— А пр-р-р-рир-р-рода, это…?
— Природа, это то, что нас окружает. Лес, деревья, трава, земля, вода, звери и птицы. Всё это природа. И ты и я тоже её часть.
— А как она мож-ж-жет пош-ш-шутить?
— М?
— Я помню, как меняр-р-р, наз-з-зывали ш-ш-ш-шуткой пр-р-рироды.
— Это из-за того, что ты отличаешься от других сталкеров. Вот кстати интересный момент, а почему ты отличаешься?
— Не з-з-знаю. Я, это я.
— Хм… стой!
Повернувшись, смотрю на возбудившегося человека.
— Есть!
—? — наклоняю голову.
— След! — он указал на землю. — Бери след, — Горец ткнул пальцем.
Подойдя, рассматриваю отпечаток и принюхиваюсь. Ой фу-у-у-у-у-у-у-у… скептически осмотрев след, кошусь на Горца с подозрением в его умственных способностях. Вот… вот это и есть наша цель охоты???
— Что ты на меня так смотришь? Раш, бери след, и пойдём.
— Не х-х-хочу.
— В смысле «не хочу»⁈ — дрогнувшим голосом воскликнул Горец. — Это наша цель. Уверен, она тебе понравиться.
«Понравиться⁈ Понравиться??? Да я тебя сам сейчас этой дрянью накормлю!!!»
— Р-р-р-р…
— Тише, Раш, ты чего? — он поднял руки ладонями ко мне и отошёл.
— Не вкус-с-с-сно!
— А ты пробовал? — Горец поднял левую бровь.
— Дар-р-р-р.
— Так погоди… если ты пробовал, то ты его уже поймал? — он наклонился вперёд и сложил руки ладонями друг к другу.
— Дар-р-р.
— Рашик! — Горец схватился за голову. — Мы же… столько времени здесь бродим. Мы же за ним и охотимся!
— Зачшем?
— Чтобы убить. И получить денюжку.
— Денюж-ж-жка тож-ж-же не вкус-с-сная, — подмечаю, наклонив голову. Что такое деньги — я знаю, это те кругляшки.
— Да, но её можно потом обменять на что-то вкусное! Деньги — это предмет для обмена одних вещей на другие среди нас — людей.
— Да?
— Да!
— Что ты с-с-ср-раз-зу не с-сказ-зал? Нам тудар-р-р-р, — указываю в противоположную сторону.
Проворчав что-то нечленораздельное себе под нос, Горец пошёл за мной. Пока шли, наткнулись на случайный отряд двуногих.
— О! Ещё одни приключенцы, — сказал Горец, когда их приметил.
— Нет. Уж-ж-жин, — ответил я и выскочил к двуногим.
Напрыгнув на первого, бью лапой по голове сдавливая и голову, и шлем. Идущего за ним краснокожего, бью хвостом в лоб. Третий попытался вскинуть арбалет, как получил стрелой в грудь. Он пошатнулся, а затем бахнул взрыв, и подкопчённый человек отлетел под дерево. На этом стычка и закончилась.
Пока я перекусывал, Горец быстренько проверил у двуногих содержимое карманов и сумок. Пока он это делал, что-то мычал.
— Хрум-хрум. Что делаеш-ш-шь?
— Напеваю.
— Напе… ваеш-ш-шь?
— Ага.
— Не пр-р-р-равильно ты поёш-шь.
— Почему?
— Потому что не пр-р-равильно.
— А как правильно?
Проглотив кусок, поднимаю морду:
— Вот так: Ша-а-а-а-а, ри-и-и-и-и, ри-и-и-и, ха-а-а-а-а-а-а-а, ра-а-а-а-а-а-а, ша-а-а-а-а! — понёсся над лесом мой чудесный голос. А Горец почему-то аж голову в плечи втянул и зажмурился.
— Всё, всё, всё, хватит! — воскликнул Горец, махая руками.
— Во! Хрум!
— Раш, твоими песнями только паническую атаку наводить! — навис он надо мной. Не отрываясь от еды, поднимаю взгляд.
—?
— Забей. И не пой. Ешь молча.
— Чавк-чавк.
Так, перекусив, мы вернулись к химере. А дальше, я сидел на жопке и смотрел за тем, как Горец укладывает оторванную мною голову в мешок.
Закончив с целью охоты, он вернулся в замок. На этот раз я никуда не ходил, а просто ждал его, лениво позёвывая и ожидая этот… как его… «Деликатес», во!
— Ну вот и всё. Можно идти дальше, — сказал Горец, вернувшись.
— А вкусняш-ш-шки? — не понял я.
— Возьмём в городе. Деньги есть, так что всё будет.
— Тогда я пойду в гор-р-род с тобой, — говорю прищурившись. А то он опять вернётся без них.
— Э-э-э-э… ладно.
Глава 11
Дорога до города, как и до замка прошла с огромной для меня пользой. Я учился у Горца всему, ловил всё о чём он говорил буквально на летё. С его слов мы затронули и терминологию, и математику, географию и немного лингвистику. Потом как-нибудь он обещал рассказать мне о такой штуке как руны, и письменность. У-у-у-у-ух, теперь-то я буду понимать, что там карябают двуногие в своих этих… как их… бумажках!
Но в один прекрасный момент, лес просто закончился и нам открылся вид на город. Я аж на жопку сел, от удивления. Вот это ло-о-о-огово-о-о. Какое же оно огромное! А я всё думал, почему так можно двуногими пахнет. Теперь-то всё понятно.
— Рашик, — окликнул меня Горец.
—? — поворачиваю к нему мордочку.
— Напоминаю. В городе главный я. Ферштейн?
— Ты гр-р-р-р-равный. Что такое фер-р-р-р-рш-ш-штейн?
— Это «понятно» на другом языке. У разных двуногих разный язык. Ты привык к одному, и учишься на нём говорить, но на самом деле языков много. Гномий, орочий, язык демонов, и много-много какой ещё.
Мои глаза в ужасе округлились.
«К-как много? Какой кошмар… как они друг с другом только общаются⁈»
— Да. И окраина города, это тоже город. То есть вот с этого момента, конкретно сейчас, я главный, — Горец указал под себя пальцем.
Молча киваю.
— От меня ни на шаг, — повысив голос, добавил он.
Киваю.
— Сейчас я нарисую на тебе символ. Он будет обозначать, якобы ты мне принадлежишь, потом если что сотрёшь, — вынув уголёк, он начертил у меня на плече какие-то закорючки. — И ещё, лучше не говори.
—?
— В смысле совсем не говори, пока я не разрешу.
— ⁈
— Понимаешь, Раш, ты монстр.
— Я с-с-с-сталкер-р-р-р.
— Сталкеры тоже монстры. А монстрам говорить не положено. Ты видел хотя бы одного разговаривающего по нешему?
Кивок.
— В смысле⁈
— Я.
— Кроме тебя.
Качаю головой.
— Ну вот. Так что, если ты будешь говорить, это вызовет переполох. Постарайся быть милым и глупым.
— Х-х-х-хор-р-р-рош-ш-шо.
— И вообще. Пожалуйста, разговаривай только когда мы наедине вдвоём. Далеко не все люди здраво отреагируют на то, что ты в принципе можешь говорить.
«Так вот оно что!» — осеняет меня. — «Так дело не в том, что я говорю что-то не так. А в том, что я вообще не должен говорить, по их мнению! А я — то думал…»
— Раш?
Киваю, подтвердив, что всё понял. А сам думаю о том, что мне срочно нужно научиться писать! Уж если я буду писать, тогда меня не будут бояться, ведь правда?
— Ну ладно. С богом, — Горец зачем-то поправил свою тряпочку на голове, вздохнул, и первым пошёл к городу. И чего это он? Не пойму.
Пристроившись рядом, осматриваюсь. Раскинувшиеся поля с какими-то кустами и ягодами на них. А на полях люди. Много-много людей.
— Это виноградные сады. На них выращивают виноград из которого делают такой напиток как вино. Он тебе вряд ли понравиться, но люди его пьют, — пояснил Горец, заметив мой интерес.
Повернув морду вперёд, смотрю на огромную каменную стену, по которой ходят люди. Такой даже в замке не было.
— Эти укрепления — называются стенами. Ты мог видеть их в замке. Сделаны они людьми из зачарованных обтёсанных камней. А то куда мы идём, называется ворота. Ворота — это вон те большие штуки. Они загораживают проём в стене, чтобы ходить туда-сюда.
— З-з-зачем?
— Чтобы контролировать тех, кто входит и выходит.
Когда мы подошли к воротам, нам преградили путь люди. Одетые в доспехи, со щитами и арбалетами, они смотрели на нас с опаской и угрозой. Я чувствовал их страх, чувствовал готовность к действию.
— Рр-р-р-р-р… — тихо рычу, при попытке мага подойти ко мне.
— Тише, приятель, — Горец погладил меня по голове, вызвав тем самым лёгкое недоумение. Они же сами проявляют агрессию! — Что такое?
— Кто?
— Горец. Следопыт.
— Твой пет?
— Мой.
— Снимай с него чары.
— В смысле? — удивился Горец. Мне тоже стало интересно о чём это двуногий.
