Нахмурив брови, девушка прикоснулась рукой к гарнитуре связи, пытаясь, что-то расслышать в шуме вокруг неё.
— Дорогие зрители, мы прерываемся на выпуск экстренных новостей, а я вам напоминаю о том, что вирус мутирует и, с каждой новой волной, вызывает всё больше осложнений! Помните о том, что всем нужно пройти вакцинацию и, ни в коем случае, не пытаться самому бороться с инфекцией. Не забывайте термически обрабатывать продукты, прежде чем употреблять их в пищу! Из рациона питания строго должны быть исключены все сырые мясные и рыбные изделия.
Картинка сменилась на диктора в зале, мужчина в строгом костюме с беззаботной улыбкой на лице продолжил вещание.
— Сегодня митингующие пошли на прорыв, захватив очередное здание на Болотной площади. Как нам рассказал один из участников захвата — это ответ действующей власти, на попытку прорыва силовиков к кинотеатру «Луч», где расположилась неофициальная резиденция сил оппозиции, во главе с Иваном Кировым. Как вы помните его освободили из СИЗО в обмен на двенадцать силовиков, захваченных в плен членами партии РУНА (Российская Унитарная Народная Альтернатива). В руках митингующих, до сих пор остаются, не побоюсь этого слова, десятки, а возможно и сотни наших граждан, являющихся, по мнению оппозиции, «Сторонниками Действующей Власти», — на большом экране монитора появилась карта, показывающая обведенным красным цветом участок территории оккупированной демонстрантами и черным ту территорию, за которую в настоящее время идет борьба, — все, кто не присоединился к движению, и при этом отказывается покидать захваченную территорию добровольно, подлежат принудительному выселению. Сотни отставных военных и силовиков уже примкнули к группировке оппозиции. Арсений Кондрашов, сразу же после рекламы, поможет разобраться каждому из вас в происходящем на месте событий, — диктор широко улыбнулся на этой фразе, и картинка сменилась городским пейзажем, толпа людей сканировала лозунги, разобрать которые было не возможно. Костры чадили столбами черного дыма, обозначая контуры начала баррикад захваченной территории.
Генерал выключил телевизор, задумчиво беря в руку трубку телефона.
3 месяца спустя...
***Локация: Город Москва. Зал суда.
— Подсудимый Дикарев Дмитрий Юрьевич, по совокупности составов преступлений, предусмотренных статьями 159 ч.2, 163 ч.3 и 105 ч.2. Вы признаетесь виновным! Суд учёл Ваши награды и добровольное участие в мерах по поддержанию конституционного порядка на Северном Кавказе в период с 1994 по 1996. Путем частичного сложения, Вы приговариваетесь к 12 годам и 3 месяцам заключения в колонии строгого режима, приговор привести в исполнение с момента оглашения приговора, срок обжалования приговора 10 дней! — ударом молотка по столу, закончила речь судья.
— Подсудимый, Вам понятен приговор? Хотите что-то добавить? — со страхом в глазах, посмотрела на обвиняемого, секретарь суда. Каждый из присутствующих в зале суда прекрасно понимал, кто находится перед ним.
В свою очередь, обвиняемый, так же прекрасно понимал, что реальных улик против него нет. Дмитрий лично не принимал участия в этом налёте. Команда Афганца исполнила все как всегда. Грубо! Кроваво... конечно! А как же иначе?
Дикарев разработал поминутный план действий. Команда талантливых исполнителей исполнила всё чисто. Поймать, по горячим следам, естественно, никого не удалось. Вот только откуда взялась его кепка на месте преступления? Следы ДНК самого Дикарева?! Мало того, что его судят бывшие «хорошо» знакомые личности. Так еще и в его окружении есть предатель. Одной этой улики хватило для привлечения его сначала в качестве свидетеля, а несколькими днями спустя, переквалифицировать его статус на обвиняемого. Дмитрий до конца надеялся, что адвокат сможет развалить дело. До суда удалось выяснить немного и, как оказалось, делопроизводство контролирует кто-то сверху и максимум на что им стоит надеяться, со слов адвоката, затянуть дело и постараться выпустить Дмитрия под подписку о невыезде.
— Судья! Ты совершаешь ошибку. — Дмитрий пытался взглянуть в глаза выносящего приговор человека, но натыкался на опущенные веки.
— Конвой! Уведите обвиняемого, — прокурор, повернув голову к окну, отдал команду, размышляя о правильности принятого решения.
Прошлые Новогодние праздники они праздновали у Дикарева в доме, а сегодня... Да что они могут поделать, это же приказ из Москвы! Осудить, приказ был однозначен. Генерал клятвенно уверил, что мести не будет! Дикого больше никто и никогда не увидит.
Губастый конвоир, стоявший у двери, подошел к клетке обвиняемого. Без эмоций на потном лице, одним небрежным движением, открыл окошко и негромко скомандовал:
— Руки за спину, кисти в кормушку!
Комок ярости сдавил грудь Дмитрия. Хотелось разбить кому-нибудь лицо! До хруста костяшек! В мясо!
Дмитрий поднялся. На его лице не дрогнул ни один мускул. Холодные, зеленые глаза, неотрывно продолжали изучать лица людей, которые еще совсем недавно называли его другом. Холод металла наручников обхватил запястья. Взяв скованные руки в захват за спиной, конвой повел его по длинному коридору к служебному выходу во двор. Спец. транспорт ФСИН стоящий в тени под высоким деревом, дружелюбно встречал его открытой дверью.
*** Локация: г. Мытищи Тюрьма закрытого типа, особого назначения.
Тюремный Спец. приемник встретил его лаем собак и криками гнусавого мужика, переходившими местами в визгливые нотки, требовавшими от кого-то, что-то сделать.
Дверь открылась, и голос снаружи скомандовал:
— Выходим! Баулы на землю! Присесть на корточки!
Теснота и вонь внутри машины была такой, что Дмитрий, без раздумий, первым шагнул к двери. Спрыгнув на старый, потрескавшийся асфальт, опуская на землю, рядом с ногой, небольшую спортивную сумку.
— На корточки сел, урод! — обладатель гнусавого голоса, дубинкой указал на идеальное, по его мнению, место для этого.
— Урод? Аккуратнее применяйте выражения, обращаясь к незнакомым людям! Дистанцию от меня набери! — Дмитрий с первых минут решил добавить ясности, с кем они имеют дело.
Худой, с чуть навыкате глазами солдат, начал приближаться к Дикареву. Размахивая дубинкой перед лицом.
Слева от него что-то мелькнуло, Дмитрий инстинктивно закрылся руками, делая шаг в сторону. Это не только спасло голову от удара дубиной, но и подбодрило оппонента, напротив, к решительным действиям. Противник с размаха, ударил пыром ботинка, чуть присевшего Дикарева, целясь в живот.
Инстинкты перехватили управление телом. Смещаясь правее, он пропустил ногу охранника мимо, шагая вперед в сторону оппонента и немного доворачивая корпус.
Мощный удар локтем! Хруст сломанных хрящей!
Короткий, но жёсткий удар, вошел на противоходе в переносицу врага, и оппонент, задрав одну ногу выше головы, потерял связь с реальностью. Не издавая больше ни одного звука, он, как мешок, повалился на землю, подняв при падении целую тучу пыли.
Понимая, что худощавый больше не боец, Дмитрий начал разворачиваться для встречи другого противника, но сделать этого уже не успел. Дубинка, жужжа как оса, разрезая воздух, влетела в ухо, и картинка перед глазами поплыла. Устояв на ногах, он упорно стремился уйти в сторону. Рубящая подсечка очередного подбежавшего солдата сбила его с ног. Прикрывая голову и почки руками, он видел расплывающимися пятнами, набегавших со всех сторон охранников. Буквально через секунду, удары посыпались со всех сторон.
Нужно делать перекат, уходить в сторону! Удары должны быть с одного направления, — набатом стучали мысли в голове во время боя.
Вбитые в подкорку многочасовыми тренировками рефлексы, в критические моменты делали все на автомате.
Удар в голову! Искры... Еще один чиркнул по затылку. Резкая боль в голове! Темнота...
— Стоять!!! Что здесь происходит!? — из дверей вышел крупный мужчина с рыжими усами.
