«Несносная девчонка, позорит и себя, и своего отца-императора», — чертыхнулся про себя глава отряда лунных эльфов.
Не обращая внимания на разыгравшуюся «трагедию», знахарь и пара разбойников давно уже бросились вперёд, к монстру, не дослушав, что говорил Элендил принцессе, — времени не было. Втроём, виляя зигзагами между частично разрушенными постройками, приблизились метров на двадцать к монстру — предельное расстояние для волшбы. Маг скрылся за покорёженными воротами, чтобы его не схватил и не увидел Слайм, начал сходу кастовать магию воскрешения.
Знахарь выбирал приоритетные цели из списка погибших по своему разумению. По идее волшебник должен был выбирать сильнейших бойцов по уровню или с редкими, лучшими, незаменимыми для страны навыками, но эльф хитро выбирал представителей самых именитых, сильных и богатых родов эльфов, чтобы те потом были обязаны ему жизнью, долгом крови.
К моменту середины каста воскрешения два разбойника, засветившись серебряным сиянием, использовали свою абилку (умение-навык, присущее всему классу персонажа) невидимости, исчезли из виду. Обогнув разрушенные остовы забора и ворот, два прозрачных воина притаились в нескольких метрах от монстра, замерев в ожидании первых оживших эльфов. Невдалеке вокруг Слайма-босса работали ещё несколько воскресителей и невидимок: четвёрками, тройками, двойками.
Монстр тем временем не сидел без дела, не прекращал своих атак щупальцами по посёлку. Чудовище немного осело на здании, растворив, разломав и переварив органику стены поместья, разрушая каменные кладки и стены второго, самого верхнего этажа. Жадно заурчало, слизывая с пролётов и комнат сверху остатки рабов, запертых в доме. Их ведь специально оставили тут на заклание огромному Слайму, как только «мыслящее мясо» из гномов и людей кончится, чудовище сразу же бросится пожирать воинство эльфов неподалёку. Тупое создание не страдало расизмом, ему было одинаково вкусно поедать и «великих» эльфов высоких уровней, и «низших» рабов первых уровней, главное, чтобы они были разумными. Именно для уменьшения эльфийского поголовья послан был в пределы Империи мифический босс. Но эльфы нашли лазейку, отдав на откуп другие расы разумных — рабов.
Как высказывали своё мнение лучшие научные умы в Империи Экумены, страна эльфов слишком разрослась. Равнины, холмы, саванны, луга, даже подножия гор засаживаются семенами святых деревьев, становясь со временем Великим лесом единой страны. Но слепая природа не хотела терпеть такого к себе отношения, желая сохранить статус-кво, и она посылала на государство ушастых испытания за испытаниями, пытаясь вернуть всё как встарь, где эльфы — одна из рас, а не раса господ всего континента. Сильные землетрясения, происходящие рядом с большими городами эльфов, разрушали их; болезни и порчи; мифические боссы, которые могут быть побеждены только многочисленным воинством сильнейших эльфов Империи, и многое другое — всё это звенья одной цепи.
Другая группа эльфов-богословов имела альтернативное мнение — всему виной злые, умирающие боги людей и гномов. Небесным созданиям не нравилось, что их паства сокращается вместе с сужающейся, будто бы шагреневая кожа, площадью подопечных территорий. Княжества и королевства воевали друг с другом, и все вместе враждовали с эльфами. С ослаблением государств уменьшалось и количество населения, разумные меньше молились богам, истончая их небесные силы.
Глава 3. Яд и кислота
Ломая дальше поместье и разбирая его по кирпичикам, чтобы заглотить остатки гномов и людей, монстр не забывал и о внешнем, опасном мире вокруг. Выбрасывал впереди себя свои ложноножки, хотя эльфов в прямой досягаемости для поглощения не было, поэтому свои усики существо использовало как своеобразные щиты. Вращая «щупальцами», как пропеллерами, оно ловило многочисленные стрелы, файерболы и сгустки холода на себя. Хотя ложноножки тоже страдали от ударов, но стрелы, казалось, не вредили псевдоподиям, а магия слабее поражала «конечности», чем более уязвимое тело монстра.
Знахари из разных дружин, расположившись по всем сторонам периметра вокруг монстра, завершили магический каст, воскресив первую группу покойных воинов. Ожившие засветились и материализовались на земле примерно единовременно. Многие из них, только что заново «родившиеся», на некоторые мгновенья не могли прийти в себя, не понимая, где они находятся. Голые, мокрые, с потерянными видом и взглядом, в прострации. Разбойники прямо из невидимости били их по щекам, орали им в уши, приводя в себя, поднимали воскресших под руки и быстрее вели к ближайшему укрытию. После чего, разбойники сваливали назад к знахарю, оставляя плохо соображающих, поднятых из небытия эльфов на земле подальше от чудовища. Разбойники вновь выпивали банку маны, восстанавливая потраченное, и видя, что знахари кастуют новую магию воскрешения, снова уходили в невидимость, приближаясь к монстру вплотную. Начиная второй круг поднятия своих погибших.
— Когда у монстра оставалось три четверти жизни, он выбросил первый сюрприз, две дюжины «ручек», принеся нам первые смерти, — заорал Элендил, перекрывая вой монстра, шум потрескивавших «мячиков» хлада и огня, свист летящих стрел эльфов. — Теперь у него осталась почти половина полоски жизни, вполне возможно, сейчас, в новой фазе, будет что-то другое и более страшное. Приготовьтесь, если что, разбегайтесь, ломайте строй, бросайтесь наземь, а пока немного рассредоточьтесь! Действуйте по обстоятельствам, не ждите моей команды, это будет стоить вам жизни!
Слова Элендила, полукровки, наполовину высшего эльфа, наполовину лунного, одного из сыновей руководителей «дерева» лунных эльфов, стали пророческими. Ничего удивительного, боссы, даже если они были мифического ранга, вели себя всегда одинаково, шаблонно. Как только у монстра жизнь снизилась чуть ниже половины, раздался страшный визг, оглушивший даже стоявших в трёхстах метрах магов и лучников. Некоторые из эльфов упали на колени, хватаясь за голову: у них из ушей шла кровь. Но это был ещё не «сюрприз», а скорее предупреждение о нём. Монстр всколыхнулся, забулькал и изверг из себя несколько струй концентрированной чёрной жидкости. Произведя одновременно пять плевков в самую гущу отборных эльфийских дружин, в самую середину, где кучковалось большинство воинского братства рыцарей на подхвате, примкнув плечами друг к другу.
«Кислота, — подумал Элендил, глядя, как на ближайших соратников попала тёмная жидкость. Выброшенная чудовищем жижа, шипя, прожигала броню, одежду, мясо и кости эльфов насквозь. — Так вот почему, тварь, у тебя абсолютная сопротивляемость к яду наших магов была?! Яд и кислота — ветки одной и той же школы магии, и они твоя плоть и кровь!»
Если ближайших соратников спасти удалось, заливая полученные сквозные раны склянками с жизнью, то в центре попадания плевка монстра ничего не осталось. Оттуда из воронки валил туман и зловонные миазмы кислотных испарений. От центрального ряда просто ничего не осталось: глубокая яма, откуда шёл густой чёрный пар, тут и там виднелись остатки конечностей и ошмётки мяса высокоуровневых эльфов.
— Не прекращать стрелять в монстра! — заорал Элендил, но после оглушающего визга монстра он даже сам себя плохо слышал. — Знахарей к воронке взрыва, землю руками не трогать, следить за обувкой! Кислота разъедает всё! Как минимум две дюжины эльфов потеряны, и это только у нас! Я сейчас вызову ещё магов-хилеров!
Но суровым эльфам приказы командира не понадобились, большая часть из них и так не растерялась. Они рассредоточились и сразу же начали посылать магию и стрелы в монстра. Знахари докладывали, что те, кого ранили кислотой, быстро теряют здоровье, какой-то неизвестный эльфийской науке «высший яд», неизлечимое, смертельное отравление. Даже от случайного касания этой кислоты или яда. Как только жизнь даже легкораненых достигнет нулевой отметки, они умрут, и их придётся воскрешать снова. Да и не успеть спасти всех мгновенно уничтоженных от кислоты, слишком быстро течёт время. Командование не рассчитывало на слишком быструю потерю защитников в определённую единицу времени, и магов-воскресителей банально не хватало.
