— Ты ж погибнуть можешь, дурень, — попытался пошутить Макс.
— Это вряд ли. Эй, Фейнмар, — я повернулся спиной к Клану и кивнул Охотнику. — Выпускай своих зверей. С ними буду сражаться только я. Лидер Клана Золотой Век, Кир. Я заставлю тебя запомнить мое имя. Заставлю всех услышать его и скандировать до тех пор, пока у них не откажут легкие.
— Уверен, ты сдашься сразу же! — расхохотался Фейнмар, а его крик подхватили зрители. — Ведь против тебя выйдет непревзойденный охотник за головами, выросший на опустошенной планете Еента. Ощетинившийся нерушимым металлом волк, по кличке Гибель!
Что за дурная кличка? Чем я вообще занимаюсь? Что за гребаная гордыня на пустом месте? Стоит попросить у друзей помощи? Как я вообще собираюсь в одиночку сражаться с возрастающей сложностью данжа? Выходящий медленно из клетки гигантский волк сверкающий стальной шкурой выглядел очень уж проблемным!
— Чуть Искателя, — губы сами произнесли эти слова. Я увидел бесконечное свечение редких предметов где-то в глубине данжа. Спрятанное за клетками с монстрами место. Сокровищница Малого Бестиария. — Ты стоишь между мной и богатством, тварь, — сообщил я удивившемуся волку по кличке Гибель.
— Кир, да что такое-то? — крик Виктории потонул в звенящем в ушах шуме.
Я полностью растворялся в желании, ярости, жадности, таким сжигающим изнутри, каких я ранее никогда не чувствовал. Сокровища, сила, опыт, артефакты, первое место в топе — я заберу их всех, без остатка и не собираюсь ни с кем делиться! Вы считаете, что я не гожусь на роль героя? Думаете, не хватит духа? Можете поглубже запихать свое мнение, ведь я с ним тоже согласен. Я не стану никаким героем, я просто растворюсь в этом чувстве, позволю ему проникнуть в сердце и соединиться с подходящим Звездным Ассистентом.
*Ставки повышены, Кир. Я в деле! ヽ(∀☆)ノ*
Черт с ним с Танцем Теней и будь проклят Предельный Контроль. Все это детский лепет по сравнению с тем, что я собираюсь вам показать.
— Высшая Форма Неконтролируемой Жадности. Алчность.
Волк рассыпался на части, звенящая сталью шерсть разлетелась по всей арене, всего лишь одно касание Кинжала, размашистый удар, вспарывающий брюхо и разделяющий его на сотни частей.
— Фейнмар! — закричал я голосом, который не узнавал. — Следующего! Быстрее!
— Занятно, — сверкнул глаза великого Охотника, когда он дернул за рычаг, выпуская очередного монстра.
— Золотой Кир! — закричал кто-то с трибун. Слишком мало. Все еще единицы, одиночки. Этого не достаточно. Я завоюю каждое из ваших сердец я получу все артефакты, я разорю сокровищницу Малого Бестиария. Я заберу первое место в топе.
Я. Я!
46. Непревзойденная жадность
Это я? Все еще я? Могу двигаться так стремительно, что почти не различаю расплывчатое движение перед собой? Крики толпы сменяются военными барабанами, до меня доносятся слова Фейнмара Грея каждый раз, когда он представляет нового монстра, с рыком, криком, воем и скрежетом клыков выпрыгивающим из клетки.
Они жаждут разделаться со мной, уродцы, склеенные из плоти чудовищ и кусков машин. Сошедшие со страниц пугающих техногенных хроник, они тянут ко мне свои разинутые пасти, когти, бензопилы, копья и оголенные электрические провода. Хотят загрызть, уничтожить, разорвать в клочья.
Нет.
Им нужно совсем не это. Каждую секунд я чувствую ярость, что заглушает любой другой звук. Эти уродцы мечтают остановить меня на пути к сокровищам, к славе. Они хотят оставить меня таким же невзрачным, непопулярным и бесполезным. Им это не удастся! Золотой Кир уничтожит их, во чтобы то ни стало!
Я даже не пытаюсь уворачиваться от их нелепых атак, лечу вперед и уничтожаю одну цель за другой. Перед глазами стоит лишь свечение артефактов в сокровищнице Малого Бестиария, ничего больше не имеет значения. Над головой проносится ревущая циркулярная пила — от нее приходиться увернуться. Воздух теплый от гари, идущий от тела механического медведя. Он расстроен тем, что не смог разделаться со мной, наивно полагая, что у него вообще была такая возможность. Мой кинжал глубоко ныряет в его жуткое паровое брюхо, прямо в лицо мне выстреливают клубы вонючего дыма, но даже это меня уже не может остановить. Я посылаю метательный крюк внутрь и раздираю все живое, что есть в этом механоиде. Больше он уже не сможет мне помешать!
Связь с реальностью теряется вновь. Я уже не могу толком разобрать, кто я на самом деле. Кир или его Двойник, двигающийся с абсолютно такой же скоростью. Одному из нас точно не поздоровится. Троица огнедышащих змей действуют слишком слаженно, мне не удается вовремя уничтожить каждую из них. Первая умерла еще до того, как я осознал, что они умеют плеваться огнем. Со второй я тоже кое-как расправился, но зато третья успела схватить хвостом одного из нас. Ее пасть раскрылась, а изнутри вырвался пылающий огненный шар. Боль резко пронзила сознание, но я не остановился. Правая рука самостоятельно метнула кинжал, усиливая бросок Контролем Артефактов. Лезвие вонзилось в пасть и двинулось дальше, пролетая по всему телу змеи и вылетая из кончика хвоста.
Тело Кира с обугленной головой упало на пол и тут же исчезло, разлетаясь мерцающими низшими духами. Пронесло? Это был Двойник, а не я. Прекрасно, отлично даже, значит, я все еще могу продолжать сражаться. Я успеваю взглянуть на своих друзей, союзников. Они ошарашенно смотрят на меня, что-то кричат. Вика кричит что-то об опасности, а я чувствую, как за спиной появляется новый монстр. Фейнмар Грей не из тех, кто позволяет воинам расслабляться.
Очередной монстр — очередная жертва. Золотая ярость полностью лишает мое сознание свободы. Я даже не могу подумать о том, чтобы остановиться. Просто использую навык за навыком, ускоряясь все сильнее и не стараясь думать о том, что меня может кто-то задеть. Судя по тому, что правая рука становится тяжелее с каждым ударом — все же пару раз я просчитался. Времени на оценку повреждений нет, я выхватываю из пояса зелье восстановления и подбрасываю его вверх. Могучая горилла с усиленными руками пытается меня уничтожить. Впрочем, ничего нового. Я несусь прямо на нее, уклоняюсь и проскальзываю у нее прямо под ногами. Кинжал врезается в спину механическому великану и я подпрыгиваю вверх, продолжая движением оружием и протаскивая его за собой вверх. Останавливаюсь только у самой макушки и с удовольствием делаю широкий взмах, снося голову монстру. Поднимаю взгляд вверх и немного раскрываю рот, зубами ловя падающую вниз колбу с зельем. Публика рукоплещет, барабаны сходят с ума, я чувствую, как заряд лечения растекается по телу, за спиной открываются новые врата чудовища.
Минотавр? Как-то это слишком претензионно, впрочем какая разница, кого убивать в этот раз? Сверхзвуковой Пронзатель ему удалось заблокировать, хотя я на такое и не рассчитывал. Гадина еще и посмела улыбнуться, когда лезвие кинжала зазвенело о подставленную секиру. Рано он радовался, еще не осознавая, какую совершает ошибку.
Двойник в очередной раз отменно сработал, полностью копирую и одновременно маскируя мои движения. Действительно атаковал напролом и огрызнулся, когда не смог ранить минотавра. Гримаса Двойника тут же сменилась улыбкой, когда две железные цепи обвили жутко плотную шею чудовища из греческих легенда, а сами метательные крюки намертво воткнулись в уши минотавра. Двойник выхватил второй Кинжал Крылатой расы и принялся за дело.
Все что я могу сказать — это уже был не Танец Теней.
Та техника подразумевала, что все удары будут скрытыми, мимолетными, едва различимыми. Блеск кинжала во мраке, убивающий любого, кто окажется на пути четко расчерченной линии. Одно движение достаточно для смертельного исхода. Уникальное сочетание мастерства, сноровки и способностей двигаться абсолютно незаметно. Ожившая стихия ночи в руках умелого бойца, вот то, чему пытался научить меня Зеркальный.
Все его попытки оказались тщетными.
Двойник рубил, резал, кромсал и пробивал минотавра, напрочь забыв о самообороне и уклонениях. Разъяренный монстр размахивал секирой, оставляя на моей копии глубокие, рубленные раны и свирепел от того, что Двойник не останавливался. Минотавр, казалось, вообще не замечал того, что вокруг его шеи обернулись цепи. Глаза, налитые кровью, мечтали увидеть перед собой только поверженного противника — и минотавр добился своего. Он зарубил Двойника, превратил его в пылающие огнем йокаев останки и тут же зарычал, высоко поднимая голову. Считал себя победителем?
