— Шесть часов идём, — сказал дварф.
— Что это? — спросил я, заворожённо уставившись на необычный предмет.
— Это? Магическая клепсидра[1], — ответил дварф, — для определения времени суток.
Увидев моё заинтересованное лицо, Гроннигах сделал вид величайшего учёного и начал нахваливать свою стекляшку и её механизм.
— Очень полезная вещь, советую купить. Я за неё целый серебряный выложил. Смотри, когда жидкость из этого сосуда перельётся в нижний, значит, прошло восемнадцать часов, и день закончился. Затем внутренний механизм переворачивается и идёт уже отсчёт ночи. А вот эти риски на стекле указывают на прохождение каждых двух часов.
Было забавно наблюдать, как Гроннигах объяснял уже знакомый мне принцип работы песочных часов, но вида я не подавал, стараясь оставаться серьёзным, дабы не обидеть дварфского учёного. Когда он закончил свой рассказ, я внимательно посмотрел на клепсидру. За исключением делений и магической силы, удерживающей одинаковые сосуды в невесомости, а также переворачивавшей их каждые восемнадцать часов, разницы с часами из моего мира не было.
«Восемнадцать плюс восемнадцать…Тридцать шесть часов в здешних сутках, всё-таки интуиция меня не обманывала, день и ночь тут длились дольше», — заключил я.
— Вон! — произнёс я, указывая пальцем на седую вершину. — Расщелина у той горы.
— Значит, пора искать место для ночлега. Близко к ущелью подходить не стоит, ночью оттуда может повылазить всякая нечисть.
Достав бурдюк с водой, дварф потряс его.
— Да, Стас, не думал, что ты такой водохлёб, — протянул он, — как ты ещё не округлел от такого количества выпитого?
— Прости, Гронн, я долго путешествовал без воды. Плюс ещё вчерашнее пиво, — начал я оправдываться, — там в пещере есть где пополнить запас, так что не переживай.
— Надеюсь, — пробурчал дварф, — иначе придётся взбираться к вершинам гор за льдом, а там полно уртульских великанов.
— Ясно, тогда, может, я пойду поищу дрова, а ты пока выберешь место для ночлега?
— Зачем тебе дрова? — смутился дварф.
— Как зачем, костёр разжечь, — осторожно ответил я, но уже подозревая, что меня сейчас отчитают.
— Стас, запомни. Ночью в таких местах костёр — это твоя погибель. Ты сообщишь каждому монстру, который увидит этот огонь, что ты тут и собираешься спать.
— А разве огонь не отпугивает ночных монстров? — поинтересовался я.
— Нет, он отпугнёт только тех, у кого есть уязвимость к нему, а остальные тебя на нём же и поджарят.
— Понятно. Но ночью мы тут явно замёрзнем, — возразил я.
— Не переживай, я купил два спальных мешка. Поэтому осталось найти безветренное место, перекусить и ложиться спать.
Нашим укрытием стал огромный валун, когда-то давно скатившийся с одной из вершин. Расположившись под его выступающей частью, с безветренной стороны, мы разложили спальники и присели на них.
— Тебе с капустой или с мясом? — спросил меня Гроннигах, доставая еду из инвентаря.
— С мясом, — ответил я.
С капустой я уже пробовал с утра, а сейчас хотелось чего-то посерьёзнее, чем печёные овощи, к тому же появившаяся иконка «слабого чувства голода» давала понять, что скоро в животе начнутся урчания.
Вы получили пирожок с мясом
Перекусив, я залез в спальник. Тело немного ломило после долгой ходьбы по лесу сквозь всякие кустарники, не так, конечно, как, когда я был здесь в первый раз, но всё же. Гроннигах наперерез отказывался идти по дороге, объясняя это тем, что лучше не попадаться на глаза путникам, наш поход слишком важен для него.
Солнце давно зашло за горизонт, открывая вид на синевато-фиолетовую ночную пелену с мигающими огоньками. В этот момент я снова вспомнил про свой мир. На этот раз это была не тоска по дому, а обилие вопросов, возникающие один за другим. Откуда в наших мирах столько общего? Предметы, постройки… более того, я снова пробежался глазами по интерфейсу и задумался.
«Кто-то явно сумел передать знания этого мира в наш, простым совпадением тут и не пахло. Получается, все эти сказки про магию, мифические существа, о которых говорилось в книгах, на самом деле существовали? Только в Авриет. На основе этих знаний даже создали компьютерные игры, сняли мои любимые фильмы».
Я вспомнил образы Пятнистого Лира, Серего Кантала и Клыкобрюха.
«Интересно, какие ещё магические существа обитают в этом мире? Песчаные черви? Русалки? Василиски? А может, я смогу увидеть настоящих драконов?»
С этими мыслями я повернулся набок в сторону ворочавшегося на месте дварфа.
— Гронн, ты ещё не спишь?
— Нет пока, — пробурчал тот.
— А сколько лет миру Авриет?
— А кто ж его знает. Это тебе надо в столичных библиотеках копаться, — ответил Гроннигах и понимая, что я так просто не отстану, добавил, — самое старое событие, о котором мне известно — «слёзы А́зируса».
— Что это за событие? — поинтересовался я.
— Азирус — забытое название северных горных земель. Те места кишели ледяными демонами, которые не давали спокойно жить разрозненным кланам дварфов. Тогда и произошло знаменитое вече[2] девяти глав, после которого все дварфы объединились и собрали огромную армию. Начались времена смертей и перерождений. Несколько лет шла битва по окончанию которой порождения титанов пали, а на месте побоища основали будущую столицу Патару.
— Порождения титанов? Подожди уртульские великаны…
— Верно, — перебил меня дварф. — Уртул оставался последним титаном и перед своей кончиной сотворил великанов из своей плоти. Так гласят легенды. Игда́р нем а́ткас унди́ах! Я дарую вам свою плоть и силу, дети мои.
После этого Гроннигах замолчал, а потом снова продолжил.
— Все эти события были где-то четырнадцать поколений назад, а мы живём лет триста, вот и считай.
История, рассказанная дварфом, вызывала множество вопросов. Больше четырёх тысяч лет назад и это ещё, возможно, не самое старое событие. Сутки здесь идут дольше, получается почти шесть тысячелетий по времени моего мира. Самая древняя цивилизация на Земле, о которой я прочитал, когда готовился к постановке о первобытных людях, существовала около семи тысяч лет до нашей эры. Не сходится. Если знания в мой мир попали из этого, то либо есть ещё более старые события в Авриет, либо я что-то упускаю. Хотел уже было расспросить Гроннигаха снова, но потом подумал, что терпение дварфа небезграничное.
— Гронн, если я замучил тебя вопросами, то ты извини. Кроме тебя, мне некого больше расспросить.
— Ничего не замучил. Ты всегда внимательно слушаешь, удивляешься и строишь забавные физиономии, — усмехнулся дварф и добавил, — честных людей нечасто встретишь, и я ценю это в тебе, Стас. Правда, твоя манера говорить — это нечто. Не знаю, что за рукопись тебе попалась, откуда ты набрался всяких непонятных слов, но мне даже интересно с тобой болтать.
— Спасибо на добром слове, — сказал я и повернулся на спину, лицом к ночному небу.
«Есть ли тут знакомые созвездия? Хотя стоп, я же, кроме Большой Медведицы, никаких не знаю. Печально. Вот так попадёшь в чужой мир и даже по звёздам не сориентируешься, может, он рядом с твоим», — с этой невесёлой мыслью я зевнул и сомкнул глаза.
Я, конечно, любил поспать, но даже меня не хватало на такую долгую ночь, поэтому проснулся ещё до рассвета. Дварф уже сидел, скрестив ноги, и аккуратно расчёсывал свою рыжую бороду деревянным гребнем.
— Проснулся? — спросил он.
— Да, — ответил я, не отрывая взгляда от забавного процесса.
— А почему ты её не сострижёшь? Неудобно же с такой бородой возиться, — поинтересовался я.
Гроннигах посмотрел на меня ошарашенным взглядом и произнёс:
— Борода — богатство рода! Для дварфа — это святое, символ мужества, зрелости и самостоятельности! Нас с детства приучают следить и ухаживать за своей бородой. Запомни раз и навсегда, Стас, никогда не предлагай дварфу состричь бороду, многие воспримут это за оскорбление.
— Понял. Извини. Учту на будущее, — ответил я.
