И видимо хозяевам дома надоело ждать, когда же я соизволю на что-то решиться — входная дверь, скрипя петлями, начала раскрываться передо мной, приглашая проходить во внутрь.
С порога мне стал виден длинный-предлинный коридор, в конце которого был виден свет.
Глава 4
Входная дверь натужно скрипя петлями, не торопясь начала раскрываться. Сквозняком потянуло заметно сильнее и мне в лицо повеяло духом старого здания: запахло пылью с оттенками полыньи и нафталина, горячим воском свечей и тяжёлой тканью, старым деревом и чем-то сладким, что было мне вроде как знакомо, но от чего-то вызывало опасения. Впотьмах казалось бесконечного коридора, маня к себе, виднелась ещё одна распахнутая настежь дверь.
От внезапно донёсшегося из дома далёкого, но неприятного скрежетания я невольно вздрогнула, искушение притвориться, что я тут не при делах, было велико, захотелось немедленно выйти из игры… Я нахмурилась — никак опять эти дурацкие приколы игры с внедрением чужеродных ощущений, ну сколько можно… Это уже начинало откровенно раздражать.
Проклято это поместье или нет, а бояться на самом деле тут некого — там просто НПС какой-нибудь сидит и курит бамбук в ожидании пришельцев-игроков. И мне прежде чем проснуться, необходимо узнать, что это за место, а уже потом решать все остальные игровые вопросы. Тем более что время меня поджимает, вот-вот прозвенит будильник. Я слишком долго перебиралась через каньон, да и на дорогу сюда много времени ушло — беспокойство о реально существующих причинах для волнения меня полностью отрезвило.
И я, преисполнилась отваги, не стала дожидаться, когда же коварная дверь соизволит полностью открыться сквозняком, сама с силой рванула её на себя!
Дверные петли, протестуя, издали громкий, пронзительно-визгливый скрип, и протяжное эхо прокатившись по длиннющей кишке входного коридора, пошло гулять кажется по всему дому и не останавливалось минуты две. Честно скажу, что совсем не ожидала такого вау-эффекта, если до этого мне ещё можно было надеяться смыться по-тихому, то теперь о моём тут присутствии точно знали все жильцы, вплоть до последнего таракана.
Уши сами собою оттопырились, и взгляд мой заметался по всему фасаду дома, от одного чёрного окна к другому, в попытке уловить где это чёртово эхо носит. Но эхо было для меня неуловимо, а вот то, что на втором этаже есть что-то что очень завлекательно поблёскивает и переливается я засекла. А ещё в одном окошке виднелись портьеры с золотым теснением и краешек большого шкафа.
Во мне очнулся хомяк, и принялся намекать на то, что в таких нехоженых местах обязательно должен быть заныкан какой-нибудь склад — в смысле клад, большой, старый, и безусловно чертовски ценный: эпики, рары, свитки, зелья. Кто сказал, что жадность — это всегда бесполезно, во мне откуда-то появился азарт и пробудилось любопытство. Разглядывая коридор, я потёрла ручки в предвкушении, и прежде чем войти в дом оглянулась. Так на всякий случай, вдруг что интересное пропустила — туман за спиной, как по команде, сгустился максимально и с шелестом театральных кулис демонстративно сомкнулся стеной.
— Это что…, типа намёк?
Выдала я в голос, ожидая, что объявится подсказка — тишина.
— Ну и ладно — не очень-то и хотелось.
Я проверила свои хп, допила шоколад, натянула на уши воображаемый берет — надо будет купить себе реальный, и достала из своих запасов топор Мясника, чисто для солидности. Фиалку ещё призвала, пусть будет в качестве моральной поддержки, и с топором наперевес, зашагала в глубь проклятого поместья, ожидая любой гадости со стороны обитаемой в этих стенах живности.
Коридорный паркет, как по команде, аж захрустел под ногами.
— Падла…
Непроизвольно вырвалось у меня. Фиалка с удивлением на меня уставилась, уже держа в пасти какую-то штуку и намереваясь подзакусить чутка.
— Не, я это не тебе, кушай моя хорошая.
Успокоила я пета, та смачно зачавкала.
Входная дверь с грохотом закрылась, чудом не поддав мне по заду, только волосы растрепались.
— В глубь заманивают сволочи — что бы уж наверняка грохнуть.
Догадалась я, откидывая пряди, и мы с Фиалкой засеменили по коридору.
Старый дом жил своей таинственной жизнью. Под ногами протяжно стонала солидная паркетная доска. Блуждающий по дому вездесущий сквозняк, уподобившись бесцеремонному туристу на экскурсии, насвистывал фривольную мелодию и холодил затылок. В глубине невидимых мне пока таинственных помещений поминутно что-то шуршало, постукивало, покряхтывало…, чихало…, бряцало цепями и… попискивало колёсиками сервировочного столика? Или больничной каталки — тоже подходит…
Я вообще-то ожидала увидеть тут зомбаков, пауков, летучих мышей, крыс на худой конец, обстановочка знаете ли была как раз под стать подобному сценарию. Но мобов нигде не было.
Окон, ламп, факелов, свечей и прочих источников света в коридоре тоже не было. Не то чтобы из-за этого вокруг меня было прям так уж темно, видеть-то я видела и в деталях, но из-за отсутствия у моего перса ночного зрения, мой обзор был всего два метра — в смысле я видела на два метра вперёд и два назад, стандартный показатель для расы людей. Так что рассматривать окружающее пространство приходилось некоторыми кусками.
Снаружи поместье показалось мне полностью заброшенным и необитаемым, но вот внутри признаков запустения совсем не наблюдалось — нигде не лежала толстым слоем серая пыль, или труха какая-нибудь, белая паутина колышущимися от сквозняка лохмотьями не свисала с потолка, мусор под ногами не валялся, полы, так вообще, казались свежевымытыми и даже блестели.
Обстановка поместья, и интерьер в целом, был очень старомодным, можно сказать винтажными — США-Европа годов эдак двадцатых прошлого столетия или даже ещё раньше, может самое начало двадцатого века. Стены тут покрывались шёлковыми обоями, сочного бардового цвета в мелкий цветочек, везде на стенах декоративное обрамлении в виде многочисленных панелей из тёмного дерева, чересчур вычурная лепнина красовалась на высоком сводчатом потолке — то ли ампир пытались показать дизайнеры, то ли готику воссоздать.
Мне тут и зеркала попадались в тяжёлых таких рамах разных форм и размеров, но все как назло с гнутым, искажающем твоё отражение, зеркальным полотном, так что полюбоваться в них на себя не получалось. Попадались тут и портреты людей в старинной одежде, не представляющие для меня никакой ценности, и тайников я за ними так и не нашла.
Пара обнаруженных мною маленьких дверок оказались запертыми наглухо. Я за ручки их подёргала конечно, попинала даже — по настоянию внутреннего хомяка, но они не открылись, а выламывать их топором я пока не стала, вот осмотрюсь в доме как следует, тогда сюда и вернуться можно будет. Пару раз принималась простукивать стены, но сообразила, что у меня всё равно навыков для подобных действий нет и даже если где-то тут и есть что-нибудь, то я скорее всего этого всё равно не пойму. Да и то, что время от времени мне кто-то стучал в ответ, меня несколько настораживало.
— М-дя, не везёт мне что-то с этим делом. Так я никогда золотым запасом не обзаведусь. Скорее уж приманю кого-нибудь на свою голову
Это соображение меня расстроило, но ненадолго — нарисованное светом пятно дверного проёма приближалось.
Внезапно, семенящая впереди меня Фиалка принюхалась, остановилась и сделала стойку, вытянувшись по струнке от морды до хвоста — впереди на нашем пути к источнику света в неестественной, изломанной позе лежало нечто… в синей юбке и с абсолютно белыми ногами.
В потёмках я видела это нечто, как самое настоящее человеческое тело.
— Неужто труп нашли?
Классика… наконец-то, хоть что-то нормальное.
Мы с Фиалкой переглянулись и стали подкрадываться к этому «трупу» с кровожадными намерениями — я поудобнее перехватила топор, пет открыл пасть и приготовился стрелять. Почти сразу, недалеко от первой находки, я заметила ещё один такой же «труп» — тот полулежал у стеночки, совсем рядом с открытой дверью, и частично освещался.
