По городку я пробирался не долго. Разведывать здесь нечего, всё было прекрасно видно и сверху, сейчас же отмечал какие-то мелкие детали быта племени и продвигался в сторону самого большого шатра, закономерно предположив, что там должен жить вождь племени.
Предположения себя оправдали отчасти — там находился не вождь, а шаман, что было отчётливо видно по его шрамированному и разрисованному татуировками телу. Он сидел в компании десятка молодых орчат, что разместились вокруг символического костра из пяти веток и поучал их.
— … Духи воды схожи характером с духами воздуха, но они менее переменчивы и лучше идут на контакт с шаманом. К тому-же они обладают почти такой-же пронырливостью, но стоит учитывать, что их пик силы — места где много влаги и тепло, но не жарко. Не стоит призывать духа воды в пустыне или на самом пике скалы, где лежат льды. Это сделает ему больно, настроит против вас, и он может даже напасть на призывателя. Если же ваша воля окажется сильнее, и вы подчините духа, то это всё равно не даст вам ничего кроме траты сил, дух будет слишком слаб, чтобы выполнять большинство, даже самых простых просьб.
Шаман замолчал, погрузился в себя перебирая в левой руке чётки из камней-голышей. Он раздумывал несколько минут, после чего оглядел слушателей.
— Сегодня я рассказал вам многое из тайн духов. Это тяжёлые знания, которые нужно носить не в разуме, но в сердце. Однако не стоит их и забывать, оставляя только ощущения, ибо, несмотря на то, что шаман работает с чувствами, учить своего приемника он вынужден словом. Сейчас же идите по шатрам и повторяйте имена великих братьев — стихий, но не пытайтесь вложить в эти слова силы, ибо это уничтожит ваши души.
Орчата медленно встали, низко поклонились шаману и спокойно вышли из шатра, оставив старца одного. Тот прикрыл глаза, начал читать какую-то мантру, впадая в медитацию, но я прервал её тихим шелестом опускающегося и отделяющего нас от всего остального мира полога. Удивлённый орк открыл глаза, огляделся, но ничего не заметил. Не желая более тянуть кота за хвост, я снял инвиз и встав у входа в шатёр приветствовал хозяина.
— Здравствуйте, Уважаемый.
Орк резко выпрямился, протянул руку, в которую буквально прыгнул резной посох. Он глухо зарычал, но я поднял пустые ладони и постарался его успокоить.
— Не шумите, за шатром дети, они испугаются, начнётся паника. Я пришёл просто поговорить.
— Просто?! — Каждое слово орка было рычащим, но не громким, видимо моим словам про панику он внял. — Ты без спросу пришёл в мой дом, подслушивал и теперь хочешь говорить?!!
Чем больше говорил орк, тем крепче его пальцы сжимали посох, на последних словах, его пальцы и вовсе из серо-зеленоватого обрели белый цвет. Его длинные волосы заколыхались словно на ветру, полы шатра угрожающе захлопали.
— Успокойся, я не мог поступить иначе. Хоти я тебя убить — уже бы убил. Идти же среди шатров в эту сторону открыто? Ты хочешь смерти своему народу?
— Смерти? Почему смерти?
— Да потому, что они толпой бросятся на чужака, я стану защищаться и перебью великое множество живущих здесь. А я этого не хочу.
Орк недолго ещё буравил меня взглядом, после чего полы шатра замерли на месте, а волосы старца легли ему на плече. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, а когда открыл, его взгляд кардинально поменялся. Он более не смотрел на меня волком, его взгляд стал каким-то отцовским, словно его потомству угрожала опасность, с которой он не в силах справится в прямом поединке. Он положил перед собой посох и вздохнул
— Что ты от меня хотел, чужеземец?
— Для начала понять кто вы.
— Мы племя Весеннего ветра.
— Разве вы не должны жить в степи?
— Должны, но с степных полей, что веками принадлежали нашим предкам, нас прогнало племя Речного волка.
— Должно быть сильное племя.
— Не сильнее нашего, но мы не желали воевать, отдав предпочтение мирному занятию.
— Зря. Земли предков стоит отстаивать.
— Возможно, но вождь распорядился иначе, он не желал более войны, особенно с братьями.
— Понимаю и принимаю. А где сейчас глава? С ним бы тоже поговорить.
— Сейчас придёт.
Шаман пробежался пальцами по посоху, словно наиграл на фортепиано какую-то простенькую мелодию, после чего успокоил.
— Я отправил к нему малого духа, что отнесёт мою просьбу явится. Надо подождать несколько минут.
— Хорошо. Я буду в невидимости, чтобы не заставлять вождя нервничать, объясните ему ситуацию, после чего я явлюсь, и мы поговорим нормально.
Не успел шаман ответить, как полог шатра отодвинулся и внутрь вошел здоровенный белокожий орк. Он был раздет до пояса, тело его покрывала каменная крошка, оставшаяся после долгой работы киркой. Густые, длинные волосы, цвета свежевыпавшего снега, были убраны в хвост, и даже так они доставали до нижней части лопаток. Вождь был воином, и побывал не в одной битве, что легко угадывалось в десятках, если не сотнях шрамов — от маленьких, едва заметных линий кинжальных порезов, до рваных, нанесенных толи топором, толи секирой. Один из шрамов, оставленных мечом, перечёркивал наискосок лицо воина, пересекая левый глаз, часть носа и мясистые губы. Войдя, он уважительно кивнул шаману.
— Говорящий с духами, ты хотел меня видеть?
— Да, Коготь дракона. Присядь, нам предстоит важный разговор.
— Что-то ты темнишь, шаман.
— Есть такое. — Не стал скрывать старик. — Но это на благо нашего племени. К нам пришёл чужак, и я хотел бы, чтобы ты поговорил с ним.
— Чужак? Да…
Не успел орк договорить, как из инвиза вышел я. К моменту, когда решил проявится, успел уже сесть напротив орков, образовав некий равнобедренный треугольник, в центре которого оказался костёр. Чтобы как-то успокоить орков, я сидел в позе лотоса, положив руки на колени ладонями вверх. Поза, для начала боя весьма неудобна, но на этот случай у меня есть телепорт, о чём, впрочем, оркам знать не нужно. При моём появлении, Коготь дракона инстинктивно повёл рукой к поясу, где по всей видимости у него обычно был закреплён топор, но сейчас там осталась лишь пустая петля. В его горле стал зарождаться боевой рык, но видя мою невозмутимость и неподвижность, он смог сдержаться. Поняв, что драки не будет, начал говорить.
— Меня зовут Мираж. Буду честен, сюда мы, я и мой отряд пришли для битвы. — Видя, что орки порвались встать, поднял руку. — Подождите. Понимаю, как это звучит, но ранее мне приходилось уже сталкиваться с вашим племенем и не разу не удалось разойтись миром. Сейчас же я столкнулся с новой ситуацией. Придя к вам с отрядом, я увидел не племя воинов, а беженцев, поэтому было решено провести переговоры.
— И чего же вы хотите?
— Я? Ничего, разве что завершить поход и желательно без геноцида вашего племени. Хотя… Мне есть что предложить вам, но для этого я хотел бы узнать ваши планы.
— Гено… Что? А хрен с ним! Планы? Какие могут быть планы у племени изгоев? Все что мы хотим — выжить!
— Так в чём проблема?
— В том, что нам негде жить! Мы умираем! Тонем в грязи, нам даже нечего есть и пить! Нас выгнали с родины предков, обещали уничтожить!
В конце своей речи он просто рычал, не способный говорить хоть сколь-нибудь внятно и членораздельно. Не дожидаясь, пока тот перейдёт в исступление от боли, что поселился в его сердце, поднял руки.
— Я понял. Кем бы вы хотели быть?
— Что значит хотели бы быть?
— Например ремесленниками, может быть вы хотите быть добытчиками, охотниками, земледельцами?
— Мы хотели бы заниматься земледелием, да только где в этих скалах земля?!
— А если не в этих скалах?
— Не в этих? В других? А зачем нам менять скалы?
— Расскажу по порядку. Волею случая я стал собственником весьма обширных земель. Но так произошло, что сейчас на землях буйствует нежить. Я не призываю вас бороться с ней, я готов расчистить землю, оградить её стеной, нанять охрану…
— А что мы?
— Верность и налог в виде десятины.
