местного. Да и любой оккупационный режим свободным фермерам вряд ли был люб. Так что он решил поведать им частичную правду — мол, обычный частный предприниматель (то есть контрабандист), пробираюсь в ближайший большой город. Глядишь, и помогут. Крупного вознаграждения за него все равно никому не светило, а запугать до стукачества привычных к борьбе за жизнь колонистов было ох как непросто. Да и просто в честных людей, как ни странно, Томас до сих пор верил. Оставалось лишь убедиться в том, что на ферме не стояло постоем какое-нибудь фуражирное или полицейское подразделение новых властей.
Однако в процессе пристального наблюдения Томас с немалым удивлением обнаружил, что на этой ферме, похоже, вообще никого нет. Никто не выходил проведать аграрных роботов, поглядеть на садки с рыбой, помещения со скотиной. Да и сама живность, если таковая и имелась, абсолютно ничем себя не выдавала. Никто не мычал и не сновал в вольерах. Полная и настораживающая тишина царила над голубыми куполами построек. А когда поднялся легкий ветерок и Томас явственно различил где-то во дворе хлопанье входной двери, он уже почувствовал, что здесь произошло что-то нехорошее. Местные не могли вот так все бросить открытым и рвануть в районный центр на рынок. Отгоняя от себя холодящие душу непрошеные фантазии (наподобие картины тихо сидящих во мраке неосвещенных домов разложившихся после бактериологической атаки тел), Томас, нервно сжимая рукоять своего ножа, медленно двинулся к ближайшему жилому корпусу. Внутри действительно было темно… Томас споткнулся о какой-то низкий предмет мебели, сдавленно выругался, чем случайно активировал пару осветительных плафонов на стене. Видимо, они все-таки сработали на движение, не на русский мат же их тут программировали!
В просторном холле было чисто. В глаза сразу бросилась тонкая, резная ажурная мебель всякие там длинные кувшинчики, кальяны, и просто невероятное количество ковров. Ковры были на полу, стенах и, кажется, даже на потолке. Все предметы домашнего обихода покрывали обильные растительные и геометрические орнаменты. Томас долго бродил по комнатам, для порядка окликая хозяев, затем не выдержал и заглянул в холодильник на кухне. Плотно перекусив, он, уже совсем осмелев, обыскал оставшиеся недосмотренными помещения. Было похоже, что хозяева покидали родные места без спешки и паники. Следов борьбы нигде тоже не было видно. В таком случае, правда, было непонятно, почему они не закрыли за собой ни одну из дверей. Все электронные замки и вполне современные датчики системы тревожной сигнализации говорили о том, что воровства в этих местах все-таки опасались. Загоны для крупного скота во дворе также оказались распахнуты настежь и пусты. В глубоких искусственных озерах сонно шевелились огромные сомообразные рыбины. Над посевами с визгом носились ярко окрашенные крылатые рептилии, ловя и поедая на лету что-то мелкое.
