чрезмерно большим щекам бледно-зелёного цвета. Под полузакрытыми веками виднелись стеклянные глаза — мёртвые, но всё ещё напуганные. Некоторые из тел даже тянули руки сквозь воду, рассекая собою небольшие волны. Изъеденные рыбой, их сухие предплечья изредка выглядывали из-под водной толщи, дотрагиваясь до свободы, к которой так и не смогли дотянуться их лёгкие. Мужчины и женщины, старики и дети — все люди, которые, как понял наёмник, когда-то обитали в этом месте, уже никогда не покинут его. По крайней мере, до тех пор, пока верёвки, привязанные к их телам и каменным блокам, не сгниют или их собственные сухожилия и хрящи не выест время.
— Ну, что же ты медлишь, тряпка?! — со смехом прокричал верзила. — Лети вниз — ты свободен!..
И вновь мост был отдан на растерзание тишине. Уильям «Из Джонсборо» Хантер долго размышлял о том, как же ему спастись с этого моста, но ответ всё-таки пришел к нему — в тот момент, когда он, наклонившись, чуть не рухнул с уступа. Уже через секунду глухим эхом по пустому мосту разлетелся звук удара об воду. Двое мужчин забежали за машину и, не обнаружив там наёмника, кинулись к краю конструкции. По воде медленно расходились круги, ударяясь об руки мертвецов и исчезая в глади спустя несколько метров.
— Думаешь, он спрыгнул? — спросил гид здоровяка.
— Конечно, спрыгнул, — ответил Эллиот. — Какой у него был ещё выбор? Разве что… застрелиться. Но это не облегчило бы страдания для его тела.
— Ты прям уверен, да? Похоже на какой-то грёбаный трюк, — прошептал парень, осматривая авто.
— Нет, босс, не трюк. Смотри — я даже вижу его бронежилет, медленно тонущий возле этой истерички. Как её…
— Неважно… Тогда где тело?
— Те… Течение? Мне стоит подождать с другой стороны, пока проплывёт тело?
— Возможно, и течение… Да, можно было бы и подождать. Впрочем… — остановил жестом своего подчинённого главный. — Ладно. Чёрт с ним. Он может и не всплыть — больно дохрена у него было при себе. У нас есть машина, у нас есть винтовка и, самое главное, у нас есть эта переправа. Пошли. Если хотим по-настоящему присвоить это место себе — нужно удостовериться в том, что подобное больше не повторится.
— А… а как же этот ублюдок?! Что, если он выжил после падения?
— Смотри… — уставшим голосом промямлил гид, присев рядом с громилой. — Он явно направлялся на запад или юг — он не объехал это место, как если бы он ехал на север или восток. У него нет припасов и оружия — он оставил всё это в своей драгоценной развалюхе. Он должен будет где-то их пополнить и, сдается мне, он сделает это в первую очередь. Ближайший город на его пути — Хомини или Сенд Спрингс, я пошлю туда отряды завтра с утра. Сегодня мы должны убрать всё это. Панихиду по своему брату и достойные похороны оставь на потом — время не ждёт.
— Голова, босс, голова! — восхвалил громила и пошагал в здание.
— Ушлёпок, — отрезал Хантер и плюнул в воду.
Он сидел на железной решетке и осматривал свою рану — времени до ночи оставалось полно, так что вполне можно было стерилизовать и зашить то сквозное ранение. «И всё-таки я удачливый хрен», — эта мысль пронеслась в голове у мужчины, вызывая полуулыбку на его лице. Да, в тот момент, когда Уильям «Из Джонсборо» Хантер чуть было не свалился с моста, он увидел своё спасение — нижний уровень. Старый и забытый, он представлял из себя лишь несколько ненадежных выступов, идущих вдоль моста и, должно быть, служащих исключительно для осмотра и, если понадобится, ремонта конструкции. Его трудно было заметить издали, так как мост изрядно обветшал, трудно было заметить с моста, так как даже для того, чтобы туда попасть, Уильяму пришлось изрядно раскачаться, держась руками за разваливающийся край моста, а последняя лестница — единственная лестница, которая, к тому же, ещё и была закрыта стенами с верхнего уровня, не внушала своей коррозией и углом расположения абсолютно никакого доверия.
В конце концов, Уильям почувствовал себя там в безопасности. Словно он снова играл в прятки, как раньше — в далеком детстве. Разница была только в том, что, сколько не закрывай глаза, никто не поверит в то, что тебя не видно, и если ты встретишь свой страх, то вряд ли откупишься от него парой сомкнутых ладошек и испуганным личиком. Нет — страх всегда требовал нечто большего, чем просто уважение.
— Чёрт… Чёрт, мать твою… А, блять! — Хантером вдруг овладели эмоции. — Мало того, что я вытащил из кармана бронежилета не тот калибр пуль, что использую в револьвере, так я… Я!.. Эх… Я ещё и порвал ремень на сумке с этой гребаной тушёнкой. Чёрт!.. Жрите, там внизу! — злобно прошипел мужчина, хватаясь за больную ногу. — «Надеюсь, что всё вкусно и вам нравится наш сервис!»
Пришло время зашивать рану. Он достал из кармана моток ниток, через который была пронизана игла, и небольшую армейскую флягу со спиртным, которую он, парадоксально, никогда не носил в бронежилете. Смочив внутренний уголок своего плаща в спирту, наёмник медленно приложил его к ранению. По телу сразу расползлись небольшие судороги, а саму рану, казалось, щипали тысячи клещей, пытаясь выдернуть кусочек мяса. Больно. Это всегда больно. Такой же процесс ожидал его с другой стороны сквозного прострела. Сначала у мужчины промелькнула мысль о том, чтобы еще и перевязать рану, пустив на бинты один из рукавов рубашки, но потом он отказался от этого — такая процедура не предусматривала резких движений или напряжений мышц. Впрочем, как и шитье раны, но ниток хватало на целую орду, а вот рубашка быстро кончилась бы, если бы пришлось менять перевязки. Иголка медленно проходила сквозь кожу. Куда медленнее, чем любой летний день. Пересекаясь с человеческим телом, старая нитка приносила странные колющиеся ощущения, которые немного заглушались болевым шоком. В конце концов, рана была стянута, а нить — завязана и обрезана под край. Хоть перевязать рану наёмник не решился, но затянуть её он вполне мог — своеобразным жгутом послужила кобура с тесаком, которую Уилл просто переместил с левой икры на правую.
Всё последующее время наёмник провел либо в полудреме, либо подслушивая обитателей моста и подсчитывая свои потери. Как только он оказался под мостом, у него сразу пробежала
