— И что можно получить?
— Все что угодно, — тихо сказал Сталкер, — Любые структуры. Корабли, здания, колонии. Из «живой материи» заново построили Город. С ее помощью Прометей возвел Стены и Монолиты. Эта технология поистине удивительна.
Я погладил Десницу. Ее предназначение открылось немного в ином свете — «Дезинтеграционный Анализ» было необходим моему предшественнику в том числе для получения Схем, которые использовались в связке с «живой материей». Прометей, видимо, создал этот инструмент не только как мини-Репликатор, но и в расчете на более глобальное применение.
— Получается, это продвинутая репликация объектов любого объема?
— Не совсем, — качнул головой Сталкер, — Во-первых, «живая материя» невероятно универсальна. Можно как строить, так и ремонтировать поврежденное, любого размера и сложности. Можно превращать в любой недостающий или дефицитный компонент. Во-вторых, она не требует никаких ресурсов и энергии, и способна создавать объекты любого размера и сложности практически мгновенно. Я видел, как это происходит. Это кажется настоящим чудом, Грэй.
— Любопытно. А как же закон сохранения энергии? — пробормотал я, — Не затрачивая ничего, нельзя ничего получить. Где она берет энергию и ресурсы для репликации? Где подвох, Сталкер?
— Используется тот же самый принцип, что и при нашей инкарнации. Азурологи считают, что брахма-частицы открыли, используя реверс-инжиниринг механизма нашего воскрешения. Энергия и материал для «строительства» берется из разрушаемых квантовых связей, перестраивается атомарная субструктура окружающей среды, энергоинформационный слепок материализуется с помощью А-энергии, почти мгновенно, и по принципу «один плюс один равно пять».
— Не очень логичное объяснение.
— В такие материи лучше не зарываться, — ответил Сталкер, — Азур и энергия Грани не подчиняются физическим принципам, физический мир — только одно из измерений вселенной. Мало кто из людей и Инков понимает суть. Я вот хочу докопаться, поэтому и занимаюсь изучением. Азурологи «Авроры» создали брахма-частицы, но они всего лишь продукт, полученный в ходе глобальных исследований. Какова же их конечная цель, пока не знает никто.
Мы одновременно встрепенулись — на субвокальном канале раздались взволнованные голоса Игниса и Алисы. Пока мы осматривали бункер, они вернулись к флаингу и облетели окрестности, в поисках следов лагеря Кошек.
И, кажется, наткнулись на одного из рухов.
Глава 10
Он неподвижно лежал на склоне, в распадке меж двух отрогов, почти сливаясь с камнем расцветкой потускневшего оперения. Распростертые крылья накрыли острые скалы и сломанные деревья, морщинистые лапы, увенчанные крючковатыми желтыми когтями — каждый чуть ли не в человеческий рост, бессильно скрючились. Гигантская птица казалась мертвой, она не шевелилась и как будто не дышала — но это впечатление было обманчивым.
— Ч-ш-ш, — прошипела Алиса, указывая на очередного горного варана, решившего полакомится павшим небесным исполином. Черный морф, похожий на крокодила-переростка, ловко взбирался по камням, подбираясь к добыче.
Веко гигантской птицы медленно приоткрылось. С огромным трудом рух поднял голову, вздрогнув всем телом. Крылья шевельнулись, но двинуться с места исполин не смог. Однако схватить наглого падальщика — опасную и живучую А-Тварь, бич здешних гор, оказалось ему вполне по силам. Гигантский, загнутый желтый клюв мгновенно перекусил варана пополам, но глотать его рух не стал — выплюнул две половинки несчастного червяка и опять бессильно замер на камнях. Подобных останков мертвых ящериц вокруг него насчитывалось уже больше десятка.
— Те раны, что на нем, не могут угрожать жизни, — тихо произнес Сталкер, как и мы, наблюдающий за умирающей птицей сквозь зеленый полог зарослей на безопасном расстоянии, — У таких существ мощнейшая регенерация, здесь что-то другое.
— Не ест, — коротко бросила Алиса, — Слабеет. Умирает.
Легат Седьмой Когорты с сомнением покачал головой, и я его понимал — чтобы преодолеть естественное сопротивление «золотого» морфа, так его ослабить, требуется крайне мощная отрава. Однако напарница упорно настаивала на своем. Глядя на меня, заявила:
— Яд. Сильный. Помнишь?
Алиса тоже обладала невероятным жизненным потенциалом. После гибели Зверя он ослабел, но и сейчас убить ее, не заблокировав регенерацию, было почти невозможно. Способы в арсенале Инков существовали, и одним из них был яд. Такой имелся на давно сломанном Когте Некроса, такой Кай сделал свойством «Токсичных Пуль». У Сцинка, атаковавшего гнездо, имелась нейротоксическая железа, причем привитая искусственно, возможно, именно с этой целью. Мог ли он укусом отравить руха? Вряд ли — владыка небес почти не имел уязвимых мест, его оперение и кожа не уступает по прочности обшивке «Мстящего». Я не представлял, как такое вообще возможно.
Но Алиса все-таки была права. Я изучал, зондировал руха с помощью пси-поля, пытаясь понять, что происходит. И ощущал, что сердце птицы стучит очень медленно, сознание затуманено болью, а по азур-нимбу расползаются нехорошие серо-зеленые струйки, напоминающие паутину. Что это такое?
— Ждите здесь, — сказал я, повинуясь внезапному, но властному порыву — подобного тому, что заставил броситься в глотку Сциллы или самоубийственно пикировать на Конвой Бродяг. И, не давая возможности возразить или поспорить, активировав Крылья, полетел к умирающему руху.
Да, это было неправильно, и моей жизни угрожала опасность. Но внутренняя суть, наследство Прометея, подсказывала — сейчас стоит рискнуть, чтобы поступить так, как должно. Остаться человеком. Не добить громадного монстра ради Азур и золотого Генома, как сделал бы жаждущий силы бессмертный, а помочь, спасти от неминуемой смерти.
Однажды я уже пробовал ментально взаимодействовать с гигантской птицей — когда она преследовала нас с Каем, улепетывающих на флаинге Львиноморда с похищенным яйцом. В тот момент ничего не вышло — слишком ярок и яростен был озверевший морф, и слишком слаб — я. Но сейчас все наоборот — Заклинатель с тридцатым уровнем Источника и почти утративший жизненные силы рух.
Он, несомненно, был разумен. Не так, как человек, но гораздо умнее обычного зверя. У некоторых Тварей, прошедших несколько эволюций, когнитивные способности резко возрастали, и рух, несомненно, принадлежал к их числу. Мастер Птиц из Авалона рассказал мне, что Инки или сильные одаренные управляют ими с помощью нейроконнектора, возникает прочная ментальная связь, и наездник составляет одно целое с гигантской птицей. В нашем случае рух был старым и диким, но я надеялся на мощь «Повелителя Стаи». Он должен понять, что я хочу ему помочь…
Амплификатор, предельная концентрация. Осторожно приближаясь на расстояние, достаточное для активации «Исцеления Светом», я транслировал миролюбие и желание помочь, буквально вдавливая свои намерения в непокорный разум. Яростный, звериный, он отличался от встреченных ранее — но все-таки, несмотря на свою свирепую мощь, был гораздо ближе и понятнее, чем Зверь Алисы или Ахриман, овладевший Левшой.
И он прекрасно понимал, что умирает. Эманации почти человеческой смертной тоски, ощущения собственного бессилия исходили от гаснущего сознания.
Рух почувствовал меня. Злое янтарное око следило за подлетающим вингером. С неимоверным трудом приподнял голову, открывая клюв. Какой же он все-таки огромный — человек для такого гиганта подобен жалкой букашке. Снова встрепенул крыльями, с треском ломая горные сосны и обрушивая со склонов валуны, попытался развернуться ко мне. Не смог. Я боролся с его недоверием, но природный инстинкт убийства был слишком силен. Почти отчаявшись, я вспомнил яйцо, птенца, его инициацию — и незримую нить, протянувшуюся, между нами.
И рух…вдруг понял. И тяжело склонил громадную голову на скалы, как будто смирившись со своей участью. Держа наготове «Волновое Поле», я подлетел совсем близко. И от моих рук к умирающей А-Твари полился мягкий целительный свет.
