им не следовало пить и терять бдительность?
Невозможно все время быть сильным. Нельзя постоянно оставаться начеку. Человеческий организм не железный. Людям иногда требуется забыться и поддаться чувствам. Даже тем, за которые утром будет стыдно. Почему бы не дать себе немного свободы? Почему бы не отринуть убеждения, потерявшие ценность в мертвом мире?
Ничто не станет прежним. Больше нет смысла верить в чудо. Даже в Рождество. Нужно учиться создавать чудеса самостоятельно. Своими руками. Святой Николаус не спустится по дымоходу в комнату, чтобы развеселить людей и вручить им подарки. Пока ребенок или живешь в нормальном мире, ты волен в это верить, но при текущих обстоятельствах нельзя надеяться на волшебство и постоянно держать себя в узде. Человеку свойственны слабости, и если раньше существовали правила и нормы, то сейчас имеют значение только люди. Живые и сохранившие доброту в сердцах.
И Франк, и Хайди догадывались, что, останься мир прежним, они стояли бы по разные стороны баррикады. Они слишком разные, чтобы идти по одной дороге. И дело даже не в том, что ему через год исполнится сорок, а она через три месяца отметит двадцатилетие. Все дело в их мировоззрении и образе жизни.
Различия стираются, когда умирает мир. Люди перестают быть кем-то; они становятся просто людьми — без прошлого и даже без настоящего. Франк Рихтер больше не дипломированный психотерапевт, а Хайди Штерн — не развязная девчонка. Они — выжившие.
Огонь в камине погас. Комната погрузилась во тьму. Рекс мирно спал на своем одеяле. В двух шагах от него спали хозяева, уставшие и обнаженные, обнимающие друг друга во сне.
Любовь? Нет. Это — привилегия цивилизованных людей, чьей жизни ничто не угрожает. Те, кому удалось избежать участи становления всепожирающей тварью, мыслят иначе. И чувствуют иначе. Их сердца слишком черствы для любви, но их может влечь друг к другу потребность в ком-то живом. Настоящем. Умеющем мыслить и сочувствовать. Потребность в человеке, роднее которого никого не осталось. Даже если духовно он из другого мира.
Они не знали, что произойдет завтра. Не знали, доживут ли до вечера. Завтра стало слишком непредсказуемым. Но осталось сегодня — время, когда они еще живы и способны чувствовать.
Чем бы это ни было, оно помогло забыться и ощутить себя живыми. Так нужны ли в сложившейся ситуации ухаживания и копания в себе? Может, завтра они пожалеют о содеянном, но сегодня им впервые за долгое время посчастливилось уснуть без страха в сердцах.
________________________
[1]Британский путешественник. Ведущий популярной телепередачи «Выжить любой ценой», которая транслировалась на канале Discovery с 2006 по 2012 год. Его имя стало нарицательным в обсуждениях темы о выживании в экстремальных условиях.
Почему-то вспомнился рассказ пожилой родственницы о временах, когда Россия еще входила в состав Советского Союза. Суть рассказа состояла в том, как люди часами выстаивали в очереди, чтобы купить заморскую и до неприличия модную вещицу. Самым страшным разочарованием было то, что человек перед тобой только что ушел с последним экземпляром. И ты, потеряв уйму времени и сил, бредешь домой ни с чем.
Когда подруги добрались до Иркутска, Лена испытала похожее чувство. Они так долго сюда шли, преодолевая сотни препятствий. Бежали из родного города по рельсам, чуть не погибли в туннеле, кишащем протухшими, провели несколько дней в опустошенной деревне и бегом, побросав вещи, покинули ее в сумерках из-за внезапного визита стада. Как они предполагали, то были те самые мертвецы — из туннеля. А, может, и другие. Важно то, что им даже не хватило времени собрать необходимое.
Они шли больше месяца. Скитались по пустырям, голодные и замерзшие, ночевали на чердаках брошенных домов и в канализационных люках, обмазывались кровью и внутренностями протухших, чтобы те их не почуяли.
И ни на шаг не свернули с курса.
В душе до последнего теплилась надежда, что мама в Иркутске. В безопасности. Когда все началось, люди уезжали туда толпами, потому что именно там власти организовали пункт эвакуации. Судя по всему, он был таким огромным, что мог вместить тысячи, если не десятки тысяч людей.
Здесь когда-то, и вправду, находился пункт. Лена и Окси легко вышли к нему по указательным табличкам, прибитым почти к каждому столбу и стене. Они бежали по замусоренным улицам, не беспокоясь о возможном нападении мертвецов и собственной усталости. Девушки не считали километров. Главное — люди рядом. Живые люди. Которые позаботятся, накормят и защитят. Может, среди них Лена отыщет мать.
Здесь не оказалось ни одной живой души.
Вначале девушки решили, что ошиблись, и пришли не туда. Но таблички, развешанные по городу, вели именно сюда. Аэропорт должен был служить пунктом эвакуации. Им он и являлся какое-то время. Повсюду глаз натыкался на плакаты с инструкциями, перед зданием расположилось множество палаток военного типа. Здесь оказался даже бронетранспортер. Но подругам не понадобилось бегать по территории и звать выживших. Они поняли, что здесь никого нет.
Между палаток бродили зараженные. Медленно, бесцельно. Железные ворота, которые недавно были встроены в возведенный на скорую руку цементный забор, валялись на земле. Перед забором с внешней стороны тянулась на несколько метров вправо свежевырытая канава, из которой торчали деревянные и металлические пики. Видимо, кому-то пришло в голову выкопать ров и обезопасить себя еще надежнее, но люди не успели завершить начатое. Лена и Кристина подозревали, что на аэропорт напало стадо.
Все еще будучи с ног до головы в крови протухших, девушки вошли на территорию аэропорта. Проходивший мимо зараженный повернул голову в их сторону, принюхался и продолжил путь. К счастью, от них сильно разило мертвечиной, и зомби не заподозрил обмана.
Стараясь не торопиться, подруги преодолели палаточный городок. Здесь, среди временных жилищ, вони оказалось больше. К счастью, зимой нет мух, а то бы сейчас над этим местом кружили целые рои.
Прежде чем пройти сквозь дыру в заборе, девушки договорились обследовать здание аэропорта. Может, им повезет, и там спрятался кто-то из выживших. Может, среди них и мама Лены.
Не бежать было трудно. Хотелось поскорее выбраться из жуткого городка, где почти на каждом шагу лежал гниющий труп. Кое-где тела были свалены друг на друга.
— Глянь-ка, — шепнула Окси, и Лена проследила за ее рукой. Только сейчас она заметила то, на что сразу не обратила внимания: у каждого мертвеца, лежащего на земле, была прострелена голова. Их убили не зараженные, — это сделали люди.
Странным оказалось и то, что во всем палаточном городке не нашлось ни одного
