Шулер (СИ) - MeXXaniK Гоблин "Гоблин - MeXXanik"

Пришлось замедлить ход и прокрасться поближе к горящей бочке. В свете огня я увидел четверых мужиков в грязных майках и джинсах, которые всем им были велики. Косматые и чумазые, как черти, они загнали в угол собаку и со злым азартом швыряли в нее камни. Животине пока везло и травм она не получила, но запуганное извергами жалось к стене, пряча за лапами огромное пузо.

— Да что б тебя, — выругался я. — Серьезно?

Подыхать ради брюхатой суки не хотелось, но система упрямо указывала, что отказывается не стоит. А если я не выполню задание — может быть хуже. Да и репутация с принцем воров мне не помешает. Только вот интересно, как именно система заставит неизвестного мужика вот так вот с ходу меня зауважать?

«Хорошее и простенькое задание. Как раз для того, чтобы размяться и потренироваться. Не так ли, юный Шулер?"

Я открыл было рот, чтобы ответить, но голос живо меня перебил:

«Не надо болтать вслух. Я могу прекрасно тебя понимать».

А ведь этот дядя чертовски прав. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

— Угу. Только их четверо, — ответил я союзнику. По привычке вслух, но стараясь, говорить едва слышно.

«И? Мошенник ты, или где? Все они — бойцы ближнего боя. Невысокого уровня и самым слабым уровнем психологической устойчивости. То есть, ментальная защита у них практически никакая. У тебя же полно карт — способностей, усиливающих атаки, а также выведения из строя. Используй их, чтобы прикончить этих существ по одному».

«Что за способности, усиливающие атаки?"

В этот раз, мне удалось обратиться к своему помощнику, не говоря при этом ни слова.

«Способности, которые усиливают атаки ближнего боя. Самое то, чтобы набить комбо-атаку. Оптимальный билд на этот бой будет такой: „Отвлекающий прием“, затем „удар по почкам“, „ядовитая бомба“ в одного из противников, „ослепление“. Эта серия приемов может дать тебе ещё один стан. Например, ошеломление на четвертого противника. Шанс, конечно, невелик, но если дополнительная способность сработает — дальше все будет изи. Два добивающих — и пара противников почти наверняка мертвецы. А с остальными нужно будет по обстоятельствам. Как тебе план?»

Я задумчиво почесал ладонью подбородок. Выйти одному против четверых… такое на моей практике было впервые. А, ладно. Потом разберемся.

На бойцов эти оборванцы похожи не были. Оно и к лучшему. Я вышел из — за своего укрытия и направился в сторону гноллов — живодёров:

— Эй, вы, а ну пошли прочь от собаки, зоофилы несчастные.

Моя провокация имела успех. Все как по команде прекратили свои действия и повернулись ко мне:

— Что ты сказал, мальчик? — вкрадчивым тоном начал один из них, которого система тут же представила как главного. — Ты знаешь, кто я, мальчик?

— Да кто же тебя не знает, — миролюбиво ответил я. — Ты — Риск, ебучей собаки брат. А похож, слушай. И твоя тяга к зоофилии мне теперь ясна.

— Ну все, мальчик. Тебе конец! Я за себя не отвечаю. Семеро меня держите! — надрывался гнолл. Он переменился в лице, почернев от злобы. Но нападать не спешил. Тогда я решил его подначить:

— Я счёл нужным выступить с речью, чтобы образумить выродков, навроде вас. И я, когда надо, парень настойчивый. Поэтому повторю ещё раз: оставьте собаку в покое и идите по домам. А то развелось извращенцев — кирпичу упасть негде. Скажите честно: вы последователи одного очень известного актера? Тоже попробовать решили?

— Ну все!

Гвоздь бросился на меня, но я был проворнее.

«Хитрый прием» — вызвал я нужную мне способность. Верхняя карта колоды тут же засветилась. Я выхватил ее, подбросил в воздух, отвлекая внимание всех четверых противников.

Карта послушно взмыла вверх, взрываясь снопом разноцветных искр. И четыре гнолла как по команде уставились наверх.

Но я уже шагнул вперёд, сжимая в руке следующую карту.

Система не стала задавать дополнительных вопросов, хочу ли я применять способность или нет. Карта, которая должна была оглушить противника, попросту вспыхнула в пальцах, окутав кулак ярким красным свечением.

Я бил без размаха, вложив в в этот единственный удар всю свою ярость.

Противник как — то странно замер, уставившись на меня полными удивления и ужаса глазами. Удар пришелся в область почек, и гнолл застыл будто манекен, не в силах пошевелиться.

Над головой гнолла повис таймер, отсчитывающий время до того, как противник придет в себя. Отлично. Минус один. Осталось трое.

Все трое бросились одновременно. Но я был к этому готов.

Первая брошенная мною карта уже в ладони превратилась в склянку с зеленоватым веществом, и упала под ноги одного из противников. В воздух взмыло облако дыма, окутав гнолла. Из облака до меня донеслись истошные крики и мат. Ядовитая бомба, судя по описанию, должна парализовать дыхание на какое — то время.

Я ушел от резкого выпада ножом, на ходу призывая способность ослепления. Карта словно раскалилась до ярко — красного цвета, замерцав и превратившись в небольшую прозрачную склянку, в которой блестел, искрясь, какой — то белый порошок. Я подбросил склянку, и она взорвалась возле лица атаковавшего меня гнолла. Противник взвыл дурным, будто бы не человеческим голосом, и рухнул на колени, закрыв ладонями лицо.

— Глаза. Я ничего не вижу.

— Грёбаный гоблин, ты что натворил, пацан?

Гвоздь остановился, с ножом в руке, осматривая место схватки. За несколько секунд все его друзья были выведены из боя. А я даже не вспотел.

И серию как раз набил. Отлично, действуем дальше.

Выхваченная из колоды карта ярко вспыхнула в ладони.

— Эй, пацан, ты кто, ёпть, такой? — оторопело спросил Гвоздь, глядя на полыхающий прямоугольник в моей ладони.

— Уличный маг, — ответил я. — Как насчёт фокуса?

Я метнул карту, и один из гноллов, который как раз выбрался из зоны поражения ядовитой бомбы, выпучил глаза. Потому как прямо на его глазах, карта превратилась в черную удавку, которая обвилась вокруг шеи противника, затягивая смертоносную петлю. Гнолл как — то по — собачьи заскулил и сдавленно захрипел, хватаясь за шею. Лицо гнолла побагровело, он упал на колени, в тщетной попытке освободиться от удавки.

Краем глаза я отметил какое — то движение и не глядя ударил туда. Карта на лету блеснула, будто из моей руки только что вылетел не картонный прямоугольник, а метательный нож. Способность ударила в грудь оторопевшему гноллу, уронив его в грязь.

Татуировка словно вспыхнула огнем. Казалось, даже кожа вокруг рисунка стала красной, словно раскалённый металл.

— Ты что с ними сделал, парень? — спросил Гвоздь. И в голосе его уже звучала не злость. Скорее, нескрываемый страх.

— Убил, — спокойно ответил я. — Такое бывает. Не люблю зоофилов.