Вилл неуклюже сел прямо на телепортационную площадку.
— Да…да… — два раза прошептал он.
Эфклин тревожно потряс Вилла за плечо. Он повернул голову, и в его взгляд вернулась осмысленность.
— Ты как? В порядке?
Вилл какое-то время смотрел на него, а после выдавил:
— Да…вроде…извини. Опять приступ слабости. Рад был повидаться.
Секунда — и Вилл ушёл через портал, оставив после себя небольшое кровавое пятно от комплекта. Эфклин выбрал «Форт красного железа», и сотканный из сотен голосов шум сменился тишиной.
* * *
Король Анверт с надеждой слушал рассказ высокого мужчины, одетого в помятые дорожные одеяния. Простак счёл бы мужчину безобидным, но от опытного воина не укрылась бы выпирающая кольчуга. Тридцать кольчуг были созданы лучшими крафтовыми мастерами и зачарованы самыми талантливыми волшебниками королевства. Тонкие и лёгкие, и в то же время способные выдержать удар практически любого клинка и поглотить многие магические уколы.
— …также мы прочесали весь Воющий лес, но никаких следов Её Высочества не обнаружили.
— Ясно. Ступай.
Командир одного из отрядов специального назначения почтительно поклонился и покинул зал. Анверт нервно постучал пальцами по золотистой поверхности стола. С каждым подобным донесением вера в чудо угасала. Наивный ребёнок, которого не вытеснили ни придворные интриги, ни жестокие войны, верил, что вот, следующий отчёт обязательно порадует хорошей вестью. Верные слуги приходили, но порадовать не смог никто. Впрочем, сердце грела мысль, что никто не принёс и плохих вестей.
Командир ушёл не один — его проводил Малекор. Военачальник вернулся через минуту. Мужчина, обладающий самой яркой и сильной аурой среди воинов королевства. Аурой зверя и опытного бойца, который голыми руками разрывал соперников в бойцовых ямах. Малекор вернулся на место. Его магическая рука, «Рука Медимана», завораживающе переливалась в свете падающих из высоких окон вечерних солнечных лучей.
— Он пришёл, — хриплым голосом произнёс Малекор.
Анверт подал знак. В зал ввели мужчину. Это была их первая встреча, и ожидания оказались далеки от реальности. В голове выстроился совсем иной образ — более возрастного мужчины, излучающего ауру, сопоставимую с аурой Малекора. Нет, вполне обычный парень, по возрасту сгодился бы в сыновья. Как и было условленно, перед входом во дворец он переоделся — простая белая рубашка и штаны. Растрёпанные тёмные волосы, скорее всего, привели в ужас цирюльника, но сейчас на подобные мелочи легко закрыть глаза. Единственное, что пугало в парне — глаза. Анверт пригляделся — даже издалека было заметно, что они были неестественно красными. Мужчина подошёл к столу, сел напротив и пальцем сделал два движения в воздухе. Одежда сменилась на сочащиеся кровью одеяния. От опущенных на стол рук растекались кровавые ручейки.
— Рад познакомиться, Виллиус.
— Взаимно, — Виллиус коротко кивнул. — Хотя я больше предпочитаю обращение Вилл.
— Ты как разговариваешь с Его Величеством, сопля? — прорычал Малекор.
Анверт примирительно поднял руку. Несмотря на опыт, силу и тактическим ум, Малекор обладал взрывным характером, особенно когда дело касалось непочтительности. Вилл невозмутимо смотрел на него. Вернее, на сотканную из магии руку.
— Что? — военачальник тоже заметил этот взгляд. — Рука понравилась?
Вилл так же спокойно стянул перчатку с правой руки. При одном взгляде на неё тело наполнила дрожь. Нет, увечья были не редкостью в его жизни, а один из турниров оставил тяжёлую рану, след от которой прошёл через десятки лет. И всё-таки, зрелище открылось отвратное. Вся правая рука до локтя была наполнена шрамами, а в нескольких местах плоть словно срезал неумелый мясник.
— У нас есть нечто общее, Малекор, — Вилл спрятал изуродованную руку.
— Может быть, показать её моим лекарям? — с сочувствием спросил Анверт.
Вилл покачал головой.
— Спасибо. Я уверен, что рука заживёт после возвращения в мой мир.
Анверт коротко переглянулся с Малекором. «Мой мир». Несмотря на то, что Призванные пришли давно, о мире, откуда они пришли, не было известно ничего. Ни единой детали. Странным образом информация искажалась. Слова о родном доме не откладывались в голове. При попытке записать сведения рука начинала дрожать, и вывести привычные буквы не могли даже искусные летописцы.
— Дорогой Вилл. Может, Вы расскажете о родном мире?
Кровавый целитель равнодушно пожал плечами.
— Почему нет. Впрочем, я уверен, что мой рассказ не задержится в вашей памяти.
Вилл взял небольшую паузу и начал рассказ. Анверт пытался зацепиться хоть за слово, но тщетно. Они не только звучали так, словно целитель говорил на другом языке, но и совсем не откладывались в памяти. Через пять минут рассказа Анверт попытался вспомнить, о чём был разговор. Ничего. Сказанные Виллом слова не только перемешались, но и вызывали боль в висках.
— Как-то так, — закончил Вилл. — Я постарался объяснить просто, как детям, но уверен, что вы ничего не поняли. Это не упрёк — быть может, этот мир ограждает ваш разум от страшной правды.
— Малекор? — спросил Анверт.
Мужчина тяжело покачал головой, усыпанной тёмными колючими волосами, и сильно потёр виски.
— Даже в бреднях пьяных волшебников и то больше смысла. Здесь я не понял ничего. Как и не запомнил.
— В любом случае, попробовать стоило, — мрачно подытожил Анверт. — Вилл, Вам сообщили, для чего я Вас вызвал?
— Без понятия. А когда за тобой приходят десять парней, выглядящих как дорогие консервные банки, вопросы задавать как-то некомфортно.
— Тогда перейдём к сути.
Анверт тяжело вздохнул, чувствуя, как проснувшаяся в висках боль медленно отступает.
— Три дня назад неизвестные похитили мою дочь. Ситуацию усугубляет то, что помимо всеобщей любви многих жителей моего королевства, на эту секунду она — наследница трона.
Вилл выглядел озадаченным.
— Я слышал, у вас есть сыновья. Престолонаследие в вашем мире или королевстве работает иначе?
— Правило передачи короны придумал отец-основатель. Мы не смеем нарушать его волю. В моём королевстве женщина наравне с мужчиной может взойти на престол. Но есть два условия. Женщина должна быть или единственной наследницей, или же остальные наследники должны быть младше четырнадцати лет. Моей дочери Трелорин недавно исполнилось двадцать. Моему старшему из сыновей — всего лишь тринадцать. Похищение моей дочери — это не только личное оскорбление, но и большой удар по всему королевству, жители которого любят дочь за доброе сердце и ряд удачных советов, сделавших жизни подданных светлее.
— Похитители выходили на связь? — спросил Вилл.
— Нет. Мы не получили ничего — ни требований, ни хотя бы намёков на торг, — ответил Малекор.
— А наши поиски зашли в тупик. Мы три дня неустанно прочёсываем королевство, но есть трудности. Во-первых, мы как можем держим похищение дочери в секрете. Для остальных она захворала, настолько, что к ней пускают только главного королевского лекаря. Уже ползут тревожные слухи,
