— Ничего, милая, у тебя всё получится, — гладил её Леонар по морде, когда она тянулась к нему за очередным печеньем.
— Я назвал её Огонёк, — сказал граф остальным, когда они подошли ближе.
— Пойдём, Леонар, нам надо кое-что обсудить, — позвал его Тафари.
Долго не могли найти лишь Марио. Он оказался в Мастерской Архитектуры. Обложенный, как Пинар, книгами и трактатами, взлохмаченный, Рыболов не слышал, как его звали, и даже не заметил, как вошли остальные. Когда Питер коснулся его плеча, Марио поднял непонимающие глаза, а потом расцвёл:
— Ребята, — возбуждённо обратился он к ремесленникам, — я изучаю эту Дверь вникуда, вернее, Дверь-Во-Всё, — Марио показал на дверное полотно, прислонённое к одной из стен мастерской. — Её разрабатывал некий Вульф Сториган. Я нашёл его книги в библиотеке. Он исследовал пространство и считал, что близок к созданию проходов между двумя любыми точками мира. Здорово, правда?!
— Подожди, Марио, — перебил его Стурла, — этому будет время. Но после. Сейчас другое важно.
Пит выгрузил на стол остатки усилителя. Ремесленники обступили детали, разглядывая то, что от них осталось. Тафари развернул перед ними подробную схему прибора, которую взял у Пинар, и сказал:
— Нам нужно собрать его заново и повесить на место. Мы включили в Башне Силы накопители. Скоро в них соберётся энергия. И тогда мы сможем восстановить защитную стену полностью.
— Ур-ра! Ур-р-а-а! — у всех радостно заблестели глаза.
К работе решили приступить немедленно, чтобы не терять ни секунды. Для этого отправились в Мастерскую Промышленной магии, где было больше всего толов.
Ремесленники сдвинули столы и выгрузили на них все материалы, которые у них были по теме. У всех было приподнятое настроение, и работа быстро спорилась. Одними толами создавали детали, другими соединяли их с ауксилами. Сверялись с книгами предков. Металл воспоризводили в одних толах и усиливали в других. А в специальной ремесленной печи запекали из него детали. В увеличительном толе, который оказался очень точным прибором с делениями до одной десятой унции — увеличивали их до нужных размеров и соединяли между собой. Так постепенно, не отступая от инструкций, ремесленники собрали усилительную коробку.
За окном наступила ночь, и стало видно, что мастерская наполнилась свечением Муз. Они действительно вдохновляли и придавали сил визидарам в работе.
Ремесленники с нетерпением ждали момента, когда пройдут первые испытания. Доверили их Тафари. Он нажал на рычаг и завёл прибор. Как и было написано в инструкции, усилитель завибрировал и выбросил мощную волну энергии.
Все захлопали. Мэд запрыгала от счастья.
— Это наша первая настоящая работа, — коснулся ребристого бока созданного ими металлического многогранника Леонар.
Его идеальный костюм теперь был перепачкан, как и одежда остальных, но лицо графа выражало крайнюю степень радости.
— Завтра поедем устанавливать его на Иглу сапожника, — сказал Тафари.
Его глаза тоже светились счастьем.
— Поверить не могу, что мы справились с задачей и всё почти кончено! — улыбнулся он, выдохнув, — я боялся даже думать, что было бы, если бы мы не смогли создать новый усилитель? Пойду обрадую Алаун.
Он встал и направился к выходу.
— Вы много с ней общаетесь, — заметила Мэд, догнав его у двери, — твой кабинет граничит с моим, и я слышу, что ты постоянно говоришь с Алаун.
— Ты была права. Она оказалась замечательной девушкой, — кивнул Тафари, — я не знаю, правда, как ей помочь стать живой. Мучительно думать, что она может испепелиться от одного луча солнца.
— А ты знаешь, что в подвале библиотеки есть секретный отел книг? — вдруг спросила его Пинар, — мы с Леонаром нашли картотеку под странным номером — из четырёх нулей. А шкафа с таким номером в залах нет.
К ним подошёл Леонар и возбуждённо стал рассказывать:
— Зато сегодня утром я обнаружил странную неровную стену там, где растёт синтезия. Она её практически скрыла от посторонних глаз. Если к стене подходила Янмей, то проход дальше ей запрещался. Но если приближались я или Пинар, то стена раздвигалась и появлялась лестница вниз. Над проходом выступали четыре нуля. Правда, что там, внизу, в подземелье, мы изучить не успели. Даже дверь не смогли открыть.
— Как мы поняли из картотеки, книги в отделе четыре ноля хранятся запрещённые. Они были доступны только по личному разрешению ректора и только совершеннолетним, — добавила Пинар.
— Мы посмотрели по журналу посещений, — сказал Леонар, — последним, кому было разрешено спускаться в тот отдел, был Георг Петрюссон. Предок Питера. В журнале указано, что он работал над трудом: «Воскрешение умерших тканей».
— Ключа от двери подвала мы не нашли, — вздохнула Пинар.
— Вернее, двух ключей — там два замка. Один над другим, — пояснил Леонар, — но, думаю, они где-то есть.
— Где-то есть, — задумчиво повторил Тафари, — что же, спасибо.
— Где-то есть, а я хочу есть, — сказал Стурла в наступившей тишине.
И все тоже почувствовали, что голодны. Сразу засуетились, собираясь домой.
…Позже, Стурла и Пинар прогуливались по территории, проверяя, всё ли в порядке. Под одним из фонарём у центрального фонтана они увидели Марио. Тот сидел на скамейке и опять листал книгу. Как и днём — не отвлекаясь ни на что. Видно было, что рукопись завладела им полностью.
— Марио, чего не идёшь спать? — спросила его Пинар.
— О, — поднял Рыболов горящие глаза, — я всё ещё читаю Вульфа Сторигана! Он хотел открыть способ управлять пространствами! С помощью серии удивительных зеркал, он пытался сделать временной коридор, через который можно было бы попасть в любое место. И почти создал его…
— Почти не считается, — буркнул, зевнув, Стурла.
Тут в парке, где-то совсем рядом, раздался жуткий грохот и треск сучьев. Они втроём понеслись туда.
Парк уже успели привести в порядок — подстригли газоны, подровняли кусты и придали формы деревьям. Но на одной из аллей сейчас происходило что-то странное. Там был расположен фонтан в виде чаши. Он назывался Кошачьим из-за семнадцати фигурок котят по его краям. Сейчас же он был раскурочен, а некоторые каменные котята разбиты. Пинар, Стурла и Марио подбежали ближе, и увидели, что на дне чаши лежат Леонар и Огонёк. Мокрые, в ветках и грязи.
— Что случилось?! — крикнула Пинар к пострадавшим.
Стурла нашёл палку и, опустив её в бассейн, они с Марио помогли выбраться Леонару. Потом вытащили лошадь. У Огонька были повреждены передние ноги. Леонар тоже пострадал — по виску бежала кровь, он выбил челюсть и одна рука висела плетью.
На шум сбежался народ.
Перевязали лошади раненые ноги, отвезли её в стойло. Леонара отнесли в лечебницу и положили в хрустальный короб. Пинар осталась с ним дежурить.
Восстанавливался Леонар до утра. За завтраком Леонар, с небольшим синяком на скуле, рассказал, что случилось.
Вчера, после удачного создания усилителя и сытного ужина, граф решил, что пришло время полетать на Огоньке. Лошадь уже сносно держалась на воздухе и передвигалась довольно плавно.
Начало было прекрасным: оседлав Огонька, Леонар сделал большой круг за корпусами Стоунбона, в полях. Но потом граф решил подняться выше и эффектно пролететь вокруг башни. Лошадь испугалась неожиданно появившейся Часовой дамы, потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз.
— Знаешь, — сказал строго Тафари, — раз уж я главный, то я запрещаю тебе такое повторять. Это слишком опасно. И потом, ты сам говорил, что на тренировки летающих лошадей уходит до полугода.
Потом Тафари повернулся к остальным и добавил:
— Полёты — опасное занятие. Вы помните, что происходило в классе левитации? Эту дисциплину сходу не одолеешь! Займёмся изучением и совершенствованием полётов, когда восстановим защитный купол. Кто поедет со мной к Башне Силы устанавливать усилитель?
Вызвались Стурла, Бёрнис и Пит.
Когда они уехали, остальные ремесленники разбрелись по мастерским. Марио же с утра упрашивал Пинар и Итиро пойти с ним в секретный отдел библиотеки и попытаться его открыть.
