– Данмар… – тихо прошептал Месиз, стоя передо мной. – Мы все изменились. И ты тоже стал другим…
Приняв из рук паладина обломок его меча, я взглянул на свое отражение в отполированном лезвии. Теперь на лице Данмара красовалась пара демонических глаз с вертикальными змеиными зрачками. Ну что же… Наше обращение началось. Мы все стали отдаляться от людей, а я в этом зашел значительно дальше остальных…
Глава 16
Обратный путь до Ши-уанга был так же легок, как и дорога до Разлома. Если не принимать во внимание, что теперь мы с собой несли запечатанный ящик с сердцем самого Дьявола. Ведь длительное пребывание вблизи с этой иномирной реликвией в клочья рвало наши оскверненные дыханием Ада души, и тащить на себе дольше получаса такой опасный груз не могли даже паладины. Металлический контейнер если и ограничивал убийственное воздействие осколка души Князя Преисподней на нас, то совсем незначительно.
Собственно, чего-то подобного я и ожидал, а потому и взял с собой жрецов с большим, как мне казалось, запасом. Правда, я опасался, что знакомства с демонической ипостасью не выдержит куда больше воителей, но тут нам в самом деле крупно повезло. Однако же, как показало время, трансформация была только отправной точкой для отсчета наших потерь.
Смерть забрала первых молодых камбионов уже на выходе из ущелья. Пока остальные братья взбирались наверх, уже без помощи веревок, а просто втыкая когти в скальную породу, двое новообращенных бдительно сторожили контейнер с осколком черной души. Однако когда на поверхность выбрался последний орденец, то возле металлического ящичка обнаружилась лишь пара прохладных трупов.
Отчего именно они умерли было неясно, ведь на их телах не осталось абсолютно никаких внешних признаков. Но здесь не нужно иметь никакой ученой степени, чтобы суметь связать это обстоятельство с темной реликвией, которую мы добыли. Здесь причины гибели, очевидно, были сугубо духовно-энергетическими. Даже запечатанное в герметичный сейф с толстыми стенками Сердце исторгало в окружающее пространство огромное количество эманаций, которые нарушали связь души и тела. Либо же оно, лишившись носителя, наоборот, вытягивало силы из тех, до кого могло дотянуться. По этой самой причине я старался не приближаться к ящику ближе, чем на полтора десятка метров, доверяя это бремя своим последователям.
Определение опытным путем приблизительного времени, за которое потусторонний груз убивает своего носильщика, стоило нам еще троих бойцов. Я ведь уже говорил, что орденцы несгибаемые упрямцы? Так вот, новая демоническая суть нисколько не изменила их привычек, и это не могло не сыграть свою злую роль. Отряд лишился нескольких братьев, которых мы даже не могли достойно похоронить, согласно устоявшимся обычаям, поскольку действовали в условиях строжайшего цейтнота. Ибо пока мы тратим время, собирая ритуальный костер, другие их единоверцы рискуют присоединиться к почившим. Поэтому мне приходилось всякий раз обращаться в демона и огромными семипалыми лапами вырывать в густо пронизанной корнями влажной земле могилы, куда мы укладывали мертвецов прямо в покореженных доспехах. А погребальные песни по ушедшим жрецам приходилось петь уже на бегу…
Я, конечно, предельно жестким и не терпящем возражений тоном объяснил остальному отряду, что думаю об их умственных способностях и твердолобости. Вместе с этим, я строго-настрого запретил им молчать, если кто-нибудь из них почует хоть малейшие признаки недомогания. Но то ли новорожденные демоны меня не до конца поняли, то ли смерть приходила к ним совершенно незаметно. Однако к тому моменту, когда мы прибыли в Ши-уанг, нам пришлось попрощаться еще с пятерыми братьями.
Когда поредевший до неполных восемнадцати десятков отряд вошел в ворота единственного на этом континенте города, то нас встретили суета и странное оживление. Мы могли насторожиться, если бы быстро не поняли, что причина такого переполоха таилась именно в нас. Вернее, в том, что мы с собой несли. Жрецы ныне покойного Воргана, несущие службу на диком континенте, при нашем приближении тоже ощутили воздействие Сердца Дьявола. И они никак не могли отыскать объяснения их внезапно возросшей силе. Это одновременно пугало их и воодушевляло, так что по всему Ши-уангу оголтело носились орденцы с практически полностью черными глазами, а остальные поселенцы шарахались от них, словно от одержимых.
Видя, что в таком кавардаке никто не обращает внимания на нашу группу в продырявленных грязных доспехах, мы поспешили вперед. Организованно преодолев всю эту бестолковую суету, пройдя сквозь разрозненную толпу людей как нож сквозь масло, я вывел людей к пристани. Там нам удалось быстро отыскать достаточно крупный корабль, и погрузиться на него, просто втоптав всю команду в доски палубы. Времени на церемонии у нас не оставалось, ведь каждый миг промедления мог стоить кому-нибудь жизни. Не то чтоб мне было какое-нибудь дело до имперских поселенцев, но я все же не желал становиться причиной вымирания целого города. Пусть и небольшого. Так что, если отбросить некоторые частности, то можно было сказать, что судно мы попросту угнали по-пиратски.
И едва только нам удалось отчалить от пирса на достаточное расстояние, как я приказал отыскать самый длинный канат, который только был на этой посудине. Обмотав один конец вокруг ящика с осколком души Дьявола, а другой завязав замысловатым узлом на поручнях кормы, я сбросил его в воду. Это, конечно, несло существенные риски, ведь если узел отвяжется или какая-нибудь одержимая морская тварь перегрызет веревку, то со дна океана этот контейнер мы уже не достанем. Впрочем, я утешал себя тем, что ни одно отродье не рискнет приблизиться к кораблю, кишащем истинными демонами. Да и само Сердце наверняка способно разрушить зыбкую связь с неродным телом.
В общем, мне приходилось выбирать из двух зол, потому что оставлять на борту смертоносную реликвию было несоизмеримо опасней. Это гарантированно привело бы к вымиранию всего экипажа и отряда камбионов уже к исходу первых суток плавания.
Тем не менее, как показало время, даже такие меры предосторожности не смогли уберечь смертных от пагубного воздействия Сердца. Ни толща воды, ни длинная веревка не стали хоть сколь-нибудь существенным препятствием для черного осколка. Как бы я не старался гнать корабль, наполняя все его паруса созданным Искрой ветром, а люди все равно продолжали умирать. Причем, самыми первыми погибли матросы из числа невладеющих. Первым утром многие из них попросту не проснулись, оставшись лежать на своих шконках. Их побледневшие и окоченевшие тела пришлось сбросить в море, чтобы избежать на судне вспышки какого-нибудь заболевания. А следующим днем повторить те же самые действия с новой партией покойников… Радовало только то, что души новообращенных жрецов оказались более устойчивы к дьявольской реликвии, и ни один из них пока еще не отправился за грань.
Тем не менее от подобных событий команда корабля оказалась просто ослеплена ужасом. Они считали, что мы принесли к ним на борт страшное проклятие, и отказывались подчиняться моим распоряжениям даже под угрозой казни. Пришлось чернодоспешным воителям брать всю инициативу в свои руки и стать по совместительству еще и матросами. Благо опыт морских путешествий у каждого из них наличествовал огромный.
В такой гнетущей атмосфере суеверного страха капитан корабля и его оставшиеся в живых подчиненные протянули недолго. Уже к концу первой седмицы их тела отправились вслед за остальными погибшими, воссоединившись с ними в лазурной морской пучине. И вот только после этого прожорливое Сердце, пресытившись более легкой добычей и окрепнув, принялось и за моих последователей. За один день вслед за смертными на глубину пошли целых тринадцать молодых демонов, не успевших даже еще толком познать свою вторую ипостась.
Дело грозило обернуться катастрофой. А потому я, пользуясь помощью Месиза и коллекцией карт исхиросского побережья, которые остались нам в наследство от капитана, повел судно не в гавань Агата, а к ближайшему берегу обжитого материка. При той скорости, с которой мы двигались, подгоняемые магическим ветром, это могло сэкономить нам никак не меньше трех, а то и четырех дней. С одной стороны немного, а с другой, практически треть того срока, который нам потребовался для путешествия на дряхлой «Рыси». А если выразить экономию в жизнях моих подопечных? Уже не кажется таким уж несущественным, не так ли?
