Подземелья, полные опасности, даровали награды, которые могли творить чудеса. Но Амери и представить себе не мог, что есть способ все исправить.
И Фиолет взбудоражила его душу, заговорив о Граале. Каждое её слово заставляло его сердце невольно сжиматься.
Неужели это правда?
Неужели он сможет вернуть родителей…?
Неужели он у него получится исправить то, за что он себя в тайне презирал и ненавидел.
Он думал о родителях все пролетающие мимо года. О том, что он не смог ничего сделать, когда огры напали. Что не мог даже позвать на помощь, дрожа от страха и презрения к себе. Всей своей душой Амери желал исправить тот самый роковой день, повилять на него как-то, хотя бы немного, чтобы не произошло всего того, что произошло тогда.
Убеги он, когда отец и мать просили его, возьми бы сестру с собой, не препирайся бы с родителями, возможно, они смогли бы сбежать и уйти. Но он этого не сделал. А почему не сделал уже не важно, ведь все отягощающее чувство вины было так сильно и неумолимо, что напрочь повергало все оправдания в пучину адских недр. И сам ад поселился в душе Амери, пока тысячи чертей и дьяволов терзали его душу изо дня в день, посылая ему сны о демонах ограх, убивающих его семью из раза враз, когда он просто дрожал и смотрел.
Просто дрожал и смотрел, не в силах даже пискнуть!
Наклонившись, Амери скрестил руки у лба и тяжело вздохнул. Дверь в их комнату раскрылась, заставив его сердце болезненно сжаться.
— Лина… прости меня.
Она стояла у стены, в одной черной майке и шортах, печально опустив взгляд.
— Ты все же собираешься работать с ней? Не передумал?
Губы Амери сжались, ведь он знал, что сам ответ был ему неприятен. Но врать он ей не мог.
— Да, — выдавил он.
Между ними повисла удушающая тишина.
— Ты оставил меня, хотя обещал всегда быть со мной.
— Я не оставлял тебя! — вскочил он, взволнованный её печальными словами, — клянусь тебе, Лина. Я делаю всевозможное, чтобы ты была счастлива. У нас будут деньги и лучшая гильдия.
— Мне не нужны деньги и гильдия. Я просто хотела жить с тобой.
Это была абсолютная правда, сокрушившая Амери до самого основания.
— Ты права, — ответил он.
Но как бы права она не была, без денег им было не выжить. Этот урок Амери усвоил за свою недолгую жизнь железно. И также понимал, что у девушек её возраста, в приступе сентиментальности и слабости, всегда появлялись подобные мысли, когда все в мире было не важно, кроме любимых ими людей. Однако и Амери не был лишен подобных чувств, но помимо этого он был тем из них двоих, кому приходилось проявлять жесткость, иначе однажды поддавшись чувствам и откажись на их основе от таких вещей, как деньги и сила, — он мог потерять все, включая саму Лину.
Никто не обещал, что их оставят в покое, откажись он от предложения Фиолет. Никто не обещал, что в этом жестоком мире, полном смертей и потерь, их не настигнет судьба родителей — смерть от тварей, которым нет дела до того, как хотят жить люди, спокойно или беззаботно.
Для этих тварей, вылезающих из своих зловонных нор, все люди были одним мясом, развлечением или едой. Да и плевать он хотел на намерения тварей и то, чем они жили и как думали. Главное, что они угрожали жизни его близких людей. А это означало лишь одно — войну, которую нужно было вести, чтобы защитить себя и других.
Поэтому Амери должен был проявить жесткость, которую не могла проявить Лина. На нем лежала большая ответственность перед ней. И пусть даже она его возненавидит, он пойдет по выбранному им пути, чтобы защитить её и… попытается вернуть родителей к жизни.
Амери обнял Лину. Она молчала.
— Ты уж извини меня, дурака, но я не могу отступить сейчас. Это для меня важно, правда.
Лина вздохнула, молча вышла из его объятий.
— Ладно… Ладно. Я подумаю, как ужиться с таким дураком как ты. Но ты должен быть осторожен с Фиолет, иначе мне придется вмешаться.
Амери удрученно посмеялся.
— Нашла, о чем беспокоиться. Лина, я же…
— Ты же мужчина. А мужчины порой не видят очевидных вещей. Женщины хитры, и эту хитрость тебе не побороть своей силой, будь ты хоть трижды сильнее Фиолет.
Он покачал головой, подыгрывая сестре.
— Убедила. Я буду осторожнее, обещаю.
— Но если ты ещё раз променяешь меня на какую-то стерву, то я выбью из тебя всю дурь.
Амери удивленно вскинул брови, корчась от сильно боли в животе — Лина зарядила ему удар в пресс. Такой серьезной Лина была только когда действительно злится. В остальном она почти всегда очень мила и добра.
«И когда она научилась так сильно бить?»
— Ты же не серьезно? — Амери натянуто улыбнулся.
Лина хмыкнула и развернулась.
— Я ванную.
— Ладно… лучше, чем ничего, — прошептал он, полностью разоруженный своей любовь к сестре. Даже сейчас в его глазах она выглядела умилительно, — но иногда с ней бывает тяжело.
***
На утро Амери быстро позавтракал и уселся за телевизор. По главному каналу показывали выступление от компании Фиолет. Она объявила, что Джон Джонсом работает на неё, и что следующая зачистка рейда будет возглавляться их совместными силами. 15 Августа она будет проходить отбор участников, на котором любой охотник и даже пробужденный сможет попытать счастье попасть в рейд.
«Хитрая. Теперь не только Нареченные будут знать обо мне. Неужели хочет надавить на них, чтобы создать конкуренцию? Ты моя личная головная боль, Фиолет», — подумал он, откусывая яблоко.
Лина села возле Амери с салатом и, нагнувшись к нему, надкусила его яблоко.
— Что Фиолет планирует делать?
— Фиолет хочет собрать двадцать пять человек для зачистки Лабиринта Минотавра, используя имя Джона и Алых бабочек.
— То есть хочет использовать Джона и Алых бабочек, чтобы на фоне их трагедии выглядеть как героиня, протягивающая руку бедным?
Амери молча кивнул. Лина вздохнула.
— Я хочу с тобой.
— Там опасно. Ты ещё слишком слаба.
— Когда ты отправился в этот рейд, ты был приблизительно моего уровня.
— И чуть ли не погиб там.
— Но выжил. Ты же не думаешь, что я боюсь?
— Но я боюсь за тебя.
— А я за тебя.
Амери откинулся на спинку дивана.
— Дай мне время обсудить этот вопрос с Фиолет.
— Хорошо.
***
Когда Амери покинул дом, Лина тяжело вздохнула. Она была уверена, что Фиолет обманом заставила его работать на неё. Но как и в случае с Бритой, одних подозрений и слов, чтобы убедить Амери отказаться от сотрудничества с этой хитрой девицей было недостаточно.
Сегодня было прохладно. Ветер колыхал занавески, и из-за улицы доносился звук мимо проезжающих машин.
Послышался лай собаки.
В какой-то момент атмосфера в доме еле заметно приобрела ледяные нотки.
Лина почувствовал легкий холодок, пробежавший по её коже, и решила закрыть окно, открытое на проветривание.
— Да что же это такое…?
Хмурое небо и пустующий, холодный дом, казались Лине мрачнее, чем обычно.
За её спиной раздался странный звук. Лина резко обернулась и увидела сидящую на диване фигуру в сером плаще.
От неё исходила холодная, пугающая аура, подобно ледяному воздуху, подступающему к ногам.
Незнакомка чуть наклонилась вперед, взяв лежащее в тарелке яблоко, и посмотрела в телевизор, передающий скучные новости.
— Кто ты?
— С нашей последней встречи, я вижу, вы неплохо устроились, Лина. А я ведь так соскучилась по тебе, — приятный, женский голос коснулся ушей Лины.
Из-за капюшона выглядывали белоснежные, почти серебристые слегка вьющиеся волосы. Яркие изумрудные глаза блестели отстраненным огнем.
Лина знала, кому принадлежали эти глаза. Только этим глазам она не смогла бы найти замену.
— Зеро?!
— Давно не виделись, малышка, — сказал она, откусив яблоко.
— Я думала, что больше никогда тебя не увижу!
Лина кинулась на Зеро с объятиями. Аромат её белоснежных волос был слегка солоноватый, прохладный и освежающий, как морской воздух.
