— Не ждал, что ты вернешься. Будешь?
— Не слишком ты осторожен. В моем теле могла заявиться та сущность.
— Монстры не возятся с телами товарищей. Точно не будешь? Настойка гномов, ядреная вещь. Пробирает даже каменных скупердяев. Само то, отметить победу и почтить павших. — Аккуратно положив Лизу под дерево, двинулся ему навстречу.
— Ты вроде никого не потерял из своих.
— Миса мертва. Хорошая девчонка была, только добрая слишком. Вот и подставила спину незнакомцу. — Он саданул кулаком по стволу дерева с силой, что на руке проступили кровавые ссадины. — Но, несмотря на все потери, сегодня великий день, хочешь ты это признавать или нет. Со смертью монстра, в лес вернется жизнь, а избавление от Длани Императора позволит вернуть припасы, с которыми нам не придется волноваться о еде. Все могло сложиться гораздо хуже. В этом мире постоянно идут войны ни за что. Попаданцы помирают, так и не встретив никого вне отряда. Или еще хуже, по вине члена отряда. Голод толкает людей на страшные вещи. Поэтому очень важно научиться ценить что имеешь. — Он вновь протянул булькающий бурдюк. Уже после пары глотков глотка нещадно пылала, но я не останавливался, пока последняя капля не покинула флягу.
Сопротивление ядам блокирует эффект «опьянение»
Сука.
— Ты в праве думать как пожелаешь, но не надо читать мне нотации. Чтобы одни могли разглагольствовать, другим приходится пахать как не в себя. — Вернув пустой бурдюк, я зашагал к раненым. Маша тоже не ждала меня живым, иначе смысл в этих припарках.
— Я рада, что ты выжил. Когда ты не вернулся несколько часов спустя, мы смирились с худшим. Я…
— Ты все правильно сделала. Дальше о раненых я позабочусь. Иди отдохни, уже носом клевать начинаешь.
— Не привыкать. Я справлюсь, с ночным дежурством. Вам с Грегором отдых нужнее после битвы.
— Выбор твой. В любом случае мне надо посмотреть, кому требуется лечение. — Как ни странно, помогать было некому. Сильное истощение единственная проблема, от которой они не получили лечения. Но здесь я бессилен.
Лева очнулся ото сна, едва я коснулся его рукой.
— Сестра…
— Принес. На рассвете устроим прощание. — Он кивнул и провалился обратно в сон.
И мне пора. Отдав команду Бене оплести прилегающую территорию, прилег на траву. Скопившиеся стресс и усталость тут же дали о себе знать, погружая сознание в глубокий сон.
— Альберт, пробуждается ото сна-
Утром до последнего не хотелось открывать глаза. С пробуждением растает всякая надежда, что вчерашний день оказался наваждением. Крошечный самообман, в котором я не смог себе отказать. И все же чем-то это утро отличалось от остальных. Слишком шумное. Привычную тишину нарушало птичье щебетание. Первые звуки дикой природы, что не пытаются меня сожрать… Ловким прыжком Киса прервала птичью трель ради удовлетворения своих низменных потребностей. Животное.
Народ уже давно не спал, с уставшими лицами собравшись вокруг костра. В воздухе витал аромат мяса со специями, пробуждая аппетит. Видимо этой ночью выспаться получилось лишь у меня. К дереву за их спинами была привязана колонна, как окрестила этих покрытых панцирными пластинами и тройкой заточенных рогов, «Бризонов».
— У тебя почти получилось проспать завтрак. — Русс жадно хватал ртом куски полусырого мяса, не дожидаясь готовности.
Остальные вели себя несколько сдержаннее. Но если у Грегора сдержанность обусловливалась сильнейшим похмельем, то Маша с Марком попросту не знали, как себя следует вести. Девушка старалась всем своим видом изображать сдержанность, но резкие движения рук выдавали нетерпение. Бессонная ночь тяжело ей далась. Марк цеплялся за обрубок руки, не представляя, как будет жить дальше. Мое исцеление оказалось бессильно, а значит, самостоятельная жизнь парня перечеркнута одним днем. Мало кто пожелает в группе охотников видеть калеку. Лева же…
— Что с Левой?
— Отказался от еды. С утра бродит по округе, собирает хворост на погребальный костер. Оставь его. Парню нужно время прийти себя. — Русс проявлял несвойственную для себя разговорчивость и сентиментальность.
— Ты изменился.
— Ты и не знал меня. Просто теперь я не доверяю тебе чуточку меньше.
— И меня это устраивает. — Сняв поджаристый кусок мяса с костра, не стал строить из себя интеллигента и уподобился Руссу.
— Марк, подойди, у меня есть для тебя кое-что. — С обреченным лицом, парень двинулся вперед. — Руку исцелить не смогу, но думаю, это будет не хуже. — Семечко Бени появилось на моей ладони.
Растение уже показало свою способность сращивать раны и менять форму. При таких способностях создать протез будет не сложно. Только…выращивать лучше отдельно от парня, чтобы в могилу его не загнать. И донором похоже выступать придется мне. Я ведь так соскучился по бесполезной правой руке.
Услышав команду, семечко жадно впилось в подставленное плечо. Исцеление обеспечивало питательными веществами молодой побег, на пути обретения формы. Переплетаясь между собой, лозы слились в кисть, с пятью тонкими, но плотными пальцами и поперечным укреплением. Проглядываются зазоры, в глубине которых скрываются отравленные шипы, а само переплетение готово в любой момент расплестись на десятки новых лоз, формируя сеть или наращивая длину, в зависимости от потребности владельца. Не рука, а загляденье. Только человеческого в ней мало. Деревенские косо посмотрят, но стерпят. Парень им родня, да с попаданцами жить бок о бок привыкли, но остальным лучше не показываться. Глядя на результат невольно задумываешься: стоит ли давать подобное парню?
С горящими глазами, Марк обливался слюной глядя на новую руку. Похоже, я единственный кто надумывает лишнего по этому вопросу. С подачи исцеления, пересадка прошла успешно, и от хандры парня не осталось и следа, впрочем, как и от мяса.
— Не забывай подкармливать главное. — Русс даже поперхнулся мясом от увиденного. — Хочешь, и тебе отращу?
— Ни в жизни. Даю руку на отсечение, что ты сможешь командовать этой штукой вне зависимости от того, на ком она пустила корни. В прошлый раз подобные фокусы ничем хорошим не кончились.
— Не припомню, чтобы проводил подобное раньше.
— Не здесь. В моем родном мире. В поисках вечности, исследования завели ученых в тупик. Все теории и практические эксперименты доказывали невозможность бесконечной самостоятельной регенерации полного спектра животных клеток. Да-да, я сейчас говорю про твои любимые фокусы с отращивание тела из ничего. Тогда одному безумцу пришла идея использовать клетки растений. Первое время теорию не воспринимали всерьез, пока его правнук не представил подопытного, с которого все началось. Омерзительное, даже отдаленно не похожее на человека существо было способно к поддержанию диалога и построению логических цепочек. Это был фурор. Внешность ушла на второй план перед открывающимися перспективами. Не можешь понять, в чем подвох? Представь что каждый куст, каждое дерево в этом лесу научилось говорить. Первое время будет здорово, пока ты не осознаешь, что и сам являешься подобным деревом, навечно запертым со своими собеседниками. За долгие столетия вы обсудите все, что только можно, но сделать что-либо окажетесь неспособны. Начнете ненавидеть друг друга за неимением прочих эмоций. Наша цивилизация забрела в рукотворный ад на пути к вечности, заплатив всем, что имели за исполнение желаний.
— Хорошо, что рассказываешь ты эту историю за завтраком, когда вся еда съедена, а не среди ночи. Так сколько же тебе лет было?
— Двадцать восемь. Можно сказать мне повезло родиться в семье неудачников, в чьи обязанности входило поддерживать порядок в саду. Заживо гнить незавидная участь. — Марк с подозрением начал коситься на новую руку. Только что потенциальный спрос на мои протезы был втоптан в грязь.
— Все, кто хочет попрощаться с сестрой, пожалуйста, пойдемте со мной. — Умытый и причесанный Лева в костюме, украшенном латными поножами и перчатками, провел нас к кострищу.
