Тот момент, когда он оттолкнул её, чтобы помешать червю вцепиться в Элли зубами. Момент, в который червь вместо Элли вцепился в него самого. И момент, когда Вольф лежал потом в палатке бледный, отравленный ядом, и дышал урывками. Но ни разу не пожалел, что спасал незнакомку, даже не члена своей команды.
Нет. Она нахмурилась. Этого не было на самом деле, просто игра.
Пути назад нет.
Ей нужен только выигрыш.
Она выключила планшет и отложила его в сторону.
— Еда есть?
Мурена кивнула и пошла на кухню, принесла термосумку с пюре в пакетах. Элли после долгой игры пока можно было есть только такое.
— Спасибо!
Элли не подумала про еду, не подготовила заранее, а Мурена подумала. Хотя она была против всей этой авантюры с арендой оболочки у беззаконников.
— Пожалуйста.
Элли взяла один из пакетов, открутила крышку и попробовала. А ничего, вкус терпимый. Оболочка полного погружения замедляла всю работу организма. По сути, работал только мозг, а тело было погружено в состояние, близкое к заморозке. Элли слышала, что после изобретения этой оболочки последнего поколения учёные пытались создать на её основе анабиозную камеру для дальних космических перелётов. Не вышло. Или не успели, неважно.
— Сколько времени?
Элли вдруг нахмурилась, взглянула в сторону окна, но оно было заклеено плотной бумагой и закрыто тряпками.
— Ночь. Часа два. — Ответил Лещ.
— То-то спать охота. — Пробурчала Барракуда и завалилась на диван прямо в обуви.
Элли снова взяла планшет и посмотрела время. Три семнадцать.
Они перекусили, кто бутербродами и кофе, кто пюрешечкой, и легли спать.
Утром Элли еле успела продрать глаза и сразу схватилась за планшет.
Всё. Доска была продана. Ещё бы, по такой цене…
Чтобы ни о чём не думать и не жалеть, потому что всё равно поздно, она быстро зашла в интернет-магазин и оплатила покупки, которые давно лежали в корзине одним из списков, как раз на такой случай. Правда, она не думала, что ради этого придётся продать доску.
Сердце снова сжалось, но Элли проигнорировала его плач. Доски нет и она должна сделать так, чтобы всё это было не зря.
— Встаём. К обеду надо на склад. — Громко сказала Элли. К тому времени проснулась только Мурена.
Когда всех растолкали и позавтракали остатками ужина, то сразу вышли.
Элли не могла сидеть на месте. Она продала свою мечту, деньги уже потратила на обмундирование, и желала убедиться, что всё это было не напрасно. Убедиться как можно быстрей. Ей нужно было двигаться, что-то делать, потому что иначе она замрёт на месте и погрузится в горе.
— Какой план? — Спросил Лещ.
— Доставка через три часа в красной точке. — Элли взглянула на часы. — Не успеем. Задача — как можно быстрей забрать товар и вернуться в клан. Переночуем, на рассвете стартуем в старую лабораторию. Дома ведём себя тихо. Сегодня вряд ли будет время искать информацию, да и расспрашивать никого не стоит, если будем настырно расспрашивать про лабораторию, сразу поймут, что мы туда собрались.
— Обмундирование тогда ко мне? — Спросила Барракуда. Она единственная жила отдельно от родителей. Мурена и Лещ жили в доме со своими, Элли — с тёткой.
— Да.
— Топлива хватит? — Спросила Мурена.
— Не знаю. Вы никуда не выезжали? — Быстро спросила Элли. Она не подумала, что топливо может быть на исходе. А должна была! Лидер она или кто?
— Никуда, сидели на месте, тебя караулили.
Элли направилась в сарай, где стояли байки. Во дворе остановилась, осмотрелась. Тихо, никого, даже животных нет. Только колышутся ветви деревьев, которыми зарос почти весь двор. Половина — бесполезные, а половина — яблони и груши, на них осенью созреют плоды. По большей части они будут червивые, зато очень вкусные.
В общем, собак и волков нет. Хотя её больше волновали дроны. Но нет, за ними никто не следил. Сквозь ажурную листву было видно лишь небо и солнце. Значит, на самом деле пронесло и их даже не привлекут как свидетелей против беззаконников.
Топлива было достаточно. Вещи собраны, дом крепко заперт.
Через несколько минут они выехали за ворота, Лещ быстро соскочил с байка и закрыл их, запрыгнул обратно за спину Мурене, и Элли, которая сегодня вела первый байк, взяла курс на пункт выдачи товара.
День прошёл строго по плану. Они забрали товар и поехали домой, в клан. Дом их клана представлял собой множество коттеджей, разбросанных по большой территории на возвышенности у реки. В центре посёлка располагалась площадь и несколько общественных зданий. Стандартная схема проживания клана. Только у них большая часть коттеджей была заброшена, потому что народу становилось всё меньше. Впрочем, эта беда коснулась всех кланов. Численность человечества продолжала неуклонно уменьшаться. Некоторые кланы время от времени объединялись в более крупные, потому что свободных людей давно не осталось. Но это касалось совсем пустых кланов, а их ещё поборется.
— Вот и дом! — Радостно прокричал Лещ, когда дома выросли на горизонте.
Элли тоже было приятно вернуться. Она тут выросла. Ходила в школу, излазила все улицы, знает каждого жителя. В каждом доме обедала, с каждым здоровалась, всех умерших помнит. И рождённых, конечно, но их запомнить несложно, потому что после Леща родилось всего четверо. Младшей девочке Сигизмунде полтора года. И все эти полтора года она — центр внимания всего клана. Избаловали и засюсюкали так, что у ребёнка, наверное, травма на всю жизнь останется. Но что поделать, других детей не намечалось. Хотя тут, конечно, не угадаешь. Бывает, образуется пара, начинает всем рассказывать, как хотят детей — а детей нет. Год, два, пять, десять… Хотя физически здоровы. Значит, женщина на самом деле не хочет. Часто пары после этого распадаются. А бывает наоборот. Сигизмунду, к примеру, вдруг родила Виталина, которой было на тот момент тридцать девять. Просто однажды заметили, что она беременна… а то так бы и не знали до родов, потому что она и слова о своём желании стать матерью не говорила.
На улицах, как всегда, было пусто и тихо. Только бегали по тротуару, почти полностью заросшему тонкой травкой, две рыжие козы, да на газоне перед домом деда Анатолия лежал и грелся на солнышке огромный хряк. Несколько лет назад дед Анатолий пожелал разводить генетически чистое мясо и купил двух поросят. Самка погибла почти сразу, а самец вымахал весом под полтора центнера. Но забивать его дед Анатолий не стал и другим не позволил, потому что “ум у него как у собаки” и
