****
Спустя еще 24 минуты и 4 км юго-восточнее. Паровая мельница в Каменке.
Кавалер Брон из Чернопрудских проснулся от того, что ощутил на своей шее холод клинка. Не дергаясь, он перевел взгляд на статную пожилую красноволосую женщину в странной неприметной одежде, что с интересом рассматривала едва прикрытые обширные прелести дочери мельника. Точнее старшего мастера мельничного комплекса.
Лежащая рядом девушка, с которой у сержанта Брона вспыхнула любовь, как говорится, с первого взгляда, и он даже намеревался сделать ей предложение, ну или не сделать, пока еще не решил, так вот, сейчас пышка Фронь сладко сопела ему в подмышку. Поэтому мужчина и попытался прикрыть собой аппетитную толстушку, что мило поплямкав красивыми губами завозилась рядышком, так как ему не понравился явно не женский взгляд незваной гостьи на недавно обретенное «сокровище».
— Кто еще из ваших на мельнице? — наконец заговорила мутная тётка, как охарактеризовал ее Брон.
— Отпустишь ее? — не дрогнув отвечал сержант.
— Я и тебя отпущу. Баронесса Чернохолмская не велела убивать Чернопрудцев. Только поколечить и поставить ультиматум, — едва сдержав зевок, ответила странная особа.
— Я и мой десяток. Но они по Каменке у хозяюшек да вдовушек спят, — спустя некоторое время раздумий, всё же ответил невысокий тощий усач, и как видно, большой любитель выдающихся женских прелестей, всё так же ограждая свою ненаглядную, чем по-видимому огорчил, не желавшую шастать по всей Каменке и выискивать Чернопрудцев, красноволосую.
— А ты значит, с этой вот аппетитной особой решил тут погреться? — счастливо оскалившись, проникновенно поинтересовалась странная дамочка, что судя по едва сдерживаемому слюноотделению, тоже была из ценителей… эм, изобилия, если оно не противоестественно и не чересчур избыточно.
— Всё п-по согласию и я… Я женюсь! — как-то неловко себя почувствовав под этим взглядом, впервые за всю беседу дал слабину Брон, уже всё решивший для себя.
— Да мне как-то… Хотя, если пойдешь на службу к Чернохолмской, то дам тебе аванс тысячу Сребрых. Если со всем десятком — пять. Ну и разумеется, хромать до конца жизни, как тем другим с обеими вашими рыцаршами, не придется, — вдруг предложила компромисс эта пугающая своей необычностью мадам. Но что-то припомнив, как-то фальшиво кашлянула и не подумав прикрывать рот, после чего продолжила. — Хм. А та, которая «черненькая», еще и безумным сексуальным темпераментом теперь будет отличаться. Хоть с мужиком, хоть с… да с любым более или менее напоминающим его организмом — ей теперь будет без разницы.
— Что за чушь?
— Зачем мне тебя обманывать? — вяло спросила дамочка, продолжив терпеливо доносить информацию. — Наши люди уже навестили и Урощинскую лесопилку и «Три фазана» в Чернорощинске, поэтому все ваши теперь хромые на правую ногу. А эта рыцарь… Как там ее, кстати?
— Кавалер Кобинэ из Чернопрудских, — с достоинством озвучил вопрошаемый.
— Ага, если б эта самая Кобинэ, когда брали приступом лесопилку, колдунскими ритуалами да жертвоприношениями не баловалась, то и она всего лишь хромоножкой осталась бы. Но эта дура теперь человеческий облик окончательно утратит и более чем определению «самка» соответствовать не будет. Причем неясно: какого вида. Тут уже всё будет зависеть от ее предпочтений, а они у нее, уверяю, отныне о-очень широкого диапазона, — продолжила непонятно с какой целью откровенничать, с напряженно осмысливающим только что услышанное и судорожно ищущим выход из сложившейся ситуации сержантом, эта определенно жуткая тётка.
— Откуда ты знаешь об этом? Ну, что с ней будет… такое? — спустя некоторое время напряженных раздумий, выдавил наконец из себя Брон.
— Я много чего знаю, — утомившись от этого разговора, решила наконец подытожить красноволосая. — Короче, с теми уже всё ясно. Теперь вот с вами надо решать. Так какой будет твой ответ, сержант?
— Я не преда… А! — заголосил новоявленный инвалид, после того как решив поиграть в принципиальность, а может попросту поторговаться, не достиг в итоге желаемого и обзавелся дырой в колене.
— Ну как знаешь, — пожав плечами, скучающим голосом выдала незваная гостья, но припомнив цель своего визита, поставленным голосом озвучила ультиматум, прежде чем подмигнув вскочившей толстушке покинуть комнату в окно, через которое и пришла чуть ранее. — До завтра покинуть земли Чернохолмских! Иначе смерть всем вам!
— Милый, ты что? — одновременно с воплем раненного возлюбленного, выдала роскошная Фронь, но проморгавшись ото сна и разглядев наконец обстановку, завизжала похлеще сирены. — ААААААА!!!
****
Спустя еще какое-то время, опять Чернорощинск. «Малина» Вепря.
— Ой, что ж будет-то теперь? — говорил старый фонарщик ночному сторожу, нервно теребя свою латанную форму с надраенной медной бляхой на груди.
— А что будет? Тебе не всё одно: Чернохолмские или Чернопрудские? — флегматично отвечал не намного более молодой собеседник, не забывая при этом тарахтеть своей колотушкой. Но после начал распаляться. — А вот то, что Вепрь силу взял — это беда. Лютый отморозок он! Кривой — тот с понятием был и место свое знал, а этот — совсем без тормозов. Упырь!
— Беда, беда, — переминаясь на больных ногах, вторил старинному другу седой дедок.
— Видано ль дело, — продолжал гневно вещать неугомонный старикашка, энергичнее замахав своей «тарахтелкой», — заставить всех мастеровых даром воровской квартал обихаживать! Когда такое было-то, чтобы я, вместо того чтоб по центральной улице ходить — тут должен по помоям этим шастать? А ты? На старости лет и тебя загнал…
БА-БАХ!!!
Слова двух собеседников потонули в грохоте мощнейшего взрыва, эквивалентного как минимум тонной авиационной бомбе. Хотя откуда тут такой взяться? Разве что некий маг, способный видеть течение энергий, мог подправить плетение того же Метеорита, чтобы получить возможность влить в него побольше сил? Кто знает, кто знает?
Из выживших свидетелей произошедшего остались лишь старый фонарщик и не многим более молодой ночной сторож с этой своей подотчетной колотушкой, которую героически спас, вынося из разгорающегося пожара. И то — они мало что могли рассказать, так как когда в воровском квартале начался страшный пожар, они пусть и оглушенные, но сломя голову рванули подальше от трущоб, погребших весь криминальный цвет Чернорощинска, если судить по ходившим впоследствии слухам, предавший Чернохолмских и принявшийся активно сотрудничать с пришлыми Чернопрудцами, за что собственно и поплатились.
Ну а пролетавший в тот момент над городом черный силуэт какой-то огромной птицы, а может даже и дракона — навряд ли кто-то видел. Чего там на те звезды посреди ночи пялиться-то? Звездочеты все в столице, а тут в провинции некогда всякой чепухой заниматься, работать надо!
Глава 16
— Мне пора, Натин, — сообщил я, проведя рукой по слегка растрепавшимся платиновым волосам притихшей на моей груди красивой взрослой женщины.
Как оказалось, невероятно темпераментной, и что странно, удивительно неопытной в… пусть будет, сердечных делах женщины. Так как даже элементарные, на мой взгляд, навыки и бесхитростные приемы произвели на нее по меньшей мере неизгладимое впечатление, тем самым потешив что-то глубоко во мне, и как видно, окончательно распалив ту страсть, что обуяла баронессу Натин Чернохолмскую, когда я ставил ее в известность об успехах в деле отражении имущественных и территориальных притязаний Чернопрудцев, достигнутых этой ночью.
Да, благодаря моему незаменимому Алдуину, я всего лишь за одну ночь успел так много. Совершил перелет от Заливов, что в землях Беличей, к Чернорощинску, как можно понять, в землям Черничей, где и наведался к рейдерам, чтобы поставить тем ультиматум от истинных владельцев захваченных активов. Предварительно, с помощью Биоконструктора приняв вид Толстой, затем для прикола Чака Норриса, ну и под конец просто какой-то тётки, что была собирательным образом всех виденных мною в этом мире магичек.
