— Как такое может быть?
— Никто не знает. Сейчас мы на самом краю мертвых земель и можем покинуть их достаточно быстро. Через пару часов кладбище сместилось бы глубже в мертвую зону, а к ночи и вовсе затерялось где-нибудь там. — Миро кивнул в сторону горизонта. — Но мы пришли, монстры уже почуяли твое присутствие и никуда не уйдут.
— Ох, ну хорошо.
Шун уселся на землю, достал из пространственного кармана флягу с водой, попил и сполоснул лицо. Предложил непроявленному, но тот отрицательно качнул головой. Шун уже несколько дней думал о природе этого существа, но не пришел ни к какому выводу. Миро определенно не был мертвяком. Но и назвать его полностью живым язык не поворачивался. Он не походил ни на просветленных, от которых за версту разило силой, ни на высших, которые вообще воспринимались как божества. Но он явно многое знал и умел. Его тело не было эфемерным, прикосновения оказались теплыми и весомыми. Но в нем… будто чего-то недоставало. Он не ел и не спал, совершенно не уставал, словно был куклой, пустышкой, которой управлял кто-то извне. Впрочем, где находится это самое "извне", Шун тоже не мог сказать.
— Так, а это… — внезапно забеспокоился Шун. — Этих мертвяков тут вообще много?
— Кладбище не самое большое, — ответил Миро, присев рядом с ним на корточки. — Особей пятьсот, я думаю.
— Ого! А вы уверены вообще, что я смогу их одолеть?
— Вот и посмотрим.
— В смы… эй, вы шутите, надеюсь? — Шун перестал расправлять одеяло, на котором собирался поспать. — Что значит посмотрим?
— Спи уже. Ничего с тобой плохого не случится. Я обещаю.
Шун несколько секунд недоверчиво смотрел на спутника, потом растянулся поверх одеяла. Утро выдалось насыщенным, и ему долго не удавалось заснуть, мозг просто отказывался отключаться, переваривая новую информацию. Но ближе к вечеру Шун все же провалился в легкую дрему, лишенную сновидений. Сознание его заскользило по самому краю реальности, рисуя то, чего на самом деле нет. И в какой-то момент Шуну даже показалось, что он смотрит на Миро, словно через сощуренные веки, а тот сидит рядом, и из тела его простираются в сторону Сателлита длинные прозрачные щупальца…
— Ох… — выдал Шун, не понимая до конца, на самом ли деле он вздыхает или все это ему тоже чудится.
Он попытался пошевелиться, однако тело отказывалось слушаться. Сонный паралич сковал его накрепко, так, что даже дышалось с трудом. Шун дернулся изо всех сил, забился, срываясь в панику, но тут на его плечо опустилась чужая теплая ладонь. Это моментально вернуло его в реальность и позволило сделать глубокий шумный вдох.
— Оох. — Шун протер лицо рукавом, пот на этот раз был холодным, паническим и, кажется, даже лип к ткани, словно слизь. — Хууу… какое же премерзкое состояние.
— Ты в этом мире совсем недавно, неудивительно, что твое сознание никак не может наладить стабильную связь с игровым телом. Так что это нормально.
— Что? Что еще за игровое тело? Что значит недавно?
— Забудь. — Миро поднялся, материализовал бутерброд и протянул Шуну. — Вот. Поешь. Скоро полезут мертвяки. На твои вопросы я отвечу позже.
Шун откусил большой кусок и принялся его жевать, однако тут же нервно дернулся и подскочил с земли.
— Что еще? — закатил глаза Миро.
— Звук. Вы не слышите? Стрекотание.
— И что?
— Говорят, такое стрекотание предупреждает о потрошителях.
— О потрошителе тебя может предупредить лишь одна вещь — твои кишки, весело разлетающиеся в разные стороны. Больше он ничем свое приближение не выдаст, уж поверь мне, — хмыкнул Миро. — К тому же я сомневаюсь, что потрошитель будет тратить на тебя свои силы. Что с тебя взять кроме одеяла? Перестань дергаться и поешь нормально. Я же дал слово, что ничего плохого с тобой не случится. А ты обещал довериться мне.
Шун глубоко вдохнул-выдохнул, через силу проглотил кусок и принялся собирать вещи.
— Стрекотание в мертвых землях — явление нормальное, — продолжил Миро, сев поодаль и пошарив рукой по земле. — Это… хм… как потоки воздуха с разной температурой. Только звук получается от соприкосновения слоев с разными видами магии. Ты тут — элемент посторонний, в тебе хоть и мало магии, но она на порядок выше, чем здешняя, некротическая. Под вечер нежить просыпается, некро-волны густеют, вот и получается звук. И чем больше ты, посторонний элемент, настроен на уничтожение — тем четче звук.
Миро поднялся на ноги, отошел к покосившимся пикам и принялся кидать в них камешки. От каждого попадания пики издавали громкий звон, который затухал невероятно долго, посылая в окружающее пространство физически ощутимую вибрацию.
— Если кто-то слышал такой звук в мире людей, а потом из этого несчастного посыпались артефакты, это может значить лишь одно — на него напал кто-то с более высоким уровнем.
— Высший? — спросил Шун, дожевывая бутерброд.
— Высший. Или паук. Потрошители же, как и просветленные, почти не отличаются от тебя по маго-энергетике. В смысле, количественно — да, но не качественно.
Шуну показалось на мгновение, что несколько пиков задрожали, словно их вибрация усилилась в разы.
— Я с рождения жил в Столице, но ни разу не слышал там стрекотания, хотя высших встречал практически каждый день, — сказал он, вытаскивая меч.
— Видимо, у них не было намерения убивать тебя, — хохотнул Миро, собирая с земли очередную партию камней. — К тому же, уровень маго-энергии в Столице совершенно другой, за счет тех же высших. Ты не замечал этого, потому что ни разу не выбирался за ее пределы. Но поверь, ты обязательно почувствуешь разницу, когда вернешься.
— Хм… — Шун непроизвольно сжал рукоять меча. — А что… что вы делаете, кстати?
— Поторапливаю наших сонь. — Миро растормошил еще три пика. — Не хочется торчать здесь до полуночи. Ну и… задаю им порядок, так сказать. Сначала полезет тот, в чей пик я попал первым. Потом — вторым, и так далее.
— А, так они не все вместе…
Миро повернулся и несколько секунд озадаченно смотрел на Шуна. Потом разразился громким смехом.
— Боже… твои метания от полного бессилия до абсолютной самоуверенности просто изумительны! Конечно же, они полезут по очереди! Эти пики — охранные колья, их устанавливают на каждом кладбище монстров. На конце пика — запирающее заклятие. Ясное дело, что монстр не вылезет, пока его не отпереть. Тебя чему в школ… — Миро неожиданно осекся, словно сказал лишнее. — Ладно, забудь. И приготовься, запоры начинают спадать.
Шун раньше не видел монстров-зомби и почему-то был уверен, что они такие же мерзкие, полуразложившиеся, как и зомби-люди. Но оказалось, что даже в посмертном состоянии монстры не теряли своей хищной красоты. Показавшаяся из-под земли ласка грузно встряхнула блеклой шерстью, избавляясь от остатков почвы, и оскалилась, обнажив клыки. Видимо, связки ее уже претерпели физиологические изменения, вместо рыка из ее гортани вырвался лишь протяжный скрежет. В глазницах твари темнели провалы, и Шуну показалось, что на него смотрит сама пустота — бескрайняя и мертвая. Чувство было таким всепоглощающим и острым, что по спине его побежал холодок. Шун невольно поежился и на секунду отвел глаза, почти пропустив бросок. Ласка была не самым крупным монстром, однако мало кто мог посоперничать с ней в скорости.
Он еще не успел отреагировать, только испуганно вскинулся, а ласка уже зависла в воздухе, засучила лапами, словно кто-то поймал ее за шкирку.
— Соберись! — рявкнул за спиной Миро.
— Хо… хорошо. Извините.
Ласка бросилась, и Шун ловко насадил ее на меч первым же ударом, провернул, выдрал наружу внутренности, а вторым ударом отсек голову. Яркое свечение взвилось над подрагивающей тушкой, ощутимо ударило Шуна в район солнечного сплетения. Он скрючился и глубоко задышал, чтобы чужая сила усвоилась поскорее, а из-под земли уже лез следующий монстр — здоровенный, покрытый блекло-синими перьями лиозавр…
Глава 2.2
В то утро Шун узнал, что такое настоящая усталость. Он рухнул на землю, как только впереди замаячила первая растительность срединных земель. Мозг его отключился сразу, словно кто-то нажал на кнопку. Когда же Шун снова пришел в себя, то оказалось, что он лежит на своем одеяле, а над головой его кто-то соорудил навес из веток, подкрепленный простеньким заклинанием. Сквозь листву можно было разглядеть тяжелое свинцовое небо. Обычно это говорило о плохой погоде и низкой температуре, но холода Шун не чувствовал. А это значило, что чужая сила уже начала циркулировать по его тонкому телу.
