Резкая боль в лапе заставила его содрогнуться всем телом, прекратив на время свои атаки. Человеку как-то удалось пробить его доспех, и поверх темной шерсти расползалось зеленое пятно едкой пузырящейся дряни, с шипением разъедавшей броню и плоть, скрытую под ней. А в руках у человечишки, отскочившего от него шагов на пять, появились два арбалетных болта, по одному в каждой руке. И внутри их тонких зеленых наконечников переливалась та самая кислота. Но откуда?! Аспараи яростно рыкнул, взмахом лапы стряхивая жгучие капли, и лишь теперь, запоздало вспомнил — оружием, что во второй раз призвал противник, был арбалет. А болты, это, видимо, боеприпасы к нему. Но ведь применять оружие здесь нельзя, тогда как?.. Через миг он запоздало сообразил: арбалетные болты — это ведь и в самом деле не оружие, а боеприпасы, так воспринимает их Игра. Значит, использовать их Игрок может, а то, что он собирается ими вместо кинжалов убить другого участника, — значения не имеет.
Адская Игра и проклятые правила!!! Зверолюд не сводил глаз со своего врага, уже начиная жалеть, что ввязался в этот бой. Его соперник, ускоряясь, начал двигаться по кругу, явно подбирая момент для атаки, а учитывая его скорость и навыки… Человек явно не один цикл занимался с опытными учителями, наверняка поставившими ему не только технику ухода от ударов. И чему еще они успели его научить, Жаварух на себе испытывать не захотел. Железные объятья — скрытое свойство его доспеха, притягивающее к нему все живые объекты в радиусе пяти шагов. Человечишку сбило с ног и впечатало в аспараи, и тот с размаху нанес сокрушительный удар лапой, наконец почувствовав, как под его натиском дрогнула плоть. Но в следующий миг уже он сам содрогнулся от боли: противник, извернувшись, сумел воткнуть арбалетный болт ему в живот. Удар был такой силы, что снаряд, погасив доспех и пробив броню, по оперение ушел в плоть, и по внутренностям аспараи, разъедая уязвимые ткани, потекла кислота.
Боль, а следом за ней ярость!!! Кровавая пелена заволокла взор. Дико ревя, он рухнул на своего врага, подмял под себя и вцепился клыками в руку, которой человек в последний миг успел прикрыть себе горло, а задними лапами принялся раздирать его тело. Правая лапа зажала руку Игрока, которой тот сумел нанести слабый удар болтом в шею, но тот не смог достичь плоти, и кислота растеклась по броне. Аспараи, яростно хрипя, давил и драл, уже почувствовав, как под его напором исчезает доспех и следом под удары когтей попадет слабая плоть. Его пасть с зажатой рукой уже плотно прижата к лицу Игрока, до последнего пытающегося бороться с разъяренным зверолюдом.
Громкий гул, раздавшийся позади, и острая боль пронзила затылок Жаваруха, а следом часть головы буквально раскололась на куски, и, разбрызгивая в стороны кости и плоть, разлетелась по залу…
Аспараи лежал неподвижно, из раскрытой пасти, все еще сжимавшей мою руку, на меня стекала густая горячая кровь. Я с трудом дышал, придавленный массивной тушей, когда меня потянули за плечи чьи-то руки. Обессиленный схваткой, я не сразу понял, что происходит. Рывки были слабенькие, словно меня тянул ребенок. Чуть, опомнившись, я принялся помогать. Сначала выдрал из зубов правую руку, затем левую, прижатую лапой аспараи, а потом начал отталкиваться ими от пола. Так дело пошло быстрее, несмотря на то, что правая рука, побывавшая в пасти, меня почти не слушалась. Пара минут борьбы, и я наконец выбрался из-под туши мертвого человека-медведя, сумев взглянуть в лицо моего спасителя. Та самая очеловечившаяся девчонка из пещеры с пауками.
— Спасибо, — чуть переведя дыхание, произнес я, одновременно доставая из пояса пузырек с зельем лечения. На правую руку даже смотреть было больно, грудь, живот, ноги — все было покрыто ранами от когтей, пусть и не слишком глубокими. Хорошо, что мне все-таки удалось активировать свою способность каменной кожи, но надолго ее бы не хватило. Еще секунда или две, и вместо меня здесь лежала бы лишь горка окровавленного фарша.
Девушка, сидевшая в паре шагов от меня и тяжело дышавшая, никак не отреагировала на мои слова. Она безучастно пялилась в сторону двери с выходом и лишь спустя некоторое время, когда я уже успел выпить второй флакон, с зельем регенерации, хрипло произнесла:
— В расчете.
Чуть подумав, я представился:
— Рэн, — и протянул девушке руку.
Та с удивлением посмотрела на нее, а затем, осторожно пожав, представилась в ответ:
— Нола.
— Еще раз спасибо, — поблагодарил я. — Без тебя меня бы тут сейчас сожрали.
Нола на эти слова лишь пожала плечами:
— Себя благодари. Я шла по твоим следам, точнее по аурным отпечаткам: я могу считывать с неживых предметов энергетику человека, если он касался их и прошло не слишком много времени.
Эту способность в себе она открыла и развивала с помощью сфер, дарованных Владыкой, не слишком полезная в иное время, сейчас она буквально спасла ей жизнь. Выбравшись из пещеры, не зная, что делать, от безысходности она приняла решение брести по следам Игрока, надеясь, что тот сумеет проложить ей дорогу в череде испытаний, и не прогадала. А увидев его схватку с разъяренным аспараи, она, не раздумывая, потратила серебряную карту Силовой таран, единственную ее стоящую добычу за турнир, ни секунды не сомневаясь, что зверолюд, едва прикончив своего противника, примется за нее. Лишь мгновение, пока наводила заклинание, она размышляла, не нанести ли ей удар сразу по двоим. Но не стала, ведь ее тоже пожалели, дав шанс выжить. Ей оставалось лишь скорректировать импульс силового луча, чтобы не разнести на куски обоих.
Только что делать дальше? Вот она у выхода, хотя и не надеялась вообще добраться сюда. Но что потом? И этот вопрос вселял в нее лишь отчаянье. Она даже на первом уровне турнира выжила лишь чудом, а что ее ждет на втором или третьем?! Ведь с каждым этапом все будет сложнее и намного опаснее.
Тем временем спасенный ею Игрок, выпивший практически одновременно два больших флакона с зельями и наконец почувствовавший себя получше, снова обратился к Ноле, продолжившей безучастно сидеть рядом.
— Что с этим? — и указал пальцем на мертвого аспараи.
Трофеи, догадалась она. Раньше бы эти слова прозвучали песней для ее души, заставив зажмуриться от предвкушения в ожидании новых карт и возможностей, что они дают. А сейчас… она безразлично качнула головой.
— Забирай себе. Мне они ни к чему.
— Почему? — удивленно спросил Рэн. — Тут, по справедливости, как минимум половина карт — твоя доля, не считая всего остального.
Нола впервые за весь разговор словно пробудилась от спячки и с интересом посмотрела на собеседника. В ее жизни впервые кто-то не бежит вприпрыжку к богатой добыче, особенно если есть шанс забрать себе сразу все, а говорит о справедливости. Но вспыхнувший было интерес почти сразу угас, смытый волной отчаянья и безысходности. Ей не хотелось ничего говорить, казалось, проще просто промолчать, проигнорировав слова Рэна, но все же…
— Мертвецу карты ни к чему, — ответила она.
— Все так плохо? — понимающе уточнил Игрок.
— Да, — выдохнула Нола, и из нее словно вышибли пробку, до этого сдерживавшую все чувства. Слова вдруг потекли потоком, и вместе с ними по лицу побежали слезы: — Это тело для меня чужое, все чужое… Я даже толком ходить не могу, координация нарушена. Десятилетиями я оттачивала навыки на полигонах, привыкая управлять своим телом, а здесь все другое: моторика движений, рефлексы — мозг плохо это воспринимает, я постоянно путаюсь и забываю, что могу, а что нет. То пытаюсь прыгнуть вверх, то переключиться на тепловой режим, забываю, как уязвимо это, — и она с презрением ткнула в ногу, указав на сбитую до крови ступню. — А карты… у меня все они подобраны с учетом развития моего тела, дополняя и усиливая его. А сейчас что мне усиливать? Это?! — и она снова в ярости ударила саму себя. — Столько лет, столько затрат, и что мне теперь делать?!! — крикнула она.
