Я состроила невинную моську, приняла самый безобидный вид и начала клянчить у дедушки понравившуюся цацку. Через полчаса я уже ныла на одной ноте:
— Ну, что вам жалко, что ли? У вас в лесу этих рогов небось, как грязи — бери не хочу. А мне очень надо. Я волшебное слово знаю — ПОЖАЛУЙСТА!
Через час мы со стариком стоя друг напротив друга, с остервенением и упрямством двух баранов бодались лбами, переходя на личности. Я уже пожалела, что завела этот разговор — завалить рогатого вероятнее всего было бы проще, чем убедить этого крохобора расстаться с ненужным ему хламом. Можно было бы сдаться, но я упёрлась.
— Это очень нужная вещь! Я на них сети развешиваю!
— Пылесборник! Антисанитария! Вообще не к месту — такие огромные рога, в таком крошечном домике, курам на смех!
Спустя полтора часа я стала беднее на один фиолетовый кристалл — «моя прелесть», даже натискаться не успела, но получила свои рога. Старый ворон явно был доволен жизнью в тот момент и просто-таки светился от самодовольства, крутя в лапах переданный мною камушек — блескучая игрушка его очаровала, он нахохлился, распушив оперение, уселся на стул поджав ноги. Стал неотличим от курицы-наседки, нянькающийся с драгоценным яйцом.
Я вот запихивая купленные рога в инвентарь не была так уж довольна жизнью — опасаясь того, что в стремлении схитрить купила китайский Ролекс по цене настоящего. Поэтому пока Дейдор будучи заворожён кристаллом, прибывал в явном неадыквате, уже выходя в дверь и задержавшись на пороге, бросила на а-бум фразу:
— А клюва дятла тут нигде не завалялось?
Так на всякий случай, даже не ожидая ответа, и к удивлению, получила его:
— В мусоре, за домом посмотри.
Ворон даже взгляд от драгоценности не оторвал при этих словах, как загипнотизированный был.
Я вприпрыжку поскакала туда-куда послали и обнаружила вполне себе ухоженный огородик, палисадник и внушительных размеров яму, забросанную всякой всячиной — в основном беленькими, чистенькими косточками, скелетиками, черепочками. Впрочем, неудивительно — вороны они ведь плотоядные ребята.
Полезла в яму, копаться во всём этом. Порадовалась тому что по-настоящему ценные предметы в игре как-нибудь да обозначаются — на меня посыпалось: «предмет не распознан…», «статус — сломано…», «квестовый предмет…» и так далее. В итоге за получасовое капание в куче мусора моей добычей стали: искомый клюв дятла, какой-то простенький и тусклый медальон, что по идеи должен открываться, но не открывался, и верёвка. Точнее не просто верёвка, а тот самый нераспознанный предмет, у которого, впрочем, имелось собственное название — «Петля удавленника».
Долго раздумывала стоит ли мне набрать из этой помойки ещё каких костей, так на всякий случай — мало ли, вдруг ещё кому что-то такое потребуется. В конце концов решила, что не стоит, если что, потом ещё раз наведаюсь — мне так и так сюда возвращаться, и вполне себе довольная отправилась обратно в Поместье.
Не дошла.
Глава 15
Дейдор меня провожать не вышел. Не то что б я прям рассчитывала на это… но в конце концов это он меня сюда завёл, мог бы и вывести.
Несколько усыплённая тем как легко и просто мы добрались до той чащи в которой обосновался бессмертный лесник, и традиционно рассчитывая на авось, я попёрлась через лес, как та наивная девочка в красной панамке.
В прочем, альтернативы у меня всё равно никакой не было.
Не проканало — не удивили.
Почти сразу нарисовался сюрприз, стоило только домику лесника скрыться за скрюченными стволами деревьев. Надо думать, местное зверьё хоронилось по кустам только в присутствии Дейдора, а без него воспринимала пришельцев исключительно как закуску.
Первым на кого нарвалась стали дикие кабаны… Точнее в начале кабан был один, но очень большой — «Матёрый секач»: шестидесятого уровня, с большим количеством хп, шустрый как электровеник, с бритвенно-острыми зубами наружу, шкура толстая как панцирь — хрен пробьёшь. Носился за мной этот свинтус как неуправляемая крылатая ракета с самонаведением, задевая деревья, резал стволы своими клыками как бумагу, или сносил к чёрту, если врезался своей бронированной башкой. Думала, что не сдюжу — долбили этого хряка вместе с Фиалкой минут двадцать, с двух сторон, уворачиваясь от клыков и копыт, а у моба ещё и абилка была — чем больше проседало его здоровье, тем сильнее он гад становился, впадая в неистовство. Ещё это ему частично восстанавливало здоровье.
Буркала красные, копытами землю роет, пасть зубастую раззявил, а визжал этот хряк так, что уши закладывало. Саламандра его и хвостом — в смысле хлыстом, и пулемётом, я топором по ногам, да брюху. А он всё не дохнет и не дохнет — толстый такой попался. Я ещё боялась, что на этот его визг сбежится вся плотоядная живность из ближайших зарослей, и нервничая старалась завалить этого моба побыстрее.
И не зря боялась.
Еле-еле секача одолели, как тут же кусты зашевелились, и до нас донеслось хрюканье и нереальный топот — надежды на лучший исход не оправдались, и вспомнив былые денёчки, я рванула по лесу аки лань, в припрыжку.
Вот только маршрут подкорректировать малость пришлось.
Кабанье стадо ненавязчиво так перекрыло мне путь к проклятому поместью, вынужденно помчалась в обход по какой-то тропке, а она как оказалось в последствии вела прямиком в здешнюю деревню. Хряки в наглую гнались за мной всю дорогу, но стоило только выскочить за границы леса, тут же остановились, развернулись и хрюкая что-то разочарованное, побрели в обратную сторону — у-у-у, людоеды. Мы с петом синхронно выдохнули и обозрели красный горизонт. Невдалеке маячил некий населённый пункт и наезженная дорога к нему. Делать нечего направились в деревню — всё равно я так и так хотела сюда заскочить, заценить что тут и как, а теперь и повод вот появился.
Короче говоря — я гуляла, пет восстанавливал мне здоровье, серьёзно пошатнувшееся в схватке с кабаном. Жаль, что прочность экипа она восстановить не могла. Так и добрели тихой сапой до проржавевшего на сквозь, деформированного со всех сторон и скособоченного знака у границы сомнительного населённого пункта.
Я в задумчивости почесала нос — деревушка называлась Сайлентс.
— Прозрачный намёк надо полагать… не нравятся мне такие намёки, может и хорошо, что я так и не добралась сюда тогда.
«Не знаю, не знаю. Думаешь нынче знакомство пройдёт легче?»
С сомнением поинтересовались у меня.
— Мне уже ничего не страшно и ничем не удивишь — однозначно.
И я бесстрашно зашагала к сгрудившимся домишкам.
Всё было так как я и ожидала — скромные, практически картонные домики в стиле «одноэтажной Америки», пыльные, неухоженные толком лужайки перед домами, символические, дебильные заборы между соседними участками, сельские дорожки… и тишина, людей, зверей, птиц и прочих признаков жизни нет.
— От же ж… могли бы и другое чего измыслить, а не копировать сценарий фильма.
«Это было бы глупо»
— Не будем повторять ошибок героев из кино.
Сообщила я системе и зашагала через деревню, прямиком в направлении поместья, стараясь даже не смотреть по сторонам, не то что бы чего искать или не дай бог звать. Фиалка бегала вокруг выискивая чего такого можно было бы ей сожрать — видать голодной была после битвы-то. Я полезла проверять логи и выяснять что же я взяла с кабана: шкура и клык — почему-то один, ещё…
— О! Мясо… Фиалка хочешь я дам тебе…
— Мама? Тётя, вы не видели мою маму?
Послышался сзади плаксивый, жалостливый детский голосок и чьи-то маленькие ручки подёргали меня за штанину.
— Приплыли тапочки к дивану господин Навуходоносор…
Я медленно повернула голову и скосила глазки вниз — примерно догадываясь кого увижу.
Снизу-вверх на меня таращилось чумазое личико девчушки лет пяти. Грязный пальчик во рту, огромные печальные глаза полные слёз и мольбы, босые ножки, совсем непрезентабельное, замызганное платьице — скорее даже длинная майка какая-то, утратившая свой цвет и вид. Немытые, нечёсаные, неприбранные соломенные волосики. Над головой нейтральная надпись — Юленька.
