Когти добрались до края, и на долю секунды будто завис между небом и землей, прежде чем камнем рухнуть в раззявленные пасти. Но вот прошла вторая доля, за ней — третья, мысли устаканивались, сознание приходило в норму, а я все висел на той же высоте, слегка покачиваясь в порывах жаркого ветра. Подняв глаза, увидел запотевшее стекло противогаза и протянутую руку, мертвой хваткой вцепившуюся в предплечье.
— Есть!
Из окна высунулся Виктор, схватил за шкирку и помог дочери втащить внутрь. Из-за чрезмерных усилий не успел сгруппироваться и грохнулся на персидский ковер, как мешок картошки, ушибив еще и бок. К счастью, девушка присела рядом на корточки и возложила ладони на истерзанное тельце, и потоки золотого сияния полностью восстановили здоровье. Боль ушла, силы вернулись, и я без посторонней помощи поднялся на ноги.
— Надо валить, — бандит сплюнул, глядя на бушующее внизу огненное море.
— Какой ужас, Витенька, — Элеонора кашляла и терла слезящиеся глаза — даже если пламя не перекинется на особняк (а оно перекинется), мы задохнемся от густого едкого дыма.
— Ублюдок мохнатый! — спаситель взял за горло и прижал к стене. — Все из-за тебя!
— Нет… — прохрипел, тщетно пытаясь хотя бы ослабить хватку. — Из-за капсулы. Предупреждал… надо уничтожить!
— Че? Да ты знаешь, сколько она стоит?
Яблоко от яблони… Похоже, дочь пошла в папашу, что не могло не «радовать».
— Твари… лезут из капсул. Это — точки возрождения монстров. Их надо… ломать. Любой ценой.
— Млять! — Виктор оттолкнул меня и потер бритый затылок. — Да похер. Сгорел сарай — гори и хата. Идем.
— Но пап! — возмущенно выпалила Настя. — Как я буду играть?!
— На улице поиграешь! — бугай отмахнулся и зашагал к лестнице. — Капсула теперь на хрен не нужна!
Малири: Иуда.
Пуфель: Иди лесом. Мы чуть не сдохли из-за твоей жадности. И не факт, что еще не сдохнем.
Малири: Я тебя на счетчик поставлю. Будешь отрабатывать, понял? Лет за триста управишься.
Пуфель: Я вам жизни спас.
Малири: Иди в жопу.
Малири добавила вас в черный список.
— Очень смешно. А в реале что, рот заклеишь?
Девушка ткнула в лицо средний палец и поспешила за отцом, надеясь защитить чертову приблуду. Маман смерила меня брезгливым взглядом, печально вздохнула сквозь надушенный платочек и поцокала каблучками вслед за семейством.
— Эй, господа уважаемые! Окно бы закрыть.
Но никто уже не слушал. Пришлось все делать самому. Стекло бронированное, с армирующей сеткой — глядишь, выдержит осаду. Главное, разобраться со шпингалетами и засовами. И стоило коснуться створки, как из-под карниза выскочила огромная лапа и в два удара разбила преграду.
— Тебе не скрыться… — Разноглазка враскоряку вползала в комнату, хищно скалясь и тараща усеянные жгутиками зенки.
— Народ!! — я отскочил, оглядываясь в поиске поддержки. Но треск снаружи стоял такой, что хозяева и выстрел бы не услышали.
Тварь прыгнула, и не оставалось ничего, кроме как встретить ее струей огня. Подкопленной маны хватило на жалкий плевок, но и этого оказалось достаточно, чтобы существо отпрянуло и потерло загоревшуюся морду. Правда, несколько искр упали на ковер, а часть подпалили шелковые шторы. Все это добро занялось за считанные секунды, а с учетом обилия мягкой мебели и картин, верхний этаж грозился с минуты на минуту превратиться в факел.
— Эй!
Слетел по ступеням и огляделся — узкий коридор с двумя дверями, темными обоями и небольшим окошком в конце. Возможно, спальни родителей и дочери, и где какая удалось понять довольно быстро — из правой комнаты донесся выстрел и отчаянный вопль. Приоткрыв дверь, застал Виктора, Элеонору и Настю, вставших кругом у капсулы с пробитой пулей крышкой. Папаша держал устройство на мушке, точно опасного заложника, дочурка лежала сверху, грудью (точнее, спиной) заслоняя любимую игрушку, а маман тихонько причитала в уголке.
И что самое удивительное — это обстановка. Ожидал увидеть розовые рюшечки, громадных плюшевых медведей, букеты из сотен роз и прочие атрибуты богатых и успешных девчонок, но взору открылось совсем иное. Односпальная кровать у окна, стол с ноутбуком и полками для книжек, по центру — главная святыня, напротив — огромная, от пола до потолка плазма, а под ней рядком стояли самые современные игровые приставки и штабель дисков. В свободных углах — застекленные витрины с дорогущими коллекционными фигурками персонажей из самых разных игр. А на стенах — ростовые плакаты с ними же. Наша принцесса — задротка? Да ладно, быть того не может!
— Настюха, не гони. Отойди — я тебе еще десять таких куплю.
— Но пап! — эльфийка обхватила корпус руками и ногами. — Это тебе не булка! Это очень редкий, штучный товар! Да и разве она похожа на какой-то там портал? Ты ломаешь мою капсулу только потому, что какой-то бомж чепухи наплел! Да он завидует просто!
— Господа! — повысил голос и тут же закашлялся — дым еще не валил коромыслом, однако носоглотку жгло и щипало, как от тертого хрена. — Гады уже в доме!
Хозяева замерли, с недоверием и тревогой уставившись на меня, но доказательства подоспели сами собой. Дверь позади сорвало с такой силой, что взрывная декомпрессия рядом с ней — дешевая хлопушка. В проем, сминая когтями наличники, просунулась нэклинг и заверещала во всю глотку, обдав собравшихся вонючей слюной.
Виктор, при всем отношении к его прошлому, не затормозил, не остолбенел, а мгновенно направил на чудище ствол и высадил половину магазина прямо в рот. На первый взгляд — несовместимые с жизнью ранения, но беглое сканирование показало совсем уж копеечный ущерб — пятьдесят единиц.
— Малири!
Повторять не пришлось — почуяв прямую угрозу родителям, девушка вмиг отлипла от девайса и сиганула прямо с него, протаранив морду щитом. И пока моб рычал и мотал башкой, вскинула объятый сияющим мерцанием клевец и вонзила острый «клюв» в череп. Толкнув рукоятку вперед, как рычаг, выкрошила кусок кости и обнажила мозг — тут уж я не зевал и вонзил посох в мягкую серую кашицу. И пока готовил паштет на медленном огне, Настя лупила врага щитом и бойком по вискам и темени, не давая очухаться и выйти из оглушения.
Через несколько секунд все закончилось — гадина рухнула к нашим ногам, вывалив язык и выпучив зенки, но огонь, увы, так просто не остановить. Дым полз по лестнице, а наверху трещало так, что стены дрожали. Дышать полной грудью стало вовсе невозможно, а воздух разогрелся, как в финской сауне.
— Капсула! Кхе-кхе… — закрыл нос волосатым предплечьем и по чуть-чуть тянул через шерсть, но помогало слабо. — Все равно сгорит. Разбей ее!
— Лучше б ты сам сгорел, — прошипела спутница и одним ударом высадила поврежденную крышку. — Доволен? Мы победили? Вторжение остановлено?
Дрожь усилилась, аж стекла зазвенели. Книжки посыпались на пол, фигурки закачались, а на белом пластике стремительно расползались сетки фиолетовых «вен». И когда полосы замыкались, фрагменты корпуса отваливались, обнажая бушующую внутри темную энергию. И абсолютно все свидетели не сговариваясь пришли к выводу, что праздничным салютом это дело не закончится, и пора бежать как можно дальше.
— Эля, не спи! — муж подхватил обомлевшую женщину на руки — та надышалась так, что уже не могла идти.
— В сторону, — Настя толкнула меня плечом и шагнула в коридор с таким видом, словно шла мстить за весь свой род до десятого колена.
Там уже ошивался гомункул, немедленно и без предупреждения напавший на паладина. Малири с размаху саданула по морде щитом, выбив фонтанчик бурых брызг. Чудище склонило голову вбок, подставив под удар шею, куда незамедлительно вонзился клевец. Оружие вздымалось и опадало с такой скоростью, что из ран непрерывными потоками летели струи крови, а когда нэклинг пыталась защититься, тут же получала стальным треугольником по щеке, и экзекуция повторялась с утроенной силой.
