— Ясно.
Я нервно осмотрелся по сторонам, чувствуя, что с каждой секундой наши шансы на побег неуклонно стремятся к нулю. Все-таки удирать от разбойников и наёмных убийц — это одно, а от разъяренной «полиции» — совсем другое.
— Вел, мы не успеем — покачал головой я — Гляди, мосты уже разводят. Нужен другой план.
— Чёрт…
— Я могу отвезти вас в «гнилые трущобы» по ту сторону Торгового квартала. Но скажу сразу, господин Эо, место отвратное. Грязь, нищета, наркоманы, чудовищный разгул преступности и шлюшечьи притоны буквально на каждом углу. Но есть и плюс: улицы трущоб — это сплошной лабиринт из ветхих построек на земле и старой сети коллекторов прямо под ней. Стражники редко туда забредают и, как правило, возвращаются путём телепортации на точку возрождения.
— Хорошо. Значит, едем в трущобы. Уж пару дней то мы точно продержимся.
— Не знаю, не знаю — тяжело вздохнул Эстир — Лично у меня крайне дурное предчувствие на этот счет.
— Не каркай.
— Теми местами заправляет Монер Хирсин, старый орк по прозвищу Король Пара или Ублюдок Джек. У всех его людей на плечах или запястье красуется татуировка с изображением черепа на чадящем котле. Старайтесь не попадаться им на глаза. Также рекомендую всеми силами избегать столкновения с селенитами. То место привлекает их повышенной температурой, влажностью и множеством сброшенных в канализацию трупов. А, как известно, «люди-мухи» отнюдь не брезгуют падалью.
— Фу-у-у…
— Что еще нам необходимо узнать?
— Прошу прощения — Атлас «ужал» корпус в полтора раза и резко повернул направо, умудрившись протиснуться в тесную улочку — Ни с кем не здоровайтесь за руку.
Бум! Позади послышался пронзительный визг тормозов и последующий за ним грохот искорёженного металла.
— И вообще старайтесь избегать любых прикосновений, иначе вас тотчас же попросят их оплатить. Все равно, что за сеанс массажа. Станете отпираться или проигнорируете — наживёте себе неприятности.
— Что-то мне всё меньше и меньше нравится идея туда ехать — помрачнел шаман.
— Не делайте вид, что вы местные — сразу раскусят — продолжал напутствовать Атлас, сбивая многочисленные торговые лотки и ресторанные столики — Не пытайтесь ни с кем «мурчать» на блатном жаргоне и даже и не думайте никого бить. В случае конфликта, местные жители всегда впишутся за своих, но никак не за вас.
— Господи Вел, откуда ты знаешь слово «мурчать»?
— Я не первый год живу на этом свете, господин Эо. К тому же во времена своей юности господин Аполло частенько принимал участие в сомнительных операциях и знает о жизни за решёткой не понаслышке.
— Ага, ясно.
— Эй, Герман — послышался тихий шепот.
— Ау?
— Вопрос. Представим, что ты летишь на парашюте. Справа — лес х**в, а слева — океан говна. Куда садиться будешь?
— Правильный ответ: в каждом лесу есть поляна, а в каждом море — островок, господин Мозес. Примитивная загадка.
— Ха, верно! Тогда давай еще одну: вилкой в глаз или…
— Тох, помолчи! — перебил я — Сейчас вот вообще неподходящее время для приколов.
— Ладно. Кстати, а меня одного интересует, каким таким мистическим образом мы умудрились уничтожить Антиквара насовсем?
— А ты голову его видел? Там у него под шапкой был свит целый терновый венок из божественной стали. Он бы и от обычного подзатыльника скопытился.
— А вместо этого получил крейсером по кумполу. Забавно.
— Ничего забавного! Из-за этого чертового проклятия я убил несколько тысяч человек!
— Так воскреснут же.
— И что с того? Боль, испуг, увечья, потеря экипировки, разрушенные здания! Думаешь, этого мало, чтобы бросить нас в темницу и выбросить ключ? Но хуже всего не это, а то, что мои действия однозначно будут признаны открытой провокацией и только подтвердят слова первосвященника об опасности «двадцать первых».
— Да уж, хреново вышло.
— А почему достижения и уровни отобрали? — поинтересовался танк.
— Потому что в противном случае империю бы тотчас же захлестнула волна насилия и кровавых терактов, господин Герман — вмешался Вел — Ибо чтобы взорвать бомбу посреди массового скопления людей особого ума не требуется. А как вы знаете, дураков хватает.
— Ну да, логично. Так бы пронёс ядерную боеголовку на улицу Кланов и сразу же стал богом.
— Верно.
БУМ!
Атлас со всей дури влетел в сдающий назад мусоровоз, отчего мой ремень безопасности, как назло, решил, что сейчас самое что ни на есть подходящее время оборваться. Кованая приборная панель и торчащие из неё рычаги управления оказали моему лицу поистине царский приём. Я повторно сломал только что заживший нос, получил тяжелейшее сотрясение мозга, и в довесок ко всему прочему умудрился выколоть себе правый глаз.
— … а-а-а… черт…
— Господи! Держись, братишка — Мозес как истинный лекарь тотчас же принялся исцелять меня всевозможными заклинаниями.
— Впервые такое вижу… Ни у одного из нас ни царапины, а по нему словно катком проехались…
— Вот тебе и минусы отрицательной удачи, многоуважаемый танк — сказал шаман — А я еще в пустыне говорил, что аксиденция — один из самых полезных параметров.
— Парни — я наконец-то пришёл в себя — Думаю, нам следует разделиться. Окажемся в трущобах, и не пройдёт и пяти минут, как я навлеку на вас целую гору проблем.
— Просто держи Монсальват при себе и не неси чепухи — ответил Герман — Прорвёмся. Вместе в это дерьмо вляпались, вместе и будем его разгребать. Думаю, даже Гундахар бы со мной согласился. Кстати, где он?
— Я его отпустил.
— ЧТО?!
— Зачем?
— Потом расскажу — я болезненно поморщился, вытащив из глазницы осколок сломанного рычага.
— Вот негодяй — проворчал Эстир — И, главное, ушёл по-английски. Даже не попрощался.
— А ты бы хотел дружеских обнимашек?
— Как вариант.
— Господа, мы почти на месте. Боюсь, дальше я не проеду. Придется остаться здесь.
— Спасибо, Вел.
— Не за что, господин Эо. Также я попрошу вас добавить меня в друзья. Господин Аполло разблокировал мне часть скрытого функционала, чтобы я в любую минуту смог вас найти.
— Хорошо.
— Удачи вам.
Тяжелые бронированные двери машины приоткрылись, впуская в салон духоту и канализационную вонь.
В этой части города мы оказались впервые, и ощущение было такое, словно мы попали на другую планету. Никаких больше величественных и сверкающих золотом особняков. Сплошные покосившиеся здания, ржавчина, мусор и вырывающиеся прямо из-под земли облака густого разноцветного пара.
Вдоль воняющих фекалиями и мочой сточных канав на корточках сидели полуголые оборванцы. Измазанные маслом и грязью, они старательно надраивали какие-то металлические обломки и прочую ненужную ветошь, неустанно сопровождая нас косыми взглядами. И чаще всего они смотрели именно на меня, что впрочем, уже перестало быть удивительным. Благодаря проклятию Доусона, я теперь был как самый настоящий магнит для неприятностей. И, главное, никак от него не избавиться. Я уже перебрал в голове все доступные варианты, но так ничего путного и не придумал. И даже смертью тут не поможешь — «Насмешка Окруса» действовала и после неё.
— Эй… пар-р-рень… — послышался очень странный шипящий голос — Поди сюда, че покажу…
Я повернул голову на звук.
Справа от нас в тени хлипкого навеса стоял хист — получеловек-полурептилия. Крокодилий хвост, лицо велоцераптора и покрытое зеленоватой чешуёй человеческое тело.
— Да-да, я к тебе обр-р-ращ-щ-ааюсь… подойди…
— В кольцо — коротко скомандовал Герман, затем встал по правую руку от меня и как бы невзначай продемонстрировал хисту адамантиевую крок-кошку.
Тот промолчал, провожая нас немигающим змеиным взглядом.
Тем временем мы продолжали идти вперед.
По сути «гниющие трущобы» оказались городом в городе. Шагнув за порог ржавых металлических ворот, мы сразу поняли, что угодили в самый настоящий «гонконгский муравейник». Невыносимо тесные вонючие улочки, хаотично разбросанные промеж многоэтажных, но при этом чудовищно хлипких построек. Миллионы тросов, проводов, натянутых через дома верёвок с сохнущей на них рваной одеждой. Тазики, корзины, наполненные мутной жижей вёдра, сомнительные забегаловки, разговаривающие сами с собой психи, калеки, алкаши и прочая шваль. А еще проститутки. Тут Атлас не приукрашивал. Буквально каждое более-менее широкое здание имело на своей территории пристройку в виде открытого бара с тускло светящимися красными лампами. Там и нашли своё пристанище скучающие жрицы любви, что по своим генетическим особенностям и внешнему облику разнились где-то в диапазоне от сказочно красивых и до бесконечно уродливых.
