Петух, повелитель куриного гарема, недовольно покосился на Вианта и захлопал крыльями. По уму, поселяться в этом чудесном доме не стоит категорически, слишком опасно. Но! Желудок недовольно заурчал. День перевалил на вторую половину, а перекус даже не предвидится. Виант сглотнул. Будет только хуже. Очень скоро голод схватит его холодными костлявыми пальцами за горло. Уж лучше хорошо знакомая опасность в лице кошек, нежели напрочь незнакомая в лице лесных хищников. Глаза скосились в сторону куриного лаза, тем более наклёвывается некий вариант.
Бабушка и дедушка, да будет им земля пухом, держали не только кошек. Память до сих пор хранит тот дикий восторг, что пережил Виант, когда в самый первый раз нашёл в курятнике, на теплой лежанке для кур, большое красное яйцо. Да и кормить домашнюю птицу ему тоже доводилось.
Курицы общипали траву ровно настолько, насколько смогли просунуть свои головы через дырки в ограждении. Плюс их едкий помёт. Пальцы с крысиными коготками легко подрезали не слишком плотный дёрн возле забора. Буквально за пять минут Виант прокопал достаточно просторный лаз. А теперь осторожно… Правая передняя лапа вляпалась в свежий куриный помёт. Да что б вас! Виант брезгливо тряхнул лапой. Но это всё мелочи, главное, он внутри загона.
Куры недовольно закудахтали, а петух, первый и единственный боец, вышел вперёд, но в драку, слава богу, не полез. Виант направился вдоль забора. Для местной домашней птицы хвостатые грызуны не в диковинку. Мелких жёлтых цыплят не видно, так что проблем быть не должно.
Удивительное дело, Виант склонил голову на бок, по сравнению с самими курами, куриный лаз несоизмеримо мал. И как только петух умудряется пролезать сквозь него? Торцы брёвен усеяны птичьим пухом. Красные кирпичи фундамента густо исчирканы куриными коготками и щедро смазаны белесым помётом. Главное, не тормозить. Виант с разгона нырнул в темноту сарая.
По ту сторону бревенчатой стены царит полумрак, но темноты недостаточно, чтобы включилось крысиное чёрнобелое ночное зрение. Свет сочится через два узких окошка и через щели неплотно прикрытой двери. Виант бросил взгляд назад, а куриный лаз так вообще похож на прямоугольный прожектор.
Земляной пол засыпан тонким слоем прелой соломы вперемежку с вонючим помётом. Деревянные полки с лестницами для кур и гнёздами для несушек в виде ящичков из тонкой фанеры. Дальняя от лаза стена сколочена из толстых наспех обструганных досок. То здесь, то там, по отдельности и целыми пучками, торчит куриный пух. Что поделаешь, типичному курятнику далеко до аптечной стерильности и красоты.
Виант приподнялся на задних лапах (человеческие привычки всё ещё дают о себе знать), ноздри жадно втянули воздух. Ага! Еда и вода! Через едкую вонь куриного помёта пробивается чуть заметный запах зерна. Налево от входной двери длинный серый лоток. Редкая изогнутая решётка прикрывает его сверху. Знакомая конструкция, чтобы глупые куры не залезли в кормушку грязными лапами. Рядом бутыль литров на десять стоит на тонком горлышке.
И зачем сия странная конструкция? Виант подбежал ближе. А, ну да, это классическая поилка. Кольцо из толстой тёмной проволоки вбито в щель между брёвнами. Перевёрнутая бутыль с водой тонким горлышком погружена в круглую пластиковую миску.
Вода! Кончик носа по самые усы погрузился в немного тёплую воду. Первый же глоток живительной влаги смазал горло и стёк в желудок. Виант самодовольно улыбнулся. Чистая деревенская вода, никакой химии. Глоток. Ещё глоток и ещё. Лишь когда желудок заполнился живительной влагой под завязку, Виант отвалил в сторону.
Как же здорово, всё-таки, жить! Однако… Глаза самым внимательным образом обежали курятник. Беспечность может выйти боком. Да, жажда и голод дали о себе знать, но всегда и везде в первую очередь необходимо намечать пути к возможному отступлению. Люди, лесник и его семья, в любой момент могут появиться со стороны входной двери. Ладно, здесь и сейчас куриный лаз на улицу единственная возможность сделать лапы. Впредь нужно быть осторожней.
В два прыжка Виант взобрался на длинный серый лоток. Ого! А хозяева на корме для кур явно не экономят. Правая передняя лапа легко подцепила зёрнышко, что очень похоже на овёс. Впрочем, какая разница. Передние лапы по самые локти погрузились в немного пыльное зерно. Виант принялся торопливо набивать желудок. Вот ещё один крысиный навык в действии — жрать в любом положении, в том числе и головой вниз.
Последнее зёрнышко очень долго не хотело перемалываться в зубах и сползать в желудок. Отяжелевший Виант неуклюже выбрался из длинной серой кормушки. Ладно, можно считать, что он худо-бедно перекусил. Кончик носа по самые усы вновь погрузился в пластиковую миску под перевёрнутой бутылью, жутко сухие зёрна нужно размочить. Печально другое — овёс, куриный корм, нельзя назвать полноценной едой. Это крайний случай, когда желудок прилип к позвоночнику и других вариантов набить его просто нет.
Как бы то ни было, а желудок приятно отяжелел. Виант на полусогнутых лапах отвалил в сторону. Грусть-тоска внезапно обрушилась на него, хоть вешайся. Виант бухнулся на задницу и привалился левым боком к длинной кормушке. Как же быстро он вновь окунулся в привычную ещё по первой ходке круговерть жизни на четырёх лапах: вода, еда, отдых, вода, еда, отдых и так до бесконечности. Единственное отличие от жизни настоящих грызунов только в том, что делать крысят он не будет. Вот и сейчас он худо-бедно перекусил и напился. И тут же лапы налились свинцом, следом навалилось желание завалиться куда-нибудь спать. Куда угодно, да хоть между поилкой и кормушкой для кур. Или это сказывается ночной образ жизни крысиного племени? Но нет, Виант энергично тряхнул головой, рано, рано ещё спать.
На дворе лишь вторая половина дня. Разведка местности прежде всего. Пусть и не сразу, со второй попытки, но лапы сумели-таки удержать тело параллельно земле. Дверь в курятник небрежно прикрыта, тем лучше. Виант просунул морду в узкую щель. Противный скрип петель, сердце сжалось в ледяной комок от ужаса, зато появился второй ход во двор.
Курятник — лишь часть длинного сарая, о чём он мог бы догадаться ещё по перегородке из грубых досок. Во второй гораздо более просторной части нашёлся хлев. На стене широкая и почти пустая стойка для сена. Коровы нет, скорей всего, она пасётся где-нибудь рядом на лугу. За низкой оградой из тёмных досок суетится и хрюкает грязный поросёнок. Виант было сунулся в его кормушку, но, увы, скотина такая слопала всё подчистую.
Нужно передохнуть. Виант забрался в стойку для сена. Отдельные пучки вполне сойдут за лежанку и, заодно, за одеяло. Виант по самую маковку закопался в сухое слегка колючее сено. Как временное место для отдыха вполне сгодится. Главное, у него появилась возможность подумать хотя бы в относительной безопасности.
Впрочем, соображать особо нечего. Усадьба лесника — опасное место для крыс. Нервная дрожь прокатилась по спине и плечам. Перед внутренним взором проскочили совсем ещё свежие воспоминания. Рыжая кошка, что дрыхнет на крыльце, чего только стоит. Нужно как можно быстрее уносить от сюда лапы. Это понятно. Только куда?
Железной дороги здесь нет. Максимум может найтись некий путь к цивилизации. Лесник и его семья точно не живут святыми отшельниками в стороне от Большого внешнего мира. И что? Ждать, пока хозяин этой чудесной усадьбы, либо кто из его домашних, отправится на машине в ближайший город или деревню? А что если транспортом будет квадроцикл? На нём же спрятаться негде. Виант от злости скрипнул зубами. Как бы не хотелось, но из усадьбы лесника придётся убегать на своих четырёх. А это грустно. Не говоря уже о том, что весьма утомительно и просто опасно.
То, что придётся убегать на своих четырёх, ещё ладно. Вот чего точно не хочется делать, так это уходить на пустой желудок. Плохо пережёванные зёрна подступили к горлу, Виант едва сумел сглотнуть их обратно. Нет, питаться в курятнике овсом и водой не вариант. Тем или иным путём придётся пробраться в дом. Только там у него будет реальный шанс найти настоящую еду, как следует подкрепиться и отдохнуть. Но, опять же, кошки… От мысли о пушистых порождениях дьявола на душе сразу стало пусто и холодно. Это печально, это риск. Виант тихо кашлянул. Проклятые овсяные зёрна опять едва не вылетели наружу. Не, риск придётся принять.
