— Ну ты совсем уж из меня изверга-то не делай. Я и так, вон, последним уродом себя чувствую, хотя справедливости ради, тебя — коварную убийцу и предательницу собственной родины, стоило бы без затей пытать, выведав же нужное, убить! А не… вот это вот, — сварливо выдал я, ощущая невероятную неловкость и… вину за содеянное.
— Молю, мой щедрый Господин, я всё сделаю, — не отступилась несчастная и начала творить сущую дичь, ввергая меня в просто-таки панику.
— Не надо тут ползать. Я не люблю подобного… эм, когда это не в рамках ролевой игры, — попытался было я вернуть контроль над ситуацией, с серьезной рожей и поучительной интонацией вещая куда-то в пространство, но видимо, каким-то своим женским чутьем ощутив мою неуверенность, и чего уж там греха таить, неискренность, ее сиятельство графиня Ковиль Тугогротская лишь усилила напор, тем самым заставив меня, тряпку такую, от неловкости едва ли не лезть на стенку, будь она тут в лесу, а то и вовсе в панике бежать спасая остатки чести, если подобное применимо ко мне после всего… что натворил. — Фу, ну не слюнявь же мне сапоги. Прекрати, сказал! Да отвяжись ты, больная… Ну ладно, ладно, только отползи подальше. Фух. Чокнутая.
Когда же моя пленница, обезумевшая от жажды, по-видимому, ранее ни разу не испытанного ею за всю свою вполне себе долгую жизнь, наконец выполнила мое, признаться, с жалким видом озвученное требование, то я вздохнув с облегчением сумел-таки взять себя в руки. Мда(с сарказмом). Что бы в очередной раз укорить себя за неосторожность, приведшую к столь удручающим, и если честно, заставляющим стыдиться себя последствиям. Обрекшим на подобную незавидную участь, пусть и достойного наказания врага, но всё же в чем-то несчастную женщину, убить которую теперь и рука, блин, не поднимается. Хотя 10 кОО за командоршу не помешали бы. Но всё же, я и так из нее уже сотворил черти что, и теперь моя совесть мне беспощадно душу рвет, внушая чувство вины, да и обязательство перед тем, кого… приручил(скривившись). Поэкспериментировал, называется(сплюнув).
— Готова? Оргасмус! — явив в руку ВП, дал я этой, пугающей меня своей готовностью буквально на всё, теперь вот натуральной наркоманке так ею вожделенное ощущение.
— А-А-АХ!!! Ещё-ёо-о!
— Да чтоб тебя. Так, как тут мощность-то регулировать? А, вот. Оргасмус! — добавил я интенсивности с яркостью, ну и длительности, чтоб уж наверняка, этому поистине страшному палочковому заклинанию, способному сотворить ТАКОЕ из некогда психически здорового, целеустремленного, организованного, деятельного, мотивированного ума. Жуть! — Э! Ты чего там? Алё! Да, что за нах…
Ну а Система закономерно «тилинькнула», поинформировав меня, еще более теперь павшего, что я, изверг такой, замучил до смерти несчастную женщину, за что и получаю 30 кОО, с коэффициентом 3, разумеется, раз настолько изуверским способом умертвил бедняжку. Занавес(рука-лицо)!
Проклятие, у меня ж теперь будет депрессия, неизвестно какие комплексы разовьются, и даже страшно представить те реакции, что будут возникать на бурно демонстрируемое женское удовольствие. Как же, всё-таки, легко и безопасно для психики быть непробиваемой, бесчувственной, пофигистичной скотиной, а не как я — подверженным метаниям и приступам самоедства нытиком, уязвимым перед атаками совестливости и будучи изуродованным чуждой эволюции нашего вида, искусственно навязанной правящим классом для удержания в повиновении масс моралью.
Но раз так вышло, а я всё равно не горел желанием оставлять в живых эту коварную, пусть и так психически изуродованную по вине моего легкомыслия особу, то и не стану теперь оживлять так приятно и пикантно покинувшую этот мир Дарскую графиню, хотя её мозг еще не претерпел непоправимых изменений и технически это пока возможно.
— Оттащить ее в кусты, Владыка?
— Фу, блин. Ты так не пугай, Лу, — вздрогнув, наконец оторвал я свой обескураженный взгляд от распростертого в траве бездыханного тела с застывшей улыбкой на лице и перевел его на стоящую у меня за спиной «румяную», ну то есть Лумиль Дарнэ из некогда Длиннобуйских, а ныне… эм, Франтских, наверное. Не Салинских же?
— Да, мой отважный Господин. А можно и мне тоже еще раз попробовать эту шту…
— Равняйсь, смирно! — заорал я, не дав окончить очевидную просьбу, этой совсем еще юной, правда уже не девочки как эксРойс, но всё же, еще не утолившей присущей ее возрасту жажды, так сказать. Ну а я попросту не желал более превращать хоть кого-то в подобие Тугогротской, поэтому и сорвался на эту… излишне инициативную, как для обработанной по методу Ройс-Торпс, очередную рабыню, как видно, возжелавшую удовольствий, однажды уже убивших ее, к слову, ну и возможно прощупать степень дозволенного и слабости того, кто не убил ее лишь из-за своих «тараканов». — В упор лежа принять! Двести раз на кулаках, да с хлопком и приговаривая: «Травить ядом и убивать Герда Франта было плохой идеей», — приступить, на!
— Слушаюсь, мой грозный Господин! — чуть напрягла меня выражением своей мордашки, отчего-то очень счастливой от эдакого вот моего «внимания», и бодро приступила к выполнению задания эта, как оказалось после помывки, синеволосая, синеглазая и не такая уж и смуглая, но всё равно очень гибкая и изящная девчонка, надеюсь уже лет 18-ти, чернота волос и смуглость которой, как я и подозревал, объяснялась лишь маскировочной боевой косметикой, нанесенной перед миссией.
— А ей так даже больше нравится.
— Фу ты, ну ты! Ло, ты-то какого военкомата подкрадываешься? — опять вздрогнул я от прозвучавшего уже за другим моим плечом менее порывистого, но более игривого, что ли, голоска «бледной» сестры-двойняшки, а точнее Ловинь Дарнэ из… тех же самых, короче. Полной копии Лу, отличающейся только родинкой повыше… неважно, всё равно под одеждой не видно. — Оттащи пока Тугогротскую в кусты, я из нее куст шиповника потом сделаю.
— Да, Владыка, — проходя мимо и вильнув невероятно пластичной талией, отчего теплое бедро как-то неуловимо едва коснулось меня, а сама она очень грациозно и лишь на миг чуть извернувшись прильнула грудью и провела своей словно «текучей» кистью с теплой и нежной ладошкой по моей шее, прежде чем не сбавляя ход проследовать дальше. Зараза, такая.
Чем заставила меня всего покрыться мурашками и… едва не рассвирепеть от осознания того, что меня тут похоже ни в грош не ставят. Меня — такого вот, понимаешь, ужасного рабовладельца… эм, каблука. Ну я вам сейчас покажу! Я вас сейчас… ну или позже(со вздохом).
Осадил я «коней», утопая в чувстве вины, узрев КАКИМИ несчастными глазами на меня вдруг посмотрела эта… как и говорил уже наверное тысячу раз, ловкая, причем не только физически, и как видно, вовремя учуявшая зарождение бури особа, пожалуй наиболее коварная из обеих двойняшек. Хотя кто их знает?
Э-хе-хе-хе-хе-хе-хеэх. Сбылась мечта идиота. Кушайте, не обляпайтесь. И почему в этих фэнтезЯх все красотки такие послушные, покладистые и дружные в этих своих гаремах, а не вьют веревки из нас, несчастных нагибаторов, преследуя какие-то лишь свои цели?
Так, нужно просто не быть тряпкой! Где там мой властный рык?
— Так, не липни! Я на тебя тоже зол, Ло, за попытку убийства с применением яда, — попытался было я врубить непреклонного альфача.
— Я не виновата, мой милосердный Господин. Это всё она! — указавая на труп голубоволосой, жалостливо выдала она, при этом трогательнейшим образом сложив ладошки и уставившись на меня своими синими глазищами, просто таки вызывая порыв обнять, пожалеть и купить самую большую конфету, ну и в очередной раз подтверждая утверждение: Сердце воина — камень(воинственно). Сердце мужа/отца — воск(уныло).
— Не переигрывай, Ло! А то и тебя заставлю подтянуть физ… — строго попытался было я привести в повиновение свой контингент, состоящий исключительно из представительниц хитрый пола, но был прерван Лу.
— Готово, мой замечательный Гос…
— Еще триста! Бегом! — вскипев от наглости этой милашки, осмелившейся сиять счастьем после наказания, гневно заорал я, в педагогических, оазумеется, целях, с тоской однако понимая, что не справляюсь с раздутыми штатами своей бабьей свиты.
