Слева послышался шорох осыпающихся камней. Я тут же поднял руку, замерев на месте. Так же остановились и все остальные воины — благо на этот счет все получили инструкции. Мучительно потекли секунды, где-то впереди прозвучал шорох шагов. Верный признак того, что демонопоклонники не оказались столь беспечны, дабы спать без охраны. Впрочем, шаги сторожа вскоре затихли. Он не стал разведывать местность или будить товарищей. А еще через минуту мы продолжили движение.
Вид на спящих врагов открылся как-то внезапно. Стоило выглянуть за очередной обломок стены, как взгляд зацепился за несколько лежащих вповалку тел. Темные очертания крыльев и кривые лапки подсказали, что мы наткнулись на бесов. Охранник в поле зрения не наблюдался.
Я сделал осторожный шаг из-за стены, тут же вызвав из инвентаря эспадон. Тяжесть меча чуть успокоила нервы и следующий шаг дался легче. Мой взгляд быстро заметался по сторонам, в поисках дозорного и обнаружил его, сидящего у потухшего костра. Враг был обращен ко мне спиной. Какая удача…
Хруст камня под чьей-то ногой вышел просто оглушительным. И он поставил крест на всех планах тихо вырезать неприятеля. А значит оставалось одно — ударить со всей силы. Я бросился вперед и в то же время использовал призыв медведя, нацелив того на самое большое скопление спящих врагов. Направил и тут же забыл, потому что у меня самого нашлись другие заботы. Вскинув меч над головой, я тут же опустил его на очнувшегося от сна беса. Тварь упала на землю мертвой, а я продолжил движение к вскочившему на ноги охраннику. Тот, в свою очередь не стал стоять на месте, а шагнул навстречу, ударив своим мечом. На что я подставил лезвие эспадона.
«Проклятье! Да сколько в этой сволочи силы⁈» — пронеслось в голове. Меч едва не вырвался из рук, в то время как противник и не подумал прерывать атаку. Клинок врага устремился в мою грудь, заставив резко отпрянуть в сторону. Разойтись с мечом удалось едва-едва. Однако противник явно не ожидал промаха, вложив в удар слишком много силы. Тело бездушного подалось инерции, следуя за клинком, с трудом остановилось… И в этот момент под его ключицу вошел эспадон.
Рванув рукоять на себя, я вскинул меч в высокую позицию и тут же обрушил его на вражескую шею. Одержимый отпрянул назад, отделавшись лишь легкой раной. Однако спасение оказалось лишь временным, ведь эспадон не прекратил движение, следующим выпадом пронзив грудь врага.
Бездушный рухнул на колени, тщетно пытаясь остановить льющуюся потоком кровь. Я же отвел руку для завершающего удара. И в тот же момент почувствовал острую боль в боку. Источник ее — вилы, которые держал в своих руках мерзко верещащий бес. Уродец не долго радовался удачному удару. Взмах меча окончил его существование. Однако отвлекшись на него, я потерял из виду раненого бездушного, который решил пойти на последний, отчаянный рывок. Бешено взревев, еретик бросился а атаку. Я же резко обернулся и… Недоуменно застыл. Ведь бросившийся в атаку враг сам нанизал себя на выставленный клинок. Еще больше сумбура в мыслях дополняло полное понимание того, насколько бездарно я проявил себя в этой схватке, лишь чудом избежав смерти. Но об этом можно было подумать и позже, а пока стоило бы понять, что именно произошло на поле боя за прошедшие мгновения.
А надо сказать, изменилось многое. Пусть с начала схватки не прошло и минуты, обстановка вокруг стала совершенно иной. Больше не было спящих. Зато на камнях прибавилось мертвецов. Большинство из них оказались демонами и одержимыми. Первый удар моей ватаги хорошо проредил врагов. Однако и с нашей стороны также были потери. Двое были уже мертвы, еще один человек катался по земле, объятый пламенем, пал призванный медведь, оказавшийся слишком явной и приоритетной целью для противника. При этом на поле боя царила настоящая вакханалия. Повсюду кипели схватки, мерзкий визг бесов резал слух. Порядок сохранялся лишь малыми островками. С нашей стороны в виде троек солдат, старавшихся прикрывать друг друга. Враг же сплачивался вокруг уцелевших демонологов. Трое этих сволочей все еще были живы и крайне опасны.
— За мной! — во всю глотку проорал я, бросаясь в сторону чародеев.
В этот самый момент наконец завершился откат после прошлого заклинания и я не замедлил этим воспользоваться.
Впереди показался бездушный, перекрывающий дорогу к чародеям. Но на него тут же обрушился призванный медведь. Зверь яростно накинулся на еретика, презрев выпад меча, вцепился в его тело, повалив на землю. Однако прикончить ублюдка так и не успел — его поразили заклинания колдунов. Зато работу зверя докончил уже я, вогнав эспадон в упавшее тело. После чего радостно оскалился, глядя на потерявших защитника магов. От них меня разделяло всего несколько шагов. Лишь несколько мгновений, после которых с главной угрозой будет покончено. Как оказалось секундой позже, я слишком недооценил противников.
Волна огня поглотило все поле зрения. Обжигающая боль ударила по нервам. Вслепую взмахнув мечом, я почувствовал сопротивление плоти, сделал еще один шаг. А в следующий миг пламя, наконец, иссякло. Вот только мое состояние к тому моменту оказалось на редкость паршивым. Знакомое чувство слабости и головокружения едва позволяло держаться на ногах. Быстрый взгляд на собственные показатели подтвердил, что очки жизни оказались почти полностью исчерпаны. И в то же время все трое чародеев оставались живы, пусть один и зажимал широкую рану на груди.
«Они только что использовали заклинания, надо действовать!» — подумал я, делая шаг к ближайшему противнику.
Однако я ошибся и на этот раз. Не все из демонологов участвовали в предыдущей атаке. И данный факт стал очевидным, стоило замерцать искрам в руках одного из чародеев. Я рванулся вперед, успел почувствовать, как меч вонзился в податливую плоть ближайшего противника, а в следующий миг пламя вспыхнуло, рванувшись в мою сторону… После чего обжигающий свет сменился абсолютной тьмой.
…
«Меня все же убили» — пришла в голову отстраненная мысль. Очнулся я в одних трусах, лежа на голой земле. Над головой мерно покачивались ветки деревьев, слышалось конское ржание, далекие крики и звон оружия. Едва последний факт дошел до сознания, я тут же вскочил на ноги, бросившись к привязанному к дереву Марсу. Быстро освободив коня, вскочил в седло и направил боевого товарища назад, к месту схватки.
Скакать было не далеко. Точку возрождения я установил рядом с местом недавнего ночлега, так что требовалось преодолеть лишь три сотни метров, чтобы вновь оказаться меж руин. Однако спешка оказалась ненужной. К тому моменту, как мне удалось взобраться на холм, бой уже завершился. Хорошая новость состояла в том, что победа оказалась на нашей стороне. Это же подтвердила Система, засчитав выполнение задания.
— Каковы потери? — спросил я.
— Шестеро убитых, есть раненые, — устало ответил Роджер.
Мечник обнаружился рядом с трупами демонологов. Можно предположить, что именно он закончил то, в чем я не смог преуспеть. Впрочем, не без посторонней помощи — в телах вражеских чародеев виднелись древки стрел.
— Кто именно погиб?
— Двое пехотинцев и четверо ополченцев. Учитывая, сколько дерьма мы здесь вычистили, потери приемлемы.
— Что с пленными? Вы нашли, где их содержали?
— Они находились в уцелевшем здании, отец Доминик обещал позаботиться о них.
— Отлично! Роджер, выдели четверых человек на сбор камня и древесины. Еще двоих определи в дозор. Я буду рядом с Источником — все найденные ресурсы следует стаскивать туда.
Мечник на миг замер, но затем кивнул, направившись исполнять приказ. Это было добрым знаком, говорившем о том, что данный кадр был согласен мне повиноваться. Видимо, ночная операция с точки зрения Роджера прошла удачно, хотя я сам не был в этом до конца уверен. Нет, потери действительно были незначительны. Тем более большинство погибших являлись вчерашними крестьянами, для которых подвиг — одолеть вшивого беса. Однако вспоминая свои собственные действия, мне хотелось биться головой о стену. О чем я вообще тогда думал? На кой черт оторвался от отряда, бросившись биться в одиночку? Если бы меня поддерживал тот же Бран, то с бездушным и демонологами удалось бы разделаться намного проще. Тем более в данной схватке я смог убедиться в своей полной неспособности контролировать поле боя. Сражаться один на один — да, сколько угодно. Драться в толпе — для меня это равнялось самоубийству. Стоило зарубить в памяти необходимость не изображать из себя героя и действовать совместно с отрядом.
