так, шкет! — Йован театрально поднял руки вверх. — Не видишь, торгуюсь я с человеком. Ладно, выкладывай уже про этот свой покер.
Следующие двадцать минут Тихон объяснял правила игры, попутно в качестве примера отыгрывая пробную партию.
— У каждого две закрытые карты. Пять общих будут выкладываться на стол. Ставки после каждого круга открытых карт. — Он кинул взгляд в сторону горсти пуговиц, которую распределил между игроками: Матвеем, Йованом и им самим. — Выигрывает тот, у кого лучшая комбинация из пяти карт, или тот, кто останется в игре, когда все остальные сбросят.
Сначала терминология с трудом укладывалась в голове. Все эти «сеты», «флопы» и «стриты» казались полнейшей тарабарщиной, но спустя несколько партий Матвей окончательно понял правила игры.
Прежде бывший слушателем Вадим Георгиевич решил присоединиться к игрокам.
— Куда вы, начальник? Вам лежать надо! — попытался остановить его Ясир.
— Спасибо тебе за заботу, дружище, — ласково ответил ему старик, — но Бог мне свидетель, если я не приму вертикальное положение хотя бы ненадолго, я сойду с ума. К тому же… — Он посмотрел на стол, в центре которого уже лежал «банк» из пуговиц, поставленный игроками. — Я тут понаблюдал за ними, послушал, и мне захотелось тоже поучаствовать.
Ясир с сожалением пожал плечами и уступил ему место, предварительно убедившись, чтобы мужчина как следует уселся за стол.
Матвей заметил, как Тихон с небольшой толикой сожаления наблюдает за нелегкой попыткой старика сделать привычное движение — сесть.
— Ну, пацан, делись пуговицами… то есть фишками, — сказал старик, усевшись. — И напомни еще раз, какие сколько стоят. — Затем он обернулся через плечо к арабу: — А ты, Ясир? Может присоединишься к нам?
— Не могу, начальник. Мне нельзя.
— Ах точно, — отмахнулся старик и, обернувшись, встретил на себе вопросительный взгляд Тихона: — Ясир — у нас мусульманин, им запрещены азартные игры.
— Даже если на кону пуговицы? — с усмешкой произнес Йован.
— Даже если на кону пуговицы, — вполне серьёзным тоном ответил араб.
— А что ты, Надя? Может, к нам? — спросил начальник у подчиненной.
— Обойдусь, — бросила она, хоть и не без интереса иногда посматривала на стол, когда игроки вскрывали карты, выясняя, чья комбинация выиграла и случился ли блеф.
— Сержант? — не сдавался Вадим Георгиевич.
Миша молча поднялся с койки, подошел к столу, пристально осмотрел карты и молча сел рядом с начальником.
— Раздавай, — приказным тоном выдал он.
К сержанту присоединился Домкрат, и партия в покер стала набирать совершенно иные обороты. Угрюмому и вечно неменяющему своего выражения лица немому прогрессисту удавалось прекрасно блефовать, не выдавая себя, чего нельзя было сказать о Йоване, который каждый раз, заполучив плохие карты с раздачи, шепотом матерился, думая при этом, что его никто не услышал, а при хороших картах то и дело широко улыбался, радостно постукивая пальцами.
Сержант играл агрессивно, давя оппонентов большими ставками, а вот Вадим Георгиевич, напротив, размышлял над каждым ходом добрую минуту.
Матвей предпочитал пасовать в начале партии в ожидании хороших карт, но совсем скоро ему наскучило бездействовать, и он стал входить в игру, имея плохую руку [21], что стоило ему львиную долю пуговиц-фишек на его стороне стола.
— Ну что, пацан, играем по-крупному? — серьезным тоном объявил Вадим Георгиевич и передвинул все свои пуговицы в центр стола. — Ставлю все.
Оставшись с Тихоном один на один — все игроки спасовали — Вадим Георгиевич пошел ва-банк на ривере [22] когда на столе лежали три карты пик: дама, король и валет; шестерка червей и восьмёрка бубен.
Матвей ненароком подглядел в карты Тихона: шестерка бубен и десятка треф — у него была слабая комбинация в пару шестерок, продолжить игру с которыми крайне рискованно.
Зная, как хорошо и осторожно играл мальчишка все это время, наглядным подтверждением того была куча пуговиц рядом с ним, Матвей был уверен, что парень спасует и сохранит свой выигрыш. Но он поступил совершенно иначе:
— Легко, — уверенно заявил Тихон и ответил на ставку, передвинув соизмеримое количество пуговиц.
Вошедший в азарт Вадим Георгиевич бросил на стол семёрку и тройку треф, собрав флеш [23]. Увидев более сильную комбинацию, Тихон сбросил свои карты и с досадой прошипел:
— От же…!
— Хе-хе. — На лице Вадима Георгиевича образовалась довольная улыбка.
— Новичкам везет, — бросил Тихон.
— Какой же я новичок? Я уже профессионал, — довольным и одновременно горделивым тоном сообщил старик. — Смотри, сколько пуговиц! Хватит, чтобы пришить ко всем курткам в Антарктиде.
В то время как Вадим Георгиевич с торжествующей улыбкой сгребал к себе пуговицы, Матвей с особой внимательностью следил за реакцией Тихона. В его голове образовалась вполне закономерная мысль: возможно, мальчишка, имея слабые карты на руках, сознательно принял рискованную ставку старика, чтобы дать ему выиграть? Был ли это изощренный способ искупить свою вину перед Вадимом Георгиевичем? Если это было так, то этот поступок раскрывал бы глубину доброты Тихона, которую тот умело скрывал за язвительным характером и острым языком.
— На сегодня игр достаточно, — объявил сержант, встав из-за стола.
— Меня так увлекло, что я и забыл, где мы находимся, — устало произнес Йован.
— Который час? — спросил Вадим Георгиевич у Миши.
— Пол девятого.
Йован присвистнул.
— За покером время летит незаметно. — Тихон стал собирать карты со стола, собирая их в аккуратную колоду.
— Да уж, — согласился здоровяк.
— Ну, вроде пока без приключений, — заметил настороженно Ясир, глядя в потолок.
Матвей, последовав его примеру, добавил:
— Надеюсь, так и продолжится.
Затем он посмотрел в сторону койки Арины. Девушка, вопреки их громким разговорам, уже крепко спала, отвернувшись к стене.
Несмотря на глубокую ночь и минувший тяжелый день, никто из команды не решался заснуть, беспокойно ворочаясь в койке или же тупо пялясь в потолок.
Еще утром Матвей знал, что этой ночью ему не удастся поспать. Все, на что он надеялся, — это хотя бы немного подремать, набравшись чуточку сил, но и здесь ему не повезло.
Перед глазами карточные масти смешались с лицами его команды и короткими воспоминаниями о сегодняшней игре. Через минуту их смыло невидимой волной, и перед глазами возникла Арина, совсем маленькая. Он берет ее на руки под строгим присмотром ее отца и осторожно покачивает на руках. Это крохотное создание,
