Он попытался найти информацию на панели, но та не раскрылась. Он покричал — никакой реакции, даже эха. Сумеречный мир был стерильно-тихим.
Так как ничего выдающегося тут больше не имелось, Шун пошел в сторону ближайшего светлого пятна. Идти пришлось довольно долго, и добравшись, Шун уткнулся все в тот же столб света, что бил в темную высь. Вот только никаких символов на нем не было. И рука, которую Шун сунул в его глубины, не почувствовала ни жара, ни хотя бы тепла. Столб выглядел как барьер, выключенный кем-то по неизвестным причинам.
От нечего делать, Шун дошел еще до двух таких пятен, осмотрел неактивные барьеры и подумал о том, что, возможно, когда-то это место было связано с другими мирами, как сейчас — с пространством Игры. Интересно, если бы была возможность пройти туда, за барьер, что бы Шун там увидел? Райские сады? Мертвые земли? Или пылающие города?
Не найдя ничего интересного, он решил вернуться к тому месту, из которого пришел, чтобы снова поискать там хоть какую-то подсказку. Может, первый раз он смотрел недостаточно хорошо? Пригляделся и зашагал в сторону теплого пятна. Мысли его скакали с одного на другое, не останавливаясь ни на чем конкретном, а внутри была странная уверенность, что все обязательно будет хорошо. Шун ухватился за это ощущение и с удивлением обнаружил, что совершенно не волнуется и не паникует, хотя все поводы для этого были. Но у него словно вырос еще один орган, отвечающий за связь с будущим. И этот орган сообщал ему, что направление задано верное, никаких сложностей и препятствий впереди не предвидится. Хм…
"Интересно, — подумал Шун. — Именно так чувствует себя человек, находящийся в позиции контроля?"
Ведь вполне могло оказаться, что контролировал ситуацию совсем не тот, кто мог просчитать наперед неограниченное количество своих и чужих шагов, а тот, кто чувствовал, как должна сложиться будущая ситуация, и подстраивался под нее, вливался в общий событийный поток. Не тот, кто плел новый узор бытия, тратя на это просто титанические усилия, а тот, кто позволял мирозданию создать этот самый рисунок, и лишь направлял, подправлял космическую нить в нужных ему местах.
Шун так увлекся размышлениями, что не сразу понял, что столб теплого света впереди выглядит теперь немного иначе. Казалось, что его расплющило у основания и вытянуло иглой в небесную муть. Подойдя еще немного ближе, Шун рассмотрел впереди пирамидальное строение вышиной метров в… двадцать? Тридцать? С глазомером у Шуна всегда были проблемы.
Но это точно была пирамида, совсем как во сне! И трава около нее имелась, невысокая, ярко-зеленая. Шуну даже показалось, что стоит остановиться, присесть — и за спиной его тут же возникнет Стальной Пес.
Он сбавил шаг, рассматривая монументальное строение. Было в нем что-то странное, чужеродное и немного пугающее, несмотря на красоту и теплый свет. Лишь подойдя еще ближе, Шун понял, что же его смутило.
Пирамида была сложена из больших блоков, как и ее земной аналог. Вот только блоки эти не стояли друг на друге, а левитировали в воздухе, едва соприкасаясь и издавая еле слышимый, низкий гул.
Глава 14.2
Он обошел пирамиду несколько раз, ища хоть какой-то намек на вход, однако строение выглядело абсолютно одинаково со всех сторон. И звук в каждом направлении выдавала один и тот же. Шун подошел вплотную, поднял руку, чтобы потрогать золотистую поверхность, но блок неожиданно отпружинил, словно он и ладонь Шуна были магнитами с одинаковым зарядом. Следом за ним в глубинах пирамиды скрылись левый и правый блок, потом нижний и верхний. Через несколько секунд перед Шуном открылся проход.
Узкий коридор был еле освещен мерцающими стенами, его конец терялся далеко впереди, утопал в полной темноте. И складывалось впечатление, что внутреннее пространство пирамиды, мягко говоря, не соответствует внешним габаритам. На порядок так не соответствует. Шун осторожно шагнул под золотой свод.
Темный коридор длиною был метров сто, не меньше, выложенные тусклыми плитами стены достаточно хорошо подсвечивали путь, но не позволяли рассмотреть, что же там, в конце пути. Мрак надвигался медленно, подкрадывался, и уверенность Шуна стала потихоньку улетучиваться. Вся его уверенность была там, в привычном мире, с привычными законами. А тут начиналось что-то потустороннее, неизведанное. Жуткое…
Если бы сейчас из стен полезли монстры, или сами эти стены утробно заурчали, вперившись в Шуна многочисленными глазищами, это было бы не настолько страшно, как… Как низко гудящая неизвестность, скрытая мраком прямо по курсу. А что, если там действительно спит древнее чудище, готовое пробраться к нему в голову? И никто не защитит, не вытащит, не подстрахует, потому что он, идиот такой, полез сюда совершенно один! Шун запаниковал и сбавил шаг.
— Господин, все хорошо! Пожалуйста, не бойтесь! — сказали за спиной. Шун дернулся, неуклюже ударился плечом о стену. — Ох, простите! Я не хотел вас пугать.
Зург был невысоким. Он стоял позади, сложив лапы в приветственном жесте на уровне груди и низко опустив голову.
— Маас?
— Нет, я не Маас. — Он медленно выпрямился и посмотрел на Шуна с каким-то… благоговением? — Мое имя — Кааль. Я личный помощник господина Лиама и одно из доверенных лиц Нулевого Короля.
— Нулевого Короля… — повторил Шун одними губами. Неужели того самого?
— Мы виделись с вами год назад, накануне битвы, — оскалился зург в почтительной улыбке. — Но если вы не помните — ничего страшного.
Он подошел ближе, подхватил Шуна под руку и как-то совершенно естественно увлек его в сторону тьмы, продолжая тихим и спокойным голосом:
— Это место может немного пугать, потому что принадлежит другой временнОй конструкции нашей вселенной. Представьте, что вы сели в машину времени и попали в эру динозавров. Исполинские тварюги, слишком влажная атмосфера, насыщенная паром, зной… это страшновато, не так ли? Вот и тут нечто похожее, только наша машина времени отмахала не миллионы, а миллиарды лет. — Он довел Шуна до стены мрака и уверенно потянул за собой. — Невообразимый мир, который не смог просчитать ни один ученый ни на одной планете. Мир совершенного потенциала и минимума законов. Вернее, законсервированный кусочек того мира.
Шун больше не видел ни стен, ни пола, ни потолка, ни Кааля, лишь чувствовал на своем предплечье его мохнатую лапу. Но темнота в компании уже не казалась такой пугающей, а неизвестность впереди хоть и ощущалась, как нечто живое и осознанное, но враждебности не проявляла. Была ли она чужеродной и все еще жутковатой? Несомненно. Однако прежнего страха неизвестность не вызывала, словно Шун успел к ней попривыкнуть.
— Рой позвал вас, чувствуете? — спросил рядом Кааль. — Рой попросил вас не бояться. И вы откликнулись.
Потолок над их головами посветлел, приобрел глубину, словно они зашли в океанариум. За прозрачной гранью развернулись блистающие рукава галактик, засверкал межзвездный газ. Шун невольно остановился и уставился на это великолепие.
— Колыбели звезд, молодые горячие светила, — сказал Кааль, отпуская его руку. — Первые планеты, жизнь, пробующая эту вселенную на вкус. Ну разве не потрясает? Быть практически в начале начал.
— Потрясает… — протянул рядом Шун.
— Прото-раса, вышедшая из рая, познавшая космос, который только-только разлился из абсолютного "ничто". Прекрасные создания, подобные ангелам. На основе именно их опыта и создавались первые законы развития, морально-этические шаблоны. Каждый раз, как думаю об этом, у меня дух захватывает! Понимаете?
— Не совсем, если честно, — признался Шун.
— Представьте, что в мире есть лишь десять человек. Аллегория так себе, но… смысл вы уловите. На всей огромной Земле лишь вы да еще девять счастливчиков. И у каждого из вас — абсолютная свобода, вы вольны делать, что угодно. При этом вам не нужно думать о пропитании, ведь сверху каждый день сыпется манна небесная, а в многочисленных реках — чистейшая вода. Но проходит время, людей становится все больше, больше, больше… И вы уже не так свободны в своих желаниях, вы должны учитывать желания других, идти им на уступки. И манна небесная теперь раздается небольшими порциями, чтобы хватило на всех. И от этого никуда не убежишь, ведь Земля заселена теперь полностью, не осталось ни одного пустого кусочка…
