Я открыл интерфейс и активировал таймер:
— У тебя ровно десять минут. Ты объясняешь, ради чего устроил этот пикник, и я отсюда сваливаю вне зависимости от того, что услышу.
— Хорошо. Только помидорки ты все равно порежь, будь другом. А я расскажу тебе одну историю. Историю о том, как обычный наркокурьер превратился крылатое непросыхающее уебище, способное проникнуть куда угодно через Лабиринт. А за то, чтобы попасть в него первый раз, я заплатил высочайшую цену, чего даже врагу не пожелаешь. Кстати, до того дня я ни капли в рот не брал…
Если честно, то в это сложно было поверить.
Я настолько привык к его имиджу обычного забулдыги, вечно пьяного и небритого, в потертом сером плаще, под которым скрывались крылья, что даже представить не мог Корвина другим.
И тем не менее, всего каких-то полтора года назад он был вполне себе обычным офисным работником, в положенном ему по дресс-коду строгом костюме, всегда гладко выбритым и пахнущим не самым дешевым парфюмом. Дома его ждала любимая жена и восьмилетний сынишка Максим.
На этом месте голос рассказчика дрогнул, и он сделал вид, что глаза слезятся от дыма.
И мало кто мог бы заподозрить в этом представительном мужчине… наркокурьера! Который, благодаря своей официальной работе, обладал приличной свободой перемещения и доступом в места, куда простым смертным вход был запрещен.
Конечно, работал он не с мелочевкой и не с «закладками» на заброшенных стройках, и набитый доверху долларами чемоданчик — был далеко не самой приличной суммой, которую ему приходилось держать в руках.
Просторная квартира в центре города-миллионника, две хорошие машины, строящийся в пригороде дом, регулярные поездки в Европу и на острова — казалось бы, живи да радуйся!
— Вот только если удалось пощупать птицу счастья за яйца, то всегда хочется большего, — криво усмехнулся Корвин, — Давай-ка сюда тарелку, кажется, первая партия дозрела.
Я помогал ему снимать дымящееся и истекающее жиром мясо, а он продолжал рассказывать о том, как решил слегка кинуть своего босса. Это была не самая крупная партия и новый покупатель, который сразу не вызвал особого доверия — то ли китайцы, то ли тайваньцы. Да еще и с очень удобной формой оплаты в виде сверкающих всеми гранями алмазов. Бегающие узкие глазки, непонятная тарабарщина, на которой они общались друг с другом, эти их постоянные поклоны и ужимки — все словно говорило о том, что кинут.
Так что начальник Корвина даже и не сильно удивился, обнаружив, что часть бриллиантов оказалась фальшивкой. Он приказал начальнику своей службы безопасности «уладить вопрос», а занимавшегося сделкой работника лишь пожурил за невнимательность и за то, что он отдал товар до того, как приглашенный эксперт проверил все камни.
Корвин подумал, что его нехитрый план увенчался успехом. Но на следующий день, вернувшись с работы домой, он обнаружил свою жену скончавшейся от передоза перед телевизором, по которому шел «Оружейный барон». В аквариуме плавало раздувшееся тело кота, брюхо которого оказалось набито рыбой. А на столе лежала записка от сына, в которой тот сообщал папе, что решил стать наркоманом и ушел из дома…
У начальника службы безопасности босса местной наркомафии было очень специфическое чувство юмора.
Корвин тут же позвонил ему и пообещал исправить «возникшее недоразумение».
Ему дали полчаса времени и назначили встречу в особом месте, где обычно показательно казнили должников или зарвавшихся конкурентов.
Прекрасно понимая, что живым его и сына уже не выпустят, он отвлек внимание, «нечаянно» рассыпав камней на пару миллионов долларов. В возникшей неразберихе, пока охрана собирала фальшивые (опять) бриллианты, курьер вытащил оружие и открыл стрельбу. Перебил всех и смог уйти, забрав с собой мальчику.
Друга, который должен был ждать его в машине снаружи, Корвин нашел за рулем застреленным, а все шины оказались проколоты.
Пришлось уходить на своих двоих.
Схватив сынишку на руки, Корвин бросился бежать в сторону ближайшей станции метро, чтобы там затеряться в толпе или, на худой конец, обратиться за защитой в полицию. Правда, тогда бы ему пришлось расстаться с украденными камнями, которые по-прежнему были при нем — не то билет к спасению, не то прямой пропуск к Харону.
Раньше ему никогда не доводилось бывать в этом районе города. Настоящие трущобы, и с каждым его шагом изгибы улиц становились все затейливее, стены домов сдвигались, а бесчисленные мусорные контейнеры, горы паллет и ящиков вырастали чуть ли не на глазах.
Даже солнечные лучи терялись в этом лабиринте, а крысы и помойные коты боялись вылезать наружу. И лишь угрожающие крики преследователей и редкие звуки выстрелов заставляли Корвина углубляться все дальше и дальше.
Он пропустил тот момент, когда покинул привычный мир и оказался в параллельной реальности. Или в подпространстве. Или в мире воплощенных ночных кошмаров.
Отчаянно моля о спасении своем и сына, где-то в этом хитросплетении улиц Корвин нечаянно прошел через аномалию, исполнившую его желание. Как обычно — самым странным и жутким образом, наделив Корвина даром открывать проход в Лабиринт, в который он незаметно для себя и переместился, спасаясь от неминуемой гибели.
Исчезли звуки шагов — и чужих и собственных.
Растворились вдали голоса преследователей, сменивших хриплым шепотом, доносящимся из теней.
И пропал его сын, все это время крепко обнимавший своими детскими ручонками отца за шею.
Несмотря на то, что при Корвине было бриллиантов на семнадцать миллионов, Лабиринт взял с него в уплату то, что оказалось куда ценнее всех сокровищ мира.
Словно безумец, метался он по коридорам лабиринта, выкрикивая имя, царапая стены и дробя кулаки в кровь, требуя у неведомых сил вернуть ему сына и обещая в уплату миллионы и миллиарды, или жизни тысяч и тысяч людей. Несколько дней блуждал бывший наркокурьер по бесконечным коридорам, которые даже не пытались притворяться частью обычного мира.
А потом он нашел выход.
И бросился к нему в надежде, что там, снаружи, отыщет перепуганного, но живого и невредимого мальчишку, зовущего куда-то пропавшего отца.
Но вместо этого он оказался за спинами своих преследователей.
Которые с недоумением осматривали стену, вставшую на их пути, и обсуждали таинственное исчезновение двух беглецов. Решив, что это они виновны в пропаже мальчика, Корвин начал стрельбу. Бандиты ответили тем же.
И, инстинктивно шагнув назад, их беспомощная мишень не уперлась спиною в стену, а снова оказалась в странном мире из бесконечных извилистых коридоров, пугающих улиц и жутких комнат.
В Лабиринте.
— Я нашел их всех. Сперва по одному утащил в Лабиринт своих преследователей. Так я узнал, что он делает с непрошенными гостями. Но ни один из них так ничего и не рассказал про Максимку… А когда я понял, что через него можно попасть в любое место, то добрался и до начальника службы безопасности, и до своего босса, и даже до ни в чем не виноватых китайцев. Кого-то убил своими руками, кого-то скормил Лабиринту… Многих пытал. Это была и месть за жену, и попытка выяснить, куда они дели моего Максима…
Он сдвинул шампуры с нанизанным мясом чуть в сторону и досыпал еще немного углей. Возникшее, было, пламя, тут же обдал «дождиком» воды из пластиковой бутылки, в крышке которой специально для этого было проделано несколько отверстий.
— Я начал пить, даже чуть не подсел на наркоту — но тогда двери этого проклятого места не открывались, а этого я допустить не мог… Подай-ка вон ту кастрюлю с мясом… Ага, спасибо. А это можешь уже снимать…
Рассказывая, Корвин быстро и ловко насаживал на шампуры третью партию шашлыков. Выставленный мною на десять минут таймер срабатывал уже дважды, но я решил дослушать эту историю до конца. Ну и пожрать, чего уж там — пахло приготовленное на углях медвежье мясо просто безумно соблазнительно.
Ну а Шеф немного потерпит.
— Мой запас бриллиантов таял с каждым новым визитом, но мне было срать и на камни, и вообще на все и всех. Я снова и снова прыгал в него и часами и даже днями блуждал по этим проклятым коридорам. Звал, кричал, умолял, угрожал… Даже пытался приносить жертвы и вычерчивал кровавые пентаграммы, пробовал сжечь его и утопить…
