до головы и меня, и всё помещение, в поиске чего-то подозрительного. Резко заглянул под стол, где встретился взглядом с моим лупоглазым петом. И явно расстроился, видимо не то он рассчитывал там рассмотреть. И скомандовал уже остальным.
— Всё здесь обыскать!
НПС разбежались по углам как тараканы и засуетились. Я как примёрзла, и даже была благодарна за то, что двигаться не могу, а то точно чем-нибудь себя выдала — дёрнулась, или пискнула бы там. Фиалку мне удалось отозвать.
Осмотрев всё в рекордные десять секунд — кабинетик-то маленький и пустой почти, возле скульптуры задержались было ... но всё же главное упустили.
— Ничего.
Развели стражники руками. А их главный нервно дёрнул тесный ворот мундира.
Предъявить им мне было нечего.
С тяжким вздохом рьяные блюстители правопорядка понуро развернулись и побрели на выход, совсем как студенты, завалившие экзамен. Их главный не сводил с меня обиженного взгляда, обманутого в лучших чувствах поклонника. С большой неохотой он снял с меня паралич. Прорычал что-то нечленораздельное, что-то вроде: «Пардоньте, ошибочка вышла». И тоже двинул было на выход. Почти уже ушёл...
Я было обрадовалась... и тут, совсем не к месту, в дверях нарисовался ещё один НПС — видимо кто-то из работников этого ресторана, в традиционном золотом одеянии, смешной шапочке и с длинной, тонкой косичкой, и загородил стражнику дорогу. Вновь прибывший, по заведённой традиции, что-то подобострастное чирикал со скоростью пулемёта: благодарил дорогих гостей, приглашал заходить ещё, и кланялся безостановочно. Сначала он кланялся стражникам, потом развернулся к нам... и замер, прикусив свой язык. Уставился на обновлённый мною дизайн интерьера. С громким хлопком распахнулись в ужасе его глазки-щёлки, резко став огромными, круглыми и глупыми, как у голубя. Аж косичка колом встала. Он как завизжит на ультразвуке, тыкая пальцем в статую:
— Кощунство! Надругательство! Кто сотворил этот кошмар? Это не по Фэн-шуй! Моё заведение проклято теперь! Я разорён!
У меня слов не нашлось только жест — «Рука-лицо», мало мне приключений, теперь вот это.
Начальник стражников в момент развернулся ко мне на каблуках и расцвёл как маков цвет. Радостный весь, он в два прыжка подскочил ко мне.
— Так значит! Нарушаем значит! По что произведение искусства испоганили? Ущерб заведению нанесли — это вредоносный вандализм, чистой воды. Пройдёмте с нами нарушитель, вы задержаны и предстанете перед судом за порчу имущества.
ВэлДан и ШатДан застыли с непередаваемым выражением на лицах — гремучая смесь из детского восторга, шока и любопытства. Впрочем, я и сама, в смысле рожи, наверняка была не лучше. Но совсем по другому поводу, правда.
Когда ко мне наконец вернулся дар речи, я выдала, обескураженная, тем как всё обернулось:
— Эстет б...
Буркнула я себе под нос. Стража обиженно насупилась, видимо НПС обладали отличным слухом, они дружными рядами сделали шаг ко мне. Я прикусила язык, и, подражая жеманным манерам одного нашего скандального деятеля искусства, повыше задрала нос и выпалила:
— Я художник — я так вижу.
Рассудив — пусть лучше считают меня «Бунтующим художником», по крайней мере это почти правда, чем пришьют обвинение в убийстве непонятно кого, которое я точно не совершала. Лишь бы игроки меня не выдали.
Но воительницы, судя по всему, не собирались этого делать. Более того мне от них прилетело приглашение «В друзья». Я согласилась.
Тут же пришло сообщение от ВэлДан: «Хочешь, мы выкупим — эту штуку, пока НПС ни о чём не догадались? Если это квест такой, поделишься с нами»?
Я прикинула, мне предложение показалось разумным, и я ответила: «Компенсирую вам девочки... как только меня отпустят»
ВэлДан: «Ок»
— Нарушитель пройдёмте!
Потерял терпение главный стражник, но руками хватать не спешил — подобные фамильярности системой были запрещены, обычно магические штучки применяли. Но до этого я доводить не стала, не хотела выходить из образа. Со вздохом встала изо стола, стража зажала меня в коробочку со всех сторон и повела на выход, под обжигающими взглядами десятков любопытствующих игроков, что не замедлили разразиться градом вопросов, смешками, свистом и улюлюканьем.
«Характеристика Наивность плюс один»
— Опять?
Да что же это такое.
Судя по всему, шансов избежать проблем с законом у меня не было. Очевидно, стража с самого начала была настроена повязать меня во что бы то ни стало, они только повод для этого искали... а может и сами его организовали?
Но, зачем кому-то это надо было — ума не приложу.
Нашкодившую, меня вывели из ресторана на улицу.
Я всерьёз опасалась, что мне прямо так, под конвоем, через весь город идти придётся — это конечно понарошку, но мне всё равно неприятно было думать о такой перспективе.
Слава Богу, разрабы не стали подражать реалу, и как только меня вывели за двери, картинка вокруг резко поменялась.
Даже слишком резко.
Зал Суда.
Слушается дело № 725/99.
Город обвиняет Ларину Серебристую:
Первое — в незаконном нахождении в городе,
Второе — в тайном проникновении в заведение «Золотой лотос»,
Третье — в пьяном дебоше и намеренной порче имущества, принадлежащие почтенному жителю города Шу Вонгу.
В результате неправомерных действий со стороны обвиняемой половина ресторана «Золотой лотос» лежит теперь в руинах и нуждается в дорогостоящем ремонте.
Признаёте ли вы себя виновной в выдвинутых против вас обвинениях: «Да», «Нет»
— ЧТО?!
Диалоговое окошко — это первое, что бросилось мне в глаза, после моего перемещения. Текст обвинения завис перед моим носом. Я покрутилась на месте, осматриваясь.
Ну, что тут скажешь, примерно так я себе и представляла зал сказочного суда. Нечто среднее между готическим собором, каким-нибудь правительственным залом заседаний, и библиотекой французского особняка века эдак восемнадцатого.
В целом красиво, монументально, впечатляюще, со вкусом.
Внушительное пространство с высоченным арочным сводом, стрельчатые окна, колонны, балконы, всё это густо украшено лепниной на потолке, и изразцами на стенах. Я стою в условном центре на небольшом пьедестале в символической клетке — ограждение мне по пояс будет. Передо мной соответственно высоко-высоко, так что голову задирать приходится, трибуна — судейские места.
Судей аж три штуки.
Кроме меня и судей в этом зале так же присутствовала куча разного народа в париках, белых масках и чёрных мантиях. Эти НПС ходили по залу, в основном у меня за спиной, наблюдались на балконах, шептались, читали и даже писали стоя за небольшими конторками — то ли адвокаты, то ли ещё какие-то сотрудники суда. Ещё здесь были организованны скамьи, там сидели персонажи в
