— А ты что, меня к себе зовешь? — с надеждой улыбнулся Иван.
Паша фыркнул в ответ.
— Тебе до моего отряда, как до Китая раком! Я так… присматриваюсь, кто есть кто. Да и жалко мне вас — салаг желтопёрых.
Ваня вздохнул и печально отправил в рот очередную порцию каши.
— Ничего… — подбодрил его Паша. — Не тормози, и всё будет в ажуре! Завтра пройдете базовую подготовку, а потом на полигон. Если нормально выступишь, может, и возьму тебя к себе… — Паша посмотрел в сторону девушек, сидящих за отдельным столом, и сочувственно зацокал. — Дааа… А этим я не завидую… Девчонки конкретно встряли…
— Почему?
Паша безнадежно махнул рукой:
— Сам скоро поймешь… — он поднялся, со скрипом отодвинув деревянную скамью. — Ну, бывай, боец. Удачи! Она тебе пригодится…
С кривой ухмылкой Паша направился к выходу из столовой. Иван проводил его взглядом, а затем, невольно посмотрел на девушек. Они с плохо скрываемым отвращением разглядывали содержимое стоящих перед ними алюминиевых мисок.
Ваня заметил, что большинство бойцов тоже косится в сторону представительниц прекрасного пола, многозначительно переглядываясь и похохатывая. Он вздохнул, отодвинул недоеденную кашу и тоже встал. Да… похоже, ему предстоят три очень долгих насыщенных года…
Пока он шел по длинному полутемному коридору, в его голове вертелось смутное воспоминание о том, как говорил Заратустра: «Настоящий мужчина хочет двух вещей: опасности и игры». Так что не стоит недооценивать самую опасную игрушку…
Глава 2
1
— Подъем!
Резкий крик выбросил Ваню из койки. Еще не успев проснуться, он оказался босиком на холодном полу, испуганно прижимая подушку к груди.
— Тридцать секунд на сборы! — вопил Мухоморов, брызжа слюной и раздавая подзатыльники сонным новобранцам.
Неуклюже прыгая на правой ноге, Ваня лихорадочно пытался засунуть другую ногу в болтающуюся штанину, но все никак не мог попасть.
— Живо, живо! Выходим на зарядку… Бегооооом!
Пошатываясь, спотыкаясь и зевая, бойцы потянулись к выходу.
…
Старослужащие на плацу уже вовсю разминались под пристальным взором лейтенанта Варенухи.
— Стройся! — продолжал надрываться Мухоморов.
Варенуха смерил прапора флегматичным взглядом и отошел.
Вскоре неровные ряды солдат расползлись, равномерно заполняя плац. Мухоморов, облаченный в белую застиранную майку, расправил плечи, поигрывая мускулами, и вытянул руки…
Неожиданно среди солдат прошла волна неясного оживления. Бойцы синхронно повернули головы. По нестройным рядам поплыли шуточки и смех.
Мухоморов нахмурился и обернулся, его лицо перекосило: из дверей казармы не торопясь вышли три девушки, которых Ваня приметил вчера.
Форма девушек разительно отличалась от мешковатых штанов и обвисших маек остальных солдат. Как это ни удивительно, но, похоже, для женского обмундирования было сделано исключение в известной армейской тяге разворовывать бюджет. Чувствовалось, что к разработке женской формы были привлечены известные дизайнеры и модельеры. А быть может, армия просто решила сэкономить на ткани…
Девушки были одеты в короткие тесные шорты цвета хаки и облегающие светло-зеленые топы. И, стоило признать, этой троице такая форма подходила идеально, подчеркивая стройные гибкие фигуры.
Художник Николай Захваткин
Даже Мухоморов поперхнулся и нервно сглотнул, прежде чем начал орать на опоздавших.
Он подскочил к девушке с фиолетовым локоном, шедшей первой, и завопил, заглушая марш Стравинского, льющийся из охрипших динамиков:
— Едрищенский паровоз! Солдат! Что это такое?!
Девушка спокойно смерила взбешенного прапорщика взглядом и нарочито медленно осмотрела стоящих на плацу бойцов, застывших с ногами, расставленными на ширине плеч, и неуклюже разведенными в сторону руками.
— Солдатка, товарищ прапорщик!
— Что? — недоуменно моргнул Мухоморов.
— По уставу в редакции от первого апреля двадцать седьмого года, всех служащих, идентифицирующих себя как женщин, положено именовать в корректной лексической форме.
— Эээ… — выдохнул прапорщик, пытаясь собраться с мыслями.
Но девушка продолжала:
— А «ЭТО» — воинская часть номер 13666, товарищ прапорщик. Я всегда готова вам подсказать, если снова забудете.
Повисло тяжелое молчание. Лицо Мухоморова налилось кровью и пошло белыми пятнами.
Шеренга замерла в предвкушении.
— Ах ты, кобыла феминистическая!.. — выплюнул Мухоморов.
— КобылКА, с вашего позволения, — невозмутимо поправила его девушка.
В этот момент к ним подошел лейтенант Варенуха, до этого отстраненно наблюдавший за разворачивающейся сценой. Он успокаивающе положил руку на плечо прапорщика, готового взорваться, и кивком указал на видеокоптер, окрашенный в фирменный фиолетовый цвет «ФрикНьюс», барражирующий за забором воинской части.
— Полегче, товарищ прапорщик. Мы строго соблюдаем устав, как завещал великий Владимир Владимирович, — он повернулся к девушкам. — Встаньте в строй. И знайте, что опоздавшие на физическую зарядку должны сделать десять отжиманий за каждую минуту опоздания. Но… — лейтенант опять покосился в сторону коптера, продолжающего гудеть над высокими липами, растущими вдоль забора. — Но на первый раз мы сделаем исключение нашим доблестным солдаткам…
— Прошу прощения, товарищ лейтенант, — встряла в разговор девушка, чем-то неуловимо напоминающая японку, — но я не идентифицирую себя как женщину. Поэтому прошу не обращаться ко мне, используя феминитивы.
Варенуха моргнул:
— Ааа… А как вы себя идентифицируете?
— В соответствии с тринадцатым параграфом двадцать пятого релиза Конституции РФ, я могу не отвечать на этот вопрос, товарищ лейтенант.
Мухоморов только крякнул, уничтожающе посмотрел на девушек, но смолчал.
Варенуха поборол сковавшее его оцепенение:
— Хорошо! Солдаты, солдатки и… — он на мгновение запнулся и вопросительно посмотрел на блондинку, тихо стоящую позади, но та лишь скромно отвела взгляд. — Встаньте в строй!
Девушка с фиолетовой прядью тряхнула копной волос, перехваченных резинкой на макушке, и спокойно пошла по плацу. Остальные последовали за ней, провожаемые десятками изумленных глаз.
2
После отвратительного завтрака всех новобранцев отправили в медчасть. Иван, как и вчера, не смог заставить себя проглотить подгоревший горьковатый омлет из прокисшего молока. Поэтому одним из первых оказался возле дверей медсанчасти.
Впрочем, троица девушек уже была здесь. Похоже, армейский завтрак отбивал аппетит не только у Ивана.
Стоя перед медкабинетом, Иван испытал знакомое ощущение ожидания прививки. Несмотря на то что обязательная вакцинация от держававируса делались каждые три месяца, он до сих пор не мог к этому привыкнуть. Что-то неприятно сосало под ложечкой, воображение рисовало огромную толстую иглу, протыкающую… кстати, что она должна протыкать? Вряд ли нейроимплант, как обычную прививку от державы, ставят в ягодицу… Ваню передернуло. Он испуганно огляделся. Похоже, не один он испытывал беспокойство перед предстоящим чипированием.
Девушки, стоящие поодаль, с нарочитой беззаботностью перешептывались и хихикали. Но время от времени то одна, то другая бросали в сторону кабинета беспокойные взгляды.
Неожиданно облезлая дверь распахнулась, издав протяжный скрип, и в коридор выглянула хмурая розовощекая медсестра с неестественно пухлыми губами на узком крысином лице.
Она неприязненно оглядела новобранцев и пропищала злым высоким голосом:
— Сначала эти! — указав на девушек.
Ваня, стоявший первым, отошел в сторону, пропуская троицу в шортиках вперед.
— Заходим и раздеваемся! — донесся до Вани писклявый голос из-за неплотно прикрытой двери.
Он неловко отступил вглубь коридора, но голос медсестры не стал тише. Ваня стоял, переминаясь с ноги на ногу, стараясь не вслушиваться в несущиеся из кабинета звуки.
