Я же встал, подошёл к пленнице, вытащил кляп из её рта (сказать по правде, не сразу получилось, хитро его демон приспособил), да сам уселся напротив.
— Ну что, не созрела поговорить? Перекусить, кстати, не желаешь?
Конструктивного диалога у нас, к сожалению, так и не вышло. Зато, я добавил к своему воображаемому титулу, в котором уже имелось «убийца женщин и безоружных», ещё один пунктик — «насильник». Надо же осваиваться в роли дикого и своевольного феодала — самодура, не боящегося ни чёрта, ни бога, и творящего в своих землях всё, что только взбредёт в голову!
Поначалу, ещё пытался задавать эльфийке вопросы, но ответами на всё было гордое презрительное молчание. Ну, собственно, ни на что другое я и не надеялся. Окончательно убедившись в бесполезности подобного времяпрепровождения, присел перекусить, стараясь делать это как можно боле аппетитно и соблазнительно. Девушка явно была голодна, уже едва не целый день прошёл со схватки у рудника и момента её пленения. Но — держалась, высокомерно игнорируя мой публичный процесс насыщения.
Подкрепившись и сыто рыгнув, вытер губы салфеткой и снова вернулся к строптивице, усевшись на стул напротив. Набитое брюхо способствовало росту доброжелательности и разговорчивости, и я принялся вещать в моно — режиме, не предполагающем уже никаких ответов да и диалога вообще — так говорят с собакой, которая вроде бы и понимает всё, судя по глазам, но просто не может ответить.
Правда, передо мной сидело не животное, а практически человек — если не обращать внимания на слишком длинные уши, бледноватую кожу странного жёлто — голубого оттенка и чуть нестандартные черты лица. И самая беда, что этот человек являлся ещё и женщиной, молодой, красивой, и, самое ужасное — находящейся в полной моей власти. Осознание этого постепенно полностью поглотило мой разум, сбив с мыслей и заставив, наконец, замолчать. И впервые за всё время я уловил в глазах пленницы какой‑то намёк на страх — видимо, что‑то такое изменилось в выражении моего лица.
Встав со стула, я опустился на ковёр рядом с эльфийкой, почти вплотную. Та попыталась отодвинуться, но попробуй это сделай, со связанными руками и ногами, да ещё и когда здоровенный мужик мешает… Поняв, что деваться некуда, девушка изменила тактику: извернувшись, впилась в мою руку своими острыми зубками. Это оказалось очень неожиданным и весьма болезненным, мерзавка едва не вырвала целый кусок мяса из меня, насилу вырвался. Пришлось подбирать кляп и водворять‑таки обратно на законное место, после недолгой борьбы. Всё же, звериная ловкость и нечеловеческая скорость уступают грубой силе, когда нету возможности от неё никуда деваться (и при сковывающих движения верёвках, конечно же).
А дальше, обезопасившись от дальнейших посягательств и почувствовав себя наконец свободно, я занялся собственно зарабатыванием нового титула. Ситуация, понятное дело, была пикантная — не совру, если скажу, что раньше в подобном не приходилось участвовать. Связанная по рукам и ногам красивая девушка, с идеальной фигурой, в жутко сексапильном наряде — гейм — дизайнеры «Земель» явно постарались: чего стоили хотя бы одни обтягивающие сапоги — чулки, выше колена, из какой‑то гибкой и эластичной материи, с каблучками, и крепящиеся подвязками к поясу… Кому в своём уме придёт в голову мысль ходить в подобном, я, если честно, не знаю, таким прдеметам гардероба место только в стрип — барах. И, кстати, снимать их я так и не стал — пришлось бы ноги развязывать, а это казалось шибко рискованным мероприятием.
Правда, жестокого насильника из меня не вышло. Ну не фанат я всех этих садов — мазов, синяков на женском теле, кровавых следов, да и вообще насилия. Не скажу, что ангел, грешков выше крыши, да и женщин бил, но то — не для удовольствия всё происходило. Помнится, по молодости, со своей зазнобой студенческих времён дрались только так. Ментов конечно не вызывали, но как‑то бабуля забежала в комнату, когда тумбочку своротили, поглядеть, чего же такое твориться. А мы душили друг друга как раз, ну бывает, со стороны, наверное, как дикая страсть смотрелось…
Или ещё был случай, премерзенький, когда мать друга соседи по коммуналке избили. Куча переломов и разрыв печени. Пытались кипятком ещё полить, к счастью, не получилось. В тот раз — вообще никаких угрызений совести не было, абсолютно, да и до сих пор нету. Когда участковый сказал, что девке, которая у этой шоблы заправилой была, морду сшивали, и что мол куда ей теперь такой, никто замуж не возьмёт, жизнь испортили — я только радовался безбожно, жалости не было ни капли. О том, чтобы своё здоровье и внешность беречь, надо думать до того, как начинаешь соседей до реанимации доводить… А чтобы вопросов не было, сразу скажу: матушка друга — замечательная, очень интересная, образованная женщина, преподаёт в университете, работает дизайнером интерьеров, шикарно рисует, и что главное — никогда не унывает. А судя по всему, жизнь потрепала её порядочно, выше описал только один случай из множества. И проблемы с замечательными соседями были изначально из‑за того только, что все комнаты, кроме одной, в собственности у этих высокоинтеллектуальных и культурных людей, попросту — алкашей. Там за долгое время столько всевозможнейших эпизодов накопилось, книгу можно написать… Но зато, теперь, когда новые жильцы начинают чего‑нибудь чудить или наезды вытворять, милая улыбающаяся женщина выводит их в коридор и показывает тёмные пятна на полу и стенах. И все сразу такие добрые — пушистые становятся…
Ладно, это я отвлёкся что‑то, старые добрые времена вспоминая. А хотел сказать — что слишком джентельменом оказался, несмотря на ситуацию и на то, как бесцеремонно ею воспользовался. И исходя из этого, постарался сделать так, чтобы обоим было хорошо. Есть у меня пунктик такой, люблю женщинам приятно делать и до исступления доводить, что‑то типа спортивного интереса. А конкретный случай был чрезвычайно любопытный: вся насквозь компьютерная баба, которая чёрт пойми как устроена, неведомой расы нелюдской расы, с дикими повадками, агрессивная, к близости не настроенная, но зато — связанная. В общем, тот ещё орех.
Но как бы там ни было, я его расколол, во всех смыслах — чёрт его знает, кто эту эльфийку программировал и на что, но как она ни старалась делать вид, что вся такая обиженная, оскорблённая и угнетённая, скоро явно втянулась. Уверен, не стонала только из гордости. Зубами кляп стиснула, едва не скрипела им, но я чувствовал, что нравится, тело‑то реагировало совершенно однозначно.
Не обошлось без курьёза — только, было, собрался к основному действию приступить, пришёл сигнал, что на войска где‑то напали. Я вскочил, естественно, все мысли любовно — романтического плана мигом отшибло, врубил карту. Перенёсся на место последнего сигнала — оказалось, это Аграил на тропу войны вышел. Непонятно, то ли он специально ночи ждал, чтобы своим преимуществом ночного зрения воспользоваться, то ли просто раньше ни на кого не наткнулся, но до драки дело дошло только к столь удобному для меня моменту. Присмотрелся — каких‑то стрелков мордовали, вроде, обычных человеческих. Грифоны уже вовсю среди них резвились, гаргуши с демоном тоже на подходе были, бежали. В общем, явно ситуация в нашу пользу, отключил карту и вернулся к прерванному процессу. Пришлось вновь всячески играться, дабы работоспособность известной части тела вернуть…
В итоге, очень круто и своеобразно получилось. Оказалось, женщина — непись не так уж настоящей, человеческой, уступает, а кое — где — даже её превосходит. Особенно с верёвками на руках и ногах и с кляпом во рту. Я с нею пол ночи ещё забавлялся всевозможными способами… Время от времени отвлекаясь на сообщения об очередном нападении: всё же, видать, это демон специально в темноте на тропу войны выйти, всего было ещё потом две драки с его участием. Подумал, в следующий раз, как выпущу его на охоту, надо будет либо оповещения отключать, либо просить днём всё делать, а то, так спать было бы невозможно. Благо, я всё равно бодрствовал.
В конец утомившись и поняв, что больше не смогу (но и так порезвившись очень качественно, приди в голову отжигать так в реале — помер бы наверное), решил вообще душкой быть: перенёс эльфийку на кровать, положил рядом, подсунул руку под шею, чтобы удобно было, и даже одеялкой прикрыл. Что‑то такая благость нашла, я прям сам опешил. Вспомнил, что чуть — чуть, и убил бы её, и прямо как‑то внутри непонятно стало. А ещё, было очень странно вспоминать, где и как засыпал в свой прошлый «вечер» — в подземельях никогда не прекращалась одна сплошная ночь, и время суток определялось только по встроенным игровым часам. Казалось невероятным, как же всё может быстро измениться и встать с ног на голову за такое короткое время. Вот вчера ты валяешься на холодном сыром полу, по тебе крысы бегают, а сегодня — все, кто тебя обижал, убиты. Кроме одной чрезвычайно сексапильной особы, которая мирно на плече посапывает, забыв про верёвки и про кляп во рту. Да — да, утомилась бедняжка, замучил я её совсем, деспот… Хорошо хоть, до инфаркта не довёл, ведь вполне мог бы…
