еду? Там что, кто-то хочет сэкономить на еде для госслужащих вопреки императорскому указу? Гнать их взашей.
Каллисто снова сел, цокнул языком и закатил глаза. Я почувствовала себя несправедливо обиженной.
— Нет, этот суп вчера вечером приготовила для меня Бобби из деревни.
За то, что мы убивали монстров, деревенские жители щедро одаривали нас едой. Мне нравился суп с грибами и картошкой, поэтому Бобби мне его и приготовила.
Игнорируя, что я только что сказала, Каллисто скрестил руки на груди:
— Есть это все равно не стоило. На неделе я пришлю тебе пару дворцовых поваров.
— Хорошо, но раскопки скоро заканчиваются. Какой смысл увеличивать число бесполезных людей?
Я вспомнила, как впервые покинула дворец. К моему ужасу, меня сопровождали не только повара, но еще и придворные дамы с господами.
Я поспешно потрясла головой и принялась его ласково увещевать:
— Я немедленно вылью этот суп, так что не делайте такое лицо. Я же связывалась с Вами всего два дня назад. Почему Вы продолжаете так себя вести?
— Мне это не нравится.
— Вам в Мальтбане всегда все не нравится.
— Ха! Так ты в курсе? Тогда сколько еще ты собираешься торчать в этих горах? — нервно усмехнулся он.
Ему не особо нравилось, что я хожу по этой территории, а когда он услышал о том, что тут происходят утечки маны, все стало еще хуже.
Я отчасти понимала его чувства, ведь каждый день ему приходилось пребывать в неведении и волноваться, поэтому я спокойно ответила:
— Мы увидимся через несколько дней. Обещаю в этот раз не опоздать.
— Я не об этом.
— А о чем тогда?
— Ты даже поработала профессором. Мы увеличили число связанных с археологией министерств и предприятий, неужели тебе этого все еще недостаточно? — довольно тихо произнес он, немного помолчав. — …Все еще недостаточно?
Его слова заставили меня широко распахнуть глаза. За прошедшие пять лет он ни разу не говорил мне бросить то, чем я занималась.
Разумеется, мы встречались раз в неделю и при расставании он каждый раз всем своим видом демонстрировал недовольство. Но поддерживал меня всем, чем только мог, так что я думала, что его пока все устраивает. И благодарность за это побуждала меня работать еще усерднее.
Но сегодня я поняла, что… Хотя Каллисто держал себя грубовато, по нему было видно: он ужасно устал.
— А что если мне… недостаточно? — спросила я, глядя на него.
Я думала, что он разозлится в ответ, скажет: «Когда ты уже перестанешь маяться фигней?!»
— Ну и в чем проблема? — однако он, только что бывший совершенно серьезным, вдруг рассмеялся, словно это была шутка. — Я просто еще сильнее укреплю позицию императора и позабочусь о тебе. А с теми, кто несет всякую чушь, я разделаюсь.
— Какую чушь?
— Да так, ерунда. Лучше скажи, чем сегодня будешь заниматься, — пожал плечами Каллисто, непринужденно переводя тему разговора.
Я тут же догадалась, что он имел в виду, припомнив новости, не так давно принесенные мне Марианной. Он имел в виду, что среди дворянок количество претенденток на роль императрицы росло с каждым днем.
«Ну, император пять лет как холост, это естественно».
Он упомянул этот вопрос мимоходом, но я прекрасно поняла, что давят на него довольно сильно.
Немного помрачнев, я спросила:
— Мне вернуться в столицу?
— Да брось. Не парься особо, просто занимайся своими делами.
Вообще, я собиралась сказать ему, что уже об этом задумываюсь. Однако он так легко отмахнулся от моего вопроса, словно это был пустяк.
— Всегда держи при себе талисманы и мага. Если я узнаю, что ты пострадала, то тут же призову к себе.
— Это немного…
— Так что будь осторожна.
От его взволнованного голоса и взгляда у меня потеплело на сердце.
— …Хорошо, — послушно ответила я.
На этот раз он улыбнулся, довольный моим ответом.
Глядя на него, я снова уверилась в правильности своего выбора. Зря я волновалась пять лет назад, когда решила тут остаться. В то время как я на всякий случай учитывала в своих планах на будущее возможность нашего разрыва, мой нелепый Каллисто оставался все таким же. Он смотрел на меня с такой любовью, что я сходила с ума, а мое сердце бешено колотилось. Так что мне оставалось сказать лишь одно.
Как хорошо, что я здесь осталась. Как хорошо, что я выбрала его.
— Ваше Величество.
— Да?
Скрип.
Я сдвинула тарелку с супом в сторону и положила подбородок на стол. Затем искоса поглядев на его возвышавшуюся над хрустальным шаром фигуру, я сказала:
— …Сегодня Вы красивее, чем обычно.
— …Что?
— Нет, вы всегда красивы, очень красивы.
Когда я сказала это ни с того ни с сего, Каллисто онемел.
Я не решалась смотреть ему в глаза, поэтому опустила взгляд на стол.
— Я тогда не говорила этого Вам, потому что стеснялась, но на самом деле я запала на Ваше лицо, а не на волосы.
— …
— Оно полностью в моем вкусе.
Я не сказала, когда «тогда». Однако все поняв, словно он прочитал мои мысли, Каллисто бесстрастно открыл рот:
— Тогда, лишь из-за того, что тебе нравятся блондины, я всем парням в императорском дворце приказал перекрашивать волосы…
— Перекрашивать волосы?
После того, как я его прервала, он вдруг замолчал.
«Если так подумать…»
Во дворце больше ни у кого не было светлых волос.
Несмотря на то, что золотой шевелюрой отличалась лишь императорская семья, у многих подданных были русые волосы, так что околоблондинистых людей хватало.
— Так вот почему… У Седрика даже в помине нет седины, так что Марианна не понимает, почему он столь рьяно красит волосы…
И тут Каллисто, услышав мое бормотание, сверкнул глазами и вдруг спросил:
— Ты от меня что-то скрываешь?
— Да? Ч-что я скрываю? — заикаясь, спросила я, испытав укол совести.
«Жан, ах ты жалкий предатель! Что еще ты ему выболтал?»
Каллисто посмотрел на меня с сомнением… И вдруг пробормотал себе под нос:
— Что же мне делать? Почему ты сегодня такая красивая? Это невыносимо…
— …
— Может, мне прямо сейчас к тебе приехать?
Он медленно встал, словно и впрямь собирался куда-то бежать. Жадный взгляд его красных глаз, горевших над хрустальным шаром, заставил меня немного занервничать. Стоило мне сглотнуть, смачивая пересохшее горло, успокоиться и открыть рот, как…
— Ваше Величество, прошу прощения, но время связи истекло, так что… — вдруг донесся из хрустального шара знакомый голос. Взгляд сверкающих глаз Каллисто сместился в сторону, откуда тот прозвучал.
— Заткнись.
Он был в совершеннейшей ярости, говоря с Седриком.
— Что за хрень у вас тут творится с безопасностью? Умереть захотелось?
— В-ваше
