Не то что бы в ремонте совсем не было смысла... меня лично в квартире и так всё устраивало, но кое-где кое-что действительно стоило обновить и освежить, и всё же... Что-то тут было не так. Называйте меня мнительной, но уж больно мама была деятельна и просто-таки лучилась позитивом — через каждое слово повторяла; — «Всё хорошо! Всё прекрасно! Всё просто отлично»!
А ещё пыталась заводить разговоры всякие странные... о жизни. С завидной регулярностью на мою голову ни с того ни с сего сыпались вопросы типа: — «Что у тебя новенького»? «Как жизнь»? «Тебя ничего не тревожит»? «У тебя есть друзья в этом твоём институте»? «Вы гулять ходите? Ходите... а куда и как часто»? «Чем занимаетесь»? «Тебе интересно как устроен этот мир»? «Может ты хочешь попутешествовать, мир и на людей посмотреть»? «Алкоголем или чем-то ещё не увлекаешься часом»?
Нет, так-то я не против поболтать с родителями... один раз в год можно откровенно поговорить. Это странно, конечно, но не смертельно. Тем более что я и так... ещё до их прилёта в Москву, так или иначе, всё им рассказала, когда новогодние праздники были и до того по телефону. И всё же, когда подобные вопросики сыплются на тебя каждый день... это, знаете ли, заставляет паниковать.
Родители, когда они пытаются участвовать в жизни своего уже взрослого чада, мне лично, напоминают то ли неопытных следователей, пытающихся тебя в чём-то уличить, то ли пришельцев, незнающих элементарных вещей и о том, как устроен этот мир и чем в нём люди обычно занимаются. Кроме того, есть же определённые границы откровенности — не всё можно поведать родственникам. Язык чесался ляпнуть что-то вроде — «Ма, ты чего»? И однажды я это и ляпнула открытым текстом... от удивления по большому счёту.
Последней каплей стала попытка родительницы начать провожать меня на учёбу в ВУЗ. Тут уж я не выдержала. Ладно их внезапный приезд — мало ли, ладно ремонт — имеют право, ладно разговоры — бывает, но это-то как понимать? Меня со второго класса в школу за ручку не водили, с чего вдруг сейчас-то?
До меня внезапно дошло, что родители по какой-то причине сильно за меня переживают... даже боятся. Точнее, волнуется мама — она у меня такая... немного тревожная личность, а папа наоборот — пофигист, просто он никогда не сопротивляется жене, просто делает как ему надо молча. Собственно, поэтому-то они в Таиланд и переехали — подальше от московской суеты, на пляж, к морю, на круглогодичный курорт подальше от всех стрессов включая неприятную погоду средней полосы России.
Допетрев до этой мысли... я сама насела на них, требуя всяческих объяснений — потому что перепугалась... мало ли что.
— Что стряслось? Что вас настолько беспокоить стало, что вы всё бросили и в Москву примчались — меня проверять? Что — кто-то заболел?! Чем?! Был пожар... всё сгорело?! Шторм? Цунами? Землетрясение? Революция?
Других причин их поведения я не находила, так что перечислила все самые худшие, как я думала, варианты.
Мама не сразу призналась в истинных причинах их неожиданного возвращения в Россию, юлить принялась, мол — и в мыслях не было, всё в порядке. И что тут такого — «Уже к родному ребёнку просто так и приехать нельзя что ли», и всё в том же духе. Но меня так просто не проведёшь — я не сдавалась, и ловко указывала им на всякие нестыковки в их показаниях. Наконец они раскололись и признались, что их сильно обеспокоило то, что я снова играть в глубоком погружении принялась. Я им об этом ляпнула и забыла. А они там у себя в провинции Краби после моего новогоднего визита оказывается думали-думали, и додумались до того, что со мной может повториться травмирующий опыт школьной истории. Да ещё вдобавок они насмотрелись всего того, что в нейровирте всякие конспирологи и приверженцы теории заговоров рассказывают — о том, как правительства стран и мега-корпорации людей через это игровое дело зомбируют. И поверили СМИ, транслирующим за деньги или рейтинг разный беспредел, творящийся в игровых мирах. И вот... оба лишились сна и покоя. Накрутили себя, подорвались, и в Москву рванули — меня, значит, проверять.
Я, если честно, даже не понимала, как на всё это реагировать: с одной стороны — всё понятно и даже приятно, а с другой... я не в том возрасте уже, во-первых, к тому же это смущает, и чувство собственного достоинства активно борется с совестью.
Родителей следовало срочно успокаивать, но мягко, дабы не задеть чувства — а это совсем непросто.
— Мама, да вы чего? Вы верите всему, что вам СМИ расскажут? Да эти... написать, рассказать, показать вообще могут всё что угодно — для них же нет ничего святого, кроме рейтинга. И им вы верите — с ума сошли! Я же не дура, и на своих ошибках всё же учусь... немного.
Завелась я, не зная, как реагировать на такие заявления предков.
— Дура не дура, а родителям виднее — мы-то с отцом жизнь прожили, а тебе ещё расти и расти. Кроме того, кто сказал, что в СМИ прям всё ложь — какие ваши доказательства? Вот про политику и экономику там да, фильтровать надо жёстко. А вот про игры всякие... не думаю. Если бы нам рассказывали, как всё там ладно и складно, было бы подозрительно, а если наоборот то, возможно... возможно в этом есть какая-то доля истины.
Взбрыкнула родительница. Я закатила глазки не в силах подобрать контраргументы.
— Вот, возразить не можешь, а играешь! Думаешь мы с отцом забыли весь тот кошмар, только потому, что ты уже выросла?! Да мы тогда чуть рассудка не лишились от беспокойства за тебя. Отец тайком около школы тебя караулил, что бы не дай бог чего по дороге не случилось.
Вот так новости — я такого не знала. Я сделала пару глубоких вдохов и сказала просто:
— Мама, но мне же уже не четырнадцать лет... Могли ведь просто тогда перевести меня в другую школу.
— Четырнадцать или двадцать — не велика разница? Это даже ещё хуже. А если что-то сейчас случится — думаешь нам с отцом от этой мысли легче что ли. Ты тут одна... советов каких-нибудь наслушаешься, глупостей наделаешь. Вон в сети рассказывали — люди подсаживаются на это дело как на иглу, жильё продают лишь бы оплатить доступ к играм, бомжуют по viar-кафе всяким, а потом вены режут там же в туалете. Или органы свои продают. И с твоим переводом всё не так просто было, как ты думаешь — мы же консультировались и с психологами, и с учителями на этот счёт. Нас уверяли, что перевод — это не лучший вариант, могло получиться ещё хуже... разве что в другой город перебираться. А этого мы тогда себе позволить не могли.
Не на шутку завелась маман. Я сбавила обороты, а то до такого договоримся сейчас... нафиг-нафиг, и сменила тему.
— Так этот trash с органами как раз в Азии-то и популярен, а не у нас. В России всё тихо.
— А тут, как всегда, ещё хуже — в драконовские кредиты люди лезут, и в лапы всяких бандюганов попадают, а потом иди-свищи их.
Мы сидели за круглым столом на кухне, друг на против друга и вроде как пили чай. Мама насупилась, её тонкие бровки нахмурились. Отец сидел, скрестив руки на груди и качал головой в знак согласия и солидарности с супругой.
Я отставила чашку недопитого чая, потёрла виски, чувствуя, как подскочило давление — переговоры обещали затянуться надолго, и быть тяжёлыми, ибо переубедить в чём-либо родителей, если они упёрлись, было крайне трудным делом.
В тот день, я даже в игру не заходила, и только под утро я кое-как настояла на своём. И, как мне показалось, сумела донести до родителей мысль, что я может и не совсем ещё взрослая и самостоятельная личность, имеющая право на своё мнение в этом доме, но всё же не настолько ребёнок, чтобы дважды наступить на одни и те же грабли. Кроме того, время сейчас другое, обстоятельства не те, я не в школе, да и сама как бы выросла и сейчас всё совсем не так как было тогда. И вообще... никто не будет искать человека в реальности, из-за разногласий в игре. А ещё, я не настолько глупа что бы творить всякие непотребства как во сне, так и на яву.
Насчёт правительства и прочего... с этим было сложнее. Сошлись на том — что про все эти секретные дела, я лично ничего не знаю, да даже если и есть там что, то я-то тут точно бессильна, а потому и переживать нечего. И вообще, человечество скорее от засилья ГМО и прочих радостей мировых капиталистов вымрет, чем от чего-то другого.
