***
Гром активировался в игре, когда день клонился вечеру и с воодушевлением сказал мне:
— Поздравляю, Ли! Теорию ты знаешь отлично, практику и того лучше. Настало время для серьезного испытания. Сегодня ночью тебя ожидает обряд в посвящение дочери леса Ашизан.
— Что это значит? Название мне уже не нравится.
— Всего одна ночь, проведенная под священной липой, и ты станешь дочерью нашего могущественного леса. Есть небольшой нюанс: я вынужден буду привязать тебя к стволу дерева, как того требует обычай. Ты готова? Тогда идем.
Гром прихватил веревку, какой-то пузырек и железную чашу с изображением стрекозы. Гизеия устроилась у него на плече, нежно обняв его за шею хвостом.
Провести ночь в лесу, привязанной к дереву? Привет еще одна фобия! Но выхода, судя по всему, у меня нет, а я привыкла идти до конца. Тем более, Гром клятвенно уверял, что я буду находиться под защитой липы, и ничего плохого со мной не случится. Разве что описаюсь от страха, но это так… мелочи жизни.
В лесу уже стемнело, когда мы добрались до многолетней липы. Гром привязал меня к стволу, как преступницу, и полюбовался своей идеальной работой. Ему явно доставляло удовольствие издеваться надо мной.
— Липа выбрана не случайно. Это могущественное дерево даст тебе силу и защиту. Однажды, я оставил здесь привязанного Чела, и он с достоинством прошел испытание, — сказал мэтр.
Ну, если уж Чел выдержал, то и я смогу. Я храбрилась, как могла, а у самой мороз по коже шел. А чего собственно произойдет?
— Меня попытаются сожрать лесные зверюшки? — попробовала пошутить я.
— Этого я не знаю. Синоним этого обряда — ночь ужаса. Тебе придется взглянуть в лицо своему страху, показать всю выдержку и отвагу, которой ты владеешь. Только тогда лес Ашизан примет тебя.
— Вот выпей.
Гром поднес чашу к моим губам. Мутная, остро пахнущая жидкость обожгла мой рот и гортань.
— Что это?
Тело стало слабым, ватным, перед глазами все поплыло.
— Гром… Не уходи, а? Мне страшно.
— Не могу. Я должен уйти. Постараюсь зайти в игру и освободить тебя во время. Ничего не бойся, кого бы ты ни увидела, помни, тебе не смогут навредить.
— Гром?
Он растаял в воздухе, оставив меня наедине с черными силуэтами деревьев. Некоторое время ничего не происходило, и я подумала, что все не так уж плохо. Но потом на сцену вышел скелет, который, тарахтя костями, шел прямо на меня! Рот его открылся, обнажая ряд зубов. Из глазницы торчал жирный черный червь. Я заорала от ужаса, закрыла глаза, но тут же открыла их, чтобы ничего не нафантазировать пострашнее. Лучше буду держать его в поле зрения.
Скелет остановился напротив меня и протянул к моему лицу, перекошенному от ужаса, костлявую руку. Я задергалась в попытках освободиться. Веревка надежно удерживала меня на месте, а скелет не пересекал воображаемую мной черту. Воздух пах затхлостью.
— Изыди, нечисть, — сказала я, убеждая себя в том, что это всего лишь галлюцинация.
Мы некоторое время полюбовались друга на друга, червяк в его глазнице пошевелился, а потом они оба исчезли с моих глаз долой.
Рядом что-то зашуршало, треснула сухая ветка. Из кустов с важным видом вышел лютоволк и принюхался.
— Иди, иди дальше, — взмолилась я.
Если скелет был похож на видение, то лютоволк выглядел вполне реальным. Если он меня сожрет, я окажусь на ферме? Может, это будет к лучшему? Заживу себе спокойно, буду воспитывать страусов… Черт, как справиться со страхом? Я попробовала «дышать животом» — не помогло.
Лютоволк подошел ближе и посмотрел мне в глаза.
— Не боюсь я тебя, — сказала я незнакомым голосом.
Дикий зверь оскалил пасть и зарычал. Его серая шерстка встала дыбом. Черт! Сейчас он набросится на меня и разорвет на части. Я представляю собой идеальную жертву. Закрываю глаза и представляю образ Чела. Страх не отступил, но притупился.
Когда я открыла глаза, лютоволка уже не было рядом. Ну, и кто следующий? Вурдалак? Медведь? Дьявол?
В меня врезалась летучая мышь и упала на землю. Какая гадость. Я поежилась и отфутболила ее ногой подальше от себя. Неожиданно сверкнула молния, обратив стоящее рядом дерево в пепел. Сейчас она ударит в липу, под которой я стою! Или в меня. Однако молния еще немного поразвлеклась с соседними деревьями и вскоре исчезла.
Черт. Да это просто испытание психики на прочность. К утру я либо поседею, либо окончательно сойду с ума. Руки затекли, ноги не чувствовались. Сколько времени уже прошло? Сдается мне, что вечеринка в мою честь только началась.
Скучать мне не позволил упырь, вылезший из-под земли. Полуразложившееся, вонючее существо протянуло ко мне когтистую лапу.
— Тебе меня не достать, — сказала я.
Собственный голос успокаивал. Однако все равно было страшно. Вдруг от запугиваний чудища перейдут к делу? Сдается мне, этой ночью возможно все. Упырь ходил вокруг дерева, напрягая меня тем, что подолгу стоял за спиной. У меня холодел позвоночник от ощущения того, что он замышляет напасть на меня сзади. Когда упырь появлялся перед глазами, я облегченно вздыхала. В воздухе витал землистый запах.
Я не замолкала ни на секунду, рассказывая существу обо всякой ерунде, в основном разговор касался недостойного поведения моего любвеобильного босса. Впрочем, упырь слушал меня без интереса, а потом и вовсе зарылся обратно в землю. Я осталась одна одинешенька, ожидая следующего гостя и попутно гадая: кто бы это мог быть? Уж если упырь ушел ни с чем, то и бояться тогда нечего.
Легко сказать, но трудно сделать. Следующий кандидат на мою живую плоть явился в образе… Захельма. Рядом с ним маялся разозленный Вальдеаэль. Они словно два светящихся билборда с рекламой повисли передо мной в воздухе, разогнав тьму.
— О привет, ребята! — обрадовалась я возможности поболтать.
— Совсем страх потеряла? — спросил Валь. — Заха, я тебе говорил, что она отмороженная на всю голову. Не успела из могилы вылезти, как опять куда-то встряла.
— Как дела? — спросила я.
— Как сажа бела, — ответил Захельм. — Ловко вы меня надурили с друидом. Так я и знал, что не стоит ему руки освобождать. Ну, ничего, при следующей встрече я буду умнее.
— При нашей следующей встречи в землю ляжешь ты, — пообещала я своей галлюцинации.
— Чегооо? Кишка у тебя тонка. Кстати, кто тебя привязал к дереву, как лошадь? Неплохая идея, возьму себе на заметку.
— Это обряд, идиот. Посвящение в дочери леса.
— А, дурацкие друидские заморочки, — понимающе кивнул Заха. — Что ты тут вообще забыла?
— Тоже самое хотела спросить у вас? Что потеряли в Ашизане?
— А может просто пришли полюбоваться твоим римским носом? — хохотнул Захельм.
А вот это уже удар под дых, нормальный у меня нос и вовсе не крючковатый.
— Любуйся литыми мускулами своего дружка. Жаль только, что они не настоящие. Дай-ка угадаю, вне игры вы оба дрыщи, правда?
— Захлопни пасть, — сказал Валь.
— В следующий раз вскрою тебя, — пообещал Захельм.
— Решил из могильщика переквалифицироваться в патологоанатома? — поддразнила я.
— Поговори мне еще тут, — пригрозил Заха.
Нашу милую словесную перепалку прервал какой-то странный звук, доносившийся позади меня.
— Что это за хрень? — напрягшись, спросил Валь.
Они смотрели за мою спину, открыв рты. Да что там такое? Я занервничала и максимально повернула шею вправо, но ничего не увидела.
— Твою ж налево, — сказал Захельм и сплюнул.
Наконец, моему вниманию предстал мужчина без кожи. Он шел, а за ним струилась кровь. Казалось, что шкуру спустили с него минуту назад, и он каким-то чудом добрался до нас, чтобы сообщить нам, кто это сделал. Глаза у него были страшные: белки с лопнувшими кровеносными сосудами, отсутствующие ресницы и иссиня-черные живые зрачки.
— Пора на хрен делать ноги, — сказал Валь.
— Хорош трястись, мы же в голографической проекции, ничего эта тварь нам не сделает, — ответил Захельм.
