— Убедительная история, — скептически осмотрел меня человек.
— Идите сами проверяйте, — машу рукой. — вы спросили — я ответил, откуда у меня этот зверь.
— Тысячи наемников не могут достать хотя бы одного, а вы смогли.
— Не надо совать голову в логово зверя. Нужно выманивать. Иначе — никак.
— Учтём.
— Теперь я свободен?
— Нет. Я сказал, что мы тебя не убьем. А о свободе речи не шло. Так что мы проверим твои слова, а ты пока посидишь здесь.
— Мало я вам крови испортил, — фыркаю. — Надо ещё погонять.
На этот раз я всё-таки получил, с ноги от эльфа.
— Воу, спокойней.
— Бесит!
— Кха… спасибо, польщён.
— А ты бы за языком следил. Мы ведь к тебе по — хорошему.
— Это пока.
— Зависит от тебя. Вопросы?
— Всего один — здесь трёхразовое питание?
Человек засмеялся, встал и пошёл к выходу, крикнув, чтобы мне принесли поесть. Через пару минут, дверь снова отварилась и мне принесли тарелку с недоваренной перловкой, сваренной на воде без ничего.
— Э! Где мясо⁈ — вырвался крик моей души. Кажется, Раш на меня плохо влияет, я как с ним начал общаться, так у меня любой приём пищи был вместе с мясом, где мясо в составе блюда было больше всего.
За дверью:
Отойдя от двери, эльф не вытерпел:
— Макс, а это точно непись? Ну просто нереально борзый.
— Похоже, он просто смирился с фактом смерти. Такому угрожать бесполезно. Он как игрок, без тормозов, но, если игроку можно устроить колесо смерти, или размять почки в реале — с ним такое не провернёшь. Можно, конечно, калечить и лечить, но… пока рано.
— Да я сам его исцелю, дай отпинать!
— Успеем. Он уже никуда не денется, так что пусть сидит. Кнутом всегда можно, но пока не били, лучше попробовать пряником.
— Тц.
— А по поводу монстра, надо сделать заметку на тему контроля. Если он целый год с ним жил, а сейчас только показался, то значит, что он потерял над ним контроль на некоторое время.
— А не думаешь, что натравил?
— Целый год сидел не высовывался, а тут вдруг появился?
— Тоже, верно.
— И что сейчас делаем?
— Собираем группу. Проверим его слова.
— А он?
— А он посидит тут. И если что, мы к нему ещё вернёмся.
— А если спалимся? Мы же реально только вчера заново открылись.
— Да кто за ним придёт? Одиночка, он и есть одиночка.
— Допустим. А что потом?
— Если всё работает, уберём его, чтобы неповадно было, да и дело с концом.
Горец
С этого момента, больше ко мне посетители не приходили. Я сидел, лежал, снова сидел, ходил по камере, и думал. Думал, как быть, как выбираться, и какого хрена я до сих пор страдаю хернё. Во всех смыслах.
Нет, понятно, что пока я нужен им живым и желательно невредимым. Но когда они просекут что я их нагрел, за меня возьмутся всерьез. Или просто зарежут, тут начинаются варианты. И как скоро ко мне придут — тот ещё вопрос.
В принципе, я могу попробовать подгадать время чтобы уйти на респаун, но он же не мгновенный. Как только мой трупик здесь найдут, меня пойдут встречать там. Эх…
В попытках выбраться пробовал на прочность решётку на окнах. За ней цепь с оковами. Простучал камни на наличие полостей. Ни полостей, ни дефектов не обнаружил.
Даже ради прикола кое-как дотянулся до решетчатой двери чтобы по внимательнее осмотреть петли. Вот, добросовестные сволочи! Нормальные, длинные штыри, дверь не подденешь. Не получиться как в том фильме, обидка.
Мысли о побеге через респаун начали посещать меня чаще на второй день, когда на ужин принесли всю ту же кашу на воде. Даже соли не положили, жмоты. Из-за этого, моя камера, наверное, стала местным мемом:
— Первая гильдия в этом регионе, а в миску соль зажали. Фу-у-у-у-у-у-у-у! — неслось мое возмущения по коридорам подземелья.
А вообще, я действовал на нервы самым разным образом:
— И это апартаменты? Дармоеды! Бездельники! Элементарного своим посетителям оказать не можете, и за что вам деньги платят?
Мои натянутые нервы требовали расслабления. И я расслаблялся. За счет нервов своих надзирателей, которым запретили меня трогать. Осознание того, что меня прижали к стенке и, по сути, бежать некуда, если только полный рерол, угнетал и толкал на откровенное безумие. Моя фирменная черта, во всей её красе — чем сильнее прижимают, тем безумнее будет мой ответ. Это толкнуло меня на то, чтобы спустится в то паучье логово. Это толкнуло меня предложить Рашу дружбу. И это подстёгивает меня сейчас. Ну а чё, хуже-то уже не будет?
Нет, всегда может быть хуже. Даже если вам кажется, что вы на дне, помните — к вам снизу могут постучаться. Это я тоже знаю, а местами даже чувствую и от того становлюсь только безумнее. Странный этот механизм — человеческий мозг.
С другой стороны, кто в здравом уме целенаправленно полезет в руины, прекрасно зная, что с вероятностью в пятьдесят процентов из них не выйдет? И ведь я такой не один. Другие следопыты имеют схожий склад ума, иначе ни игра бы нам не предложила этот класс, ни мы сами бы за него не взялись.
Но нет худа без добра. Пока я сидел за решёткой, Раш качался и мне периодически, наплывами приходило за раз много опыта, как если бы он зачистил целую группу. А это значит, что он на свободе, и что самое главное — с ним полный порядок. Эта мысль грела душу, так что я не боялся если что склеить ласты. Даже если пройду через рерол, я смогу его найти, и даже дать понять, что я тот самый Горец. К слову, об этом, надо было раньше всё ему рассказать. О том, кто я и откуда, откуда другие игроки. Глядишь, и жить стало бы намного легче.
Так же, как истинный похуист, начал общаться с другими сокамерниками. За два дня, в подземелье успели натащить не мало народа. И только единицы из них были игроки, в остальном неписи. Кого-то шантажировали, кого-то допрашивали. Не важно и за что здесь оказался, я поднимал настроение всем, и всё-таки за это нарвался. Получил по кумполу, в глаз, по почкам, но не успокоился.
— На-ача-а-а-альни-и-и-ик!
— Заткни пасть!
— На-а-а-а-ача-а-а-а-а-а-альни-и-и-и-и-и-и-ик!
— Да что⁈
— А это правда, что ты бьешь так сильно, потому что завидуешь?
— Чего? — к моей двери подошли. Непись, не игрок. Игроки никогда не будут заниматься такой работой, но мне то что? Я и так их живыми воспринимал, а после Рашика так и вовсе иначе думать не могу.
— Ваши сегодня утром девчонок притащили, а в обед увели. Я успел с ними поболтать и тако-о-о-ое узнать, — многозначительно тяну.
—?
— Как например, что у тебя, и у некоторых других хер настолько мелкий, что вы завидуете всем вокруг, и от того такие злые.
Мужик побагровел.
— Мы с ними так хорошо говорили, да ты и сам слышал их смех.
«Правда они смеялись не пэтому, а просто потому, что я старался их подбодрить и всячески шутил».
— Заткнись… — сквозь зубы процедил охранник.
— А то что? Ударишь? Ну давай, ударь. Вымещай всю злобу, — потираю фингал, — покажи мне насколько я прав. Сам не можешь бабу удовлетворить, так на других срываешься.
Молча развернувшись, он деревянной походкой пошёл на своё место.
— Э! Стой, куда? Я только начал!
Меня услышали, вернулись и… и злорадненько так посмотрели.
— _О — с подозрением смотрю на этого типа.
— Ты чего так вдруг заткнулся?
— Да вот, тебя рассматриваю. Пока есть возможность, наслаждаюсь. Не каждый день меня в зоопарке селят с каждодневным наблюдением его обитателями.
— Ну наслаждайся, наслаждайся. Потому что не долго тебе зубоскалить осталось.
— Почему это?
— Скоро узнаешь.
На этих словах он меня оставил и более на провокации не поддавался. Похоже, моя халтурка вскрылась, или вот-вот вскроется.
Но до конца дня ко мне так никто и не пришёл. Я даже из игры выходить не стал, всё ждал. И ждал. И ждал. Пока не почувствовал, что вообще-то я здесь не один.
