Сергею показалось, что в голосе ИскИна прозвучала неподдельная тоска.
– Ответ отрицательный… – качнул головой полковник. – Мы с тобой на станции с первого дня, не дело бросать её в беде. Лишняя пара живых рук может оказаться решающей величиной в вопросе борьбы за живучесть.
Покосившись на истрёпанное фото жены, запечатлённой с мнемо-обручем на голове и подсумком молодого ИскИна на поясе, он негромко прошептал:
– Не дрейфь, дочка, прорвёмся. Так ли мы с мамой тебя воспитывали?
Четырнадцатилетний ИИ явственно хлюпнула носом, на секунду взвизгнула чёрными ящиками, прокручивая магнитную проволоку назад, ответила:
– Прорвёмся, папа… Мама Нина гордилась бы нами!
Станция дрогнула, реагируя на принудительную отстыковку спасательных модулей. Их маневровые двигатели работали в нештатном режиме: на разгон, сжигая резервное топливо и выводя экипаж из-под удара.
Полковник захлопнул шлем скафандра и припал к экранам наружного наблюдения.
ИскИн поймала камерами ближайший крупный объект, выкрутила зум до максимума, вывела изображение на голомонитор.
Сергей неверяще моргнул, зачем-то покосился в иллюминатор, словно стремясь разглядеть аномалию своими глазами, затем повернулся к массивному цилиндру из бронекомпозита, хранящему сердце станции – кристалл ИИ.
– Это что, шутка?
– Никак нет. Кусок крепостной стены длиной в девять метров, массой приблизительно в семьсот сорок тонн. На вид – новодел, стилизация под старину, хотя я ни разу не археолог… Хм, а вот ещё любопытное…
Проекция мигнула, демонстрируя вид с «камеры-26», находящейся в корме станции. Основной объём потока догонял КС с тыла, с черепашьей для космоса скоростью: четыреста метров в секунду.
На основной панели мостика в окружении облака наложенных компьютером цифровых и текстовых данных вращалась огромная башня замкового донжона. И самое невероятное! Среди каменных зубцов с трудом удерживалась закутанная в силовые поля и черный бархат фигура, со сверкающими глазами и серебряной диадемой на глухом капюшоне плаща.
– Это кто?! – просипел полковник, движением глаз вызывая данные биометрии организма и проверяя собственную адекватность.
Голос ИскИна звенел торжеством:
– Согласно ответу ИИ «Всезнайка» – с вероятностью в девяносто девять процентов перед нами Архилич из виртуальной реальности Друмира!
В очередной раз пискнул канал связи с Землёй.
– Командир, внимание! От ЦУПа получены ситуационные коды: «Вторжение» и «Невероятное»! Рекомендовано…
Банг! Банг!
Чуждые космосу гранитные блоки ручной обработки легко прошили кремневые пластины солнечных батарей, неотличимые от них крылья теплосбрасывателей, боралюминиевый композит корпуса, нежные электронные потроха станции и вышли наружу, потеряв едва ли полпроцента скорости и массы.
Пара метровых дыр не выглядели смертельными ранами, однако КС уже была обречена, словно человек, получивший две пули в брюхо. Стонал и сминался корпус вследствие разрушения ребер жёсткости конструкции. Истекали техническими жидкостями патрубки и топливопроводы. Искрила и дымилась перебитая проводка.
Однако полковник всего этого не замечал. Его взгляд был прикован к иллюминатору внешнего обзора, в котором виднелся белоснежный стыковочный модуль «Союз-107».
Гипнотизируя тёмными провалами глазниц и зажав в зубах истекающий ядом кинжал, по корпусу станции целеустрёмленно полз скелет…
– Банг! – божественный портал вспорол пространство, брезгливо разбрасывая могильные плиты и начисто зачищая финишную площадку вплоть до благородного камня Крепости Йаванны.
Соратники прыснули в стороны. Кое-кто не удержался на скользком от крови краю, пожалел о сэкономленных на Ловкости поинтах и достоверно сыграл в сорвавшегося альпиниста.
Богиня была великолепна, хоть и выглядела изрядно помятой. Универсальная красота идеального существа резко диссонировала с темными кругами под глазами и шрамированными руками со следами глубоких ожогов.
Я скрипнул зубами – ну и тварь же этот Светлоликий!
Гестия печально и благодарно улыбнулась, затем проводила взглядом летящие и обильно сквернословящие тела.
– Прости! Отдача сверхдальнего перехода. Нам пришлось подвергнуть свой разум риску и отсиживаться на границе с Хаосом. Укрыться от взгляда Сияющего очень непросто…
Я вопросительно приподнял бровь:
– Нам?
Реальность мигнула, и рядом с Богиней Семейного Очага возникла фигура невысокого полноватого человека с рассеянным взглядом и чуть смущённой улыбкой.
Асклепий, он же – Эскулап.
Рождённый смертным, выкормленный молоком собаки и воспитанный кентавром. За великие достижения в медицине получил дар бессмертия. Однако милость богов непостоянна – мать Асклепия сожгли на костре, а сам он был убит молнией Зевса.
Вот такие они, олимпийцы. Змеиное кубло в своей худшей ипостаси…
– Мы вместе! – не терпящим возражения голосом сообщила Гестия и, ухватившись за ладонь Бога Врачевания, подтянула его к себе.
Тот чуть подвис, с жадным любопытством специалиста оценивая мою ауру, затем едва заметно покачал головой.
Не понравилась метка «Богоборца»? Али ещё что-то разглядел? Коллекция там изрядная, любой музей сдохнет от зависти. Как рассказывал зеленоухий Грым, при моём присутствии мелкие астральные твари начинают спешно расползаться куда подальше. Правда, природа не терпит пустоты – на сияние прокачанной ауры активно лезут создания покрупнее…
Я примирительно улыбнулся – возражений не имею. С трудом удержал покерфейс – е-ху! Минус ещё один!
Обозначил головой уважительный кивок:
– Гестия, я выполнил твою просьбу! Насильник мёртв и больше не сможет воплотиться в этом мире!
Дочь Хроноса на мгновенье прикрыла глаза, пытаясь скрыть ликованье. Однако божественное счастье – это не радость муравья, не заметить её сложно.
Цветастые искры волнами рванулись во все стороны, касаясь глазеющих на Небожителей бойцов и растворяясь в их аурах.
Жёлтый огонёк: «Счастье в дом! Родные стены дарят повышенную регенерацию и удваивают крафтовые шансы создания Шедевра».
Красная снежинка: «Пламя очага становится Стражем Дома. Чем дольше горит семейный огонь, тем выше шансы рождения Малой Саламандры».
Розовая искра: «Ночь с любимой заиграет для вас новыми красками. Шанс зачатия Одарённого дитя – утраивается».
Я читал системные сообщения об эффектах Божественной Благодати, и брови мои изумлённо ползли на лоб. Ай да Гестия!
– Договор скреплён Свершившейся Местью! – вернул меня в реальность бархатный голос богини. – Я держу своё слово, мы покидаем запятнавший себя Светлый Пантеон!
– Внимание! Свара в Светлом Пантеоне!
– Однополярные силы не ужились в согласии, жрецы союзных богов повернулись друг к другу спиной.
– Эффект: 10 %-ный штраф к прокачке религиозных рангов у светлой паствы.
– Внимание! Дробление пантеонов! Мир приобрёл новые грани!
– Ласковая Гестия и Чудотворный Асклепий оставили белоснежные стены Светлого Пантеона и создали новый божественный дом: <_безымянный_>!
– Проникнитесь, разумные! Именно ваши деяния позволят Пантеону обрести собственное имя.
– Текущие отношения со Светом и Тьмой: нейтралитет.
– Ура-а-а!!!
Узкий каньон взорвался криками моих бойцов. В небо полетели каски и шлемы, важно запланировали треугольные шляпы магов.
Я счастливо улыбался – это ещё не победа, а лишь её нечёткий контур, набросанный карандашом. Однако повод для ликования был.
– Силы вторжения Светлых продолжают покидать зоны нашего контроля… – отрапортовал в общий чат дежурный аналитик, добавляя оптимизма вымотавшимся войскам.
– Слава Гестии, Слава Асклепию! – скандировало не меньше тысячи голосов.
А боги-то падки на лесть! Или просто пьянеют от щедрого потока направленной на них праны и драгоценного тепла наших Искр?
Нейтралы довольно жмурились, как объевшиеся халявной сметаны кошаки. Гестия невнятно изящной тонкой кистью – ах, мол, что вы! Не стоит оваций!
Асклепий сиял, словно актёр второго плана в свете софитов главной сцены.
Хм, пока они приспустили щиты и дали слабину, не прогнуть ли мне Небожителей ещё чуток? Последняя строка системного сообщения подтолкнула меня на интересную мысль…
