— Ну и зачем тогда человеку секс, если он может без него обойтись? — спросила Юка, видимо, уставшая слушать биологический экскурс.
— Да. И те уроды в игре… Они не были похожи на людей. Скорее на каких-то животных.
— Так это все потому что секс — это человеческое, даже слишком человеческое.
Ната поморщилась, видимо узнав цитату.
— Не понимаю… — помотала головой Катя.
— Потому что секс, ну и не только сам секс, а все, что с этим связано: заинтересованные взгляды, флирт, романтические ухаживания и так далее — это тот социальный клей, что связывает человеческое общество. А человек, как известно, общественное животное. Но в человеческом обществе есть не только любовь и согласие, но и вражда, соперничество, иерархия, и в этих случая также используется секс. Секс не только проявление любви и заботы, это также и проявление власти…
— Так феминистки давно говорят об этом! — не выдержала Ната.
— То есть то, что озабоченные читеры делали в игре, это проявление власти? — поежилась Катя.
— Разумеется. Самоутверждение и попытка подняться в социальной иерархии… — задумчиво протянул Ваня.
— Именно поэтому подобная система и должна быть разрушена! — Наташа стукнула кулаком по тумбочке. Ложка в стакане зазвенела.
— Да… люди веками думали, как изменить это, еще со времен античности. Недаром в Платоновских проектах идеального полиса звучала идея общности жен.
— Это как? — нахмурилась Юка.
— Да как при коммунизме… — проворчала Ната. — Эта же одна из главных идей коммуняк… У всех писателей, воспевающих светлое будущее, в той или иной форме есть на это намек. Ну, там интернаты для детей, как у Стругацких или у Ефремова.
— Именно! Потому что новое, лучшее общество должно быть построено на любви! А секс — это не только власть, но и любовь! — воскликнул Ваня. — Именно любовь позволит победить ненависть и вражду!
— Это как у хиппи в шестидесятых? — с сомнением уточнила Юка.
— В том числе… Понимаете, практически всегда, когда люди начинают думать о новом обществе, где отношения между людьми строятся на других, более тонких, высоких и чувственных отношениях, возникает идея свободной любви. Потому что секс — это то немногое из доступного людям, что позволяет выйти за границы собственного “я”. Проникнуть…
Ната хмыкнула.
Ваня осекся, но тут же продолжил:
— Да. Проникнуть или впустить в свой мир другого. Стать одним целым, выйти за границы собственной субъектности…
— Бла-бла-бла… — передразнила его Ната. — Любая симпатичная девушка слышит подобный бред по десять раз на дню. Каждый мужик, который пытается к ней подкатить… ну… если, конечно, у него есть хоть капля мозгов, чтоб сразу не лапать ее за попу, именно с этого и начинает. Бла-бла-бла… Выйдем за рамки субъективности и сольемся в единое целое… Бла-бла-бла… Перейдем на новый уровень человеческих отношений… Бла-бла… А в реальности… Знаешь, после революции, в середине двадцатых, эту идею активно пытались продвинуть некоторые особо одаренные коммуняки. Всякие движения типа: “Долой Стыд!”, участники которого бегали по городу голышом. Комсомолка не может отказать комсомольцу в такой мелочи, как секс, и прочий бред… Знаешь, чем это закончилось?
Ваня сник и хмуро кивнул. Но Катя не удержалась:
— Чем?
— А тем! СССР был мировым рекордсменом по абортам! Пять миллионов абортов в год! Только подумайте об этом! Но вообще… если фантазировать про свободную любовь и о том, чтобы девушка не могла мужчине отказать в такой мелочи… Знаешь, как было бы на самом деле?
— Как?
— А как у Аристофана. Там как раз по общность жен шутка была, если читал. Помнишь?
Ваня вздохнул и кивнул.
— И что там? — с интересом спросила Юка.
— Да вот такой закон и был принят в полисе, чтобы девушки не могли никому отказать… Но когда молодой человек захотел своим правом воспользоваться, оказалось, что из гуманистических соображений ему сначала нужно старуху ублажить. Ведь у толстых пожилых дам тоже есть потребность в выходе на новый уровень взаимопонимания и чувственности. Да?
Катя прыснула. А Ната продолжала:
— Когда мужики про свободные отношения думают, им кажется, что будет так, что любая молоденькая красотка им отказать не сможет. Но как-то забывают, что девяносто процентов женщин их идеалам не соответствуют… И уж если мы говорим про справедливое общество, то как с этим быть?
— Но ведь сейчас уже все по-другому… — задумчиво протянула Катя. — Есть вирт, где каждый может выглядеть как угодно.
Ната возмущенно фыркнула:
— Начнем с того, что вирт доступен лишь пяти-шести сотням миллионов людей в развитых странах! А десять миллиардов мечтают не о сексуальных похождениях в вирте, а о том, чтоб как-то свести концы с концами… Ну а кроме того, как ты думаешь, зачем нам с тобой зеленые галочки повесили?
— Зачем?
— Объективация! Вот зачем! Мужикам недостаточно властвовать над абстрактным женским телом, они хотят быть уверены, что владеют именно молодой и красивой…
— Ну, у меня тоже зеленая галочка… — осторожно заметил Ваня.
Девчонки посмотрели на него и переглянулись.
— Да кому ты нужен… — скривилась Ната.
Ваня насупился.
Неожиданно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались два спецназовца в масках и с автоматами на изготовку.
— Не двигаться! — они взяли компанию на мушку.
Глава 18
1
Следом за бойцами в масках стремительно вошел Варенуха в сопровождении незнакомого капитана, несущего большой пластиковый кейс.
— Этот? — спросил офицер стальным голосом.
Варенуха торопливо кивнул.
Офицер огляделся и изумленно вскинул брови при виде девушек. Но ничего не сказал, лишь жестом приказал бойцам проверить помещение.
Спецназовцы внимательно осмотрели комнату, потом опустили автоматы и встали возле двери.
Первой в себя пришла Ната.
— В чем дело? — возмущенно крикнула она, но на нее никто не обратил внимания.
Незнакомый капитан властным жестом сбросил с Ваниной тумбочки разложенные там вещи и громыхнул кейсом, выложив его на лакированную поверхность. Щелкнули металлические защелки, и на свет появились два терминала и пара 3D очков. Капитан распахнул крышку лэптопа и нажал на кнопку. Затем громко выругался и сурово посмотрел на бойцов в масках.
— Петров! Почему устройство не заряжено?
Бойцы неловко переглянулись.
— Опять на дежурстве в “Контру” всю ночь резались?
Спецназовцы синхронно вздохнули и отвели взгляд.
Капитан оглядел комнату:
— Розетка есть?
— Так точно! — откликнулся стоящий навытяжку Варенуха и тоже начал вертеть головой.
Ваня указал на противоположный угол:
— Вон там!
— Только одна? — нахмурился гость.
— Так точно!
Капитан смерил взглядом расстояние:
— Не дотянется… — подытожил он раздраженно. — Удлинитель есть?
Варенуха посмотрел на Нату:
— Боец Белова, бегом к дневальному! Принеси удлинитель и тройник!
Капитан кивнул одному из своих бойцов:
— Проводи.
…
Потянулось ожидание. Ваня начал приходить в себя. Он все еще не мог понять, что происходит, но решил не задавать вопросов.
Через несколько минут вернулась Ната, и терминалы наконец были включены.
— Твою же налево! — проворчал капитан, глядя на экран. — Теперь обновиться ему приспичило! Нужно подождать пять минут.
— Да вы садитесь, товарищ капитан, — улыбнулась Катя. — В ногах правды нет… Может, чайку?
Капитан хмуро покосился на нее, но неожиданно буркнул:
— Ну давай.
Варенуха расслабился и выдохнул:
— Соловьева, Вепрева! Организуйте!
Девушки встали и направились к двери.
Проходя мимо спецназовцев, Катя заботливо спросила:
— А вы будете?
Бойцы переглянулись и кивнули.
— С сахаром?
Опять суровый кивок.
Девушки выпорхнули из комнаты. В этот раз их никто не сопровождал.
…
