— Хьюго Хармус?! — обомлел Тафари, — тот самый?
— Алаун его пленница, — кивнула Мэд. — Она тоже консунт, то есть сшитая из частей. Хьюго Хармус сшивает тела визидаров и оживляет их. Тогда они напрочь теряют память и становятся покорными. И Алаун тоже не помнит, кто она и откуда… Мне она показалась доброй и умной девушкой. И я ей поверила.
— Чему ты поверила? — опять вскочил Стурла, но другие его остановили.
Мэд продолжила:
— Знаете, она рассказала, как жила там, в подвалах, все эти ужасные столетия. Хьюго Хармус всю жизнь собирал библиотеку ремесленников. Она же самостоятельно, тайно от него, изучила её. В книгах Алаун искала рецепт оживления консунтов, чтобы помочь им и себе и когда-нибудь уйти из этого подвала. Но, к сожалению, рецепта она не нашла — в учебниках не было ни слово о консунтах. Зато незаметно она стала настоящим ремесленником. Хьюго собрал у себя ауксилы со всей округи, и Алаун научилась в них неплохо разбираться. Среди ауксилов она нашла сонную арфу, чьи звуки нас засыпили, когда Алаун пробралась в лагерь…
— О, я, кажется, слышал звуки этой арфы, — припомнил Тафари.
— Но арфа засыпляет лишь на то время, пока на ней играют. И она никак не действует на малумов и консунтов, — продолжала рассказывать дальше Мэдлин, — Алаун разбудила меня, чтобы рассказать о том, что Хьюго следит за нами сквозь Предсказательный Глаз дракона и знает, что мы скоро подойдём к городу Чудотворцев. Она попросила у меня песочные часы, сказав, что только с их помощью может спасти нас.
— И ты поверила?! — схватился за шлем Стурла, — о, скандинавские боги! Вы слышали о такой глупости?! Ремесленник отдал тол врагу!
— Но она объяснила, что только так сможет помочь нам. Давным-давно Алаун нашла среди обломков замка перстень Воли, который принадлежал матери Хьюго. Она показывала мне его. Это массивное украшение с выпуклым красным камнем. Внутри него на металле надпись: «Оbedire». Это означало «повинуйся». На кого покажешь пальцем с этим перстнем и произнесёшь заклинание, тот тебе подчинится. Но Алаун обнаружила ещё одну надпись. На самом камне. «Аdunare», что значило — объединяйся. Алаун нашла об этом перстне запись в одной их книг, и поняла его истинную силу. Этот перстень оказался не ауксилом, а толом. Хоть и простейшим — он мог объединить любые ауксилы меж собой. Но всего лишь раз. Произнесёшь над ауксилами его заклинание — «Адунаре!» и перстень сольётся с ними и соединит собой. Алаун увидела в Глазе Дракона мои часы, о которых тоже читала, и решила, что если получит их, то сможет, соединить их перстнем с арфой. И созданный ауксил заставить заснуть всех жителей замка и этим дать нам время спастись. Алаун указала мне путь к воротам Визидарии, но наказала лишь одно — чтобы мы дошли туда за шесть часов. Она посчитала, что именно это время сможет удерживать сном замок и его обитателей новый ауксил из часов и арфы. И я ей это пообещала.
— Какая, действительно, добрая эта Алаун! — язвительно воскликнул Стурла.
— Но она же помогла! — возразила Мэдлин.
— Не обижайся, — медленно сказал Пит, — но это мог быть план. В борьбе часто жертвуют малым, чтобы получить большее.
— Что большее? — не поняла Мэдлин.
— Возможно, враг пожертвовал нами — кучкой ремесленников, чтобы получить всю Визидарию. Это называется стратегия, Мэд, — качнул головой Питер.
— Но, но… — Мэдлин не нашла, что возразить.
А потом она вдруг расцвела и добавила:
— Но вы можете спросить у неё сами. И убедиться в том, что Алаун не желает нам зла.
— Как? — вступил в разговор Итиро.
Мэд торопливо раскрыла сумочку и, порывшись в ней, достала пудреницу. Это была круглая плоская коробочка — зеркальце с крышечкой.
— Вот, — раскрыла она его и показаларемесленником, — это дала мне Алаун. У неё такая же пудреница. Через эти зеркала мы можем видеть друг друга и разговаривать.
— Час от часу не легче! — высказался Марио, которому тоже, видимо, не нравилась вся эта история. — Враг ещё и следит за нами. С твоей же помощью!
— А почему в зеркале ничего не видно? — спросила Янмей, заглядывая в черноту, отражавшуюся в серебряной глади.
— Зеркала работают только, когда оба открыты, — объяснила Мэд. В него надо постучать. Своё зеркало Алаун держит в кармашке. Когда я стучу, она чувствует вибрацию. И если она свободна и далеко от Хьюго, то всегда отвечает.
Мэдлин аккуратно постучала пальчиком по чёрному зеркалу. По стеклу забегали блики, а потом ремесленники увидели в отражении девушку невероятной красоты.
— Как же я рада, Мэд, — сказала она, — что ты освободилась и можешь со мной поговорить. У меня для тебя новости…
— Алаун, постой, — перебила её Мэд, — я не одна. Мне пришлось всё рассказать остальным.
Зеркало резко потемнело — на той стороне моментально захлопнули крышечку.
— Ну, вот и всё, — кивнул Марио, — теперь всё понятно.
— Да что тебе понятно? Девушка просто испугалась, — вдруг поддержала подругу Бёрнис. — Вы видели вокруг этой Алаун белое свечение? Она — хорошая.
— Я не видел, — качнул головой Леонар, — скорее всего, это просто свет, который бил из-за её спины. Но выводов скоропалительных я бы тоже не делал. С Алаун надо пообщаться. Она может быть опасна.
— Знаете, мы как-то говорили с Алаун, что делать, если наша тайна раскроется, и вы обо всём узнаете. И тогда она сказала, что будет нам помогать, если вы ей поверите и возьмёте в свою команду. Но попросила, чтобы тогда я отдала это зеркало Тафари. Видимо, как самому главному ремесленнику. На, держи, — протянула Мэдлин плоскую коробочку Следопыту.
В этот момент зеркальце завибрировало. И Тафари раскрыл его.
— Извините, — сказала в отражении Алаун, — Я испугалась. Всё это было очень неожиданно для меня.
— Ага! Не ожидали от нас такого? Значит, мы больше не отражаемся в Глазе дракона? — схватив руку Тафари, хищно пророкотал Стурла, заглядывая в зеркальце.
— Нет, не отражаетесь, — покачала головой Алаун, — защитная стена скрывает вас. Глаз теперь мутный. И это здорово, потому что Хьюго ничего нового про вас не знает.
Она помолчала. А потом добавила:
— А вы знаете, что защитная стена тает?
Тафари хотел ей ответить, но его опять опередил Стурла:
— Мы то знаем, — язвительно сказал он. — А вот вы откуда знаете?
— Нам об этом сообщил профессор… Профессор Джейкоб. И его помощник Тим. И Малыш, и ещё другие… У Хьюго в лаборатории много умных консунтов. Они издавна следят за стеной тумана. И заметили, что она постепенно уменьшается. Профессор вычислил, что стена разрушится где-то через месяц. С людской стороны, а потом будет таять уже в сторону Визидарии. Пока не исчезнет совсем…Они готовят новую битву. Тафари, — обратилась она к Следопыту, — поверьте мне. Я бы хотела вам помочь.
— Хорошо, — нахмурился Тафари, — сейчас мы распрощаемся с вами, Алаун. Но если вы хотите оказать помощь, то мы будем только рады. У нас тяжёлые времена. До свидания.
Он захлопнул крышку. И окинул взглядом остальных.
— Надо во всём этом разобраться, но мне Алаун тоже кажется честной. Тем более, если бы не она, мы, действительно, погибли бы, не добравшись до Визидарии. И ещё. Завтра мы разделимся на группы: Стурла, Итиро, Питер и я идём в башню Силы на разведку. Остальные останутся в Мастерских и продолжат изучать документы. А сейчас всем нам надо поесть и отдохнуть.
За разговорами ремесленники гурьбой вышли на улицу. И тут же наткнулись на Носика. Он держал в руках обрывок верёвки и, вглядываясь в гущу большого дерева, с кем-то разговаривал.
— Ну, иди же сюда, — жалобно обращался он к кому-то невидимому.
— Носик, старина, что ты здесь делаешь? — спросил его Стурла.
— Эх-х-х, братцы, — вздохнул Носик, — та чёрная летающая кобыла то оказалась какой-то бешенной. Сначала вела себя тихо, а потом сорвалась с привязи да как вспрыгнула на дерево… дурёха. И как её оттуда выманить?
Из густой листвы над ними раздалось тихое ржание.
— Кажется, она просто напугана, — сказал Леонар.
