Он показал, как на утреннем тумане за их спиной солнце, светившее сквозь развалины города Чудотворцев, отразило его очертания.
— Эй, — пронёсся над отрядами громогласный голос Питера — вперёд!
И передние ряды увидели, как Полководец с Прославленными пришпорили коней и направились к ущелью. Они спешили первыми подойти к обрыву реки.
Войска двинулись за ними.
Ёще в Стоунбоне Итиро придумал, как перебраться через бурные потоки реки Счастливой. Для этого они везли с собой в повозке созданные им железные стрелы и лёгкие прочные доски из стволов хиларитаты. Заготовить их Итиро помогли фермеры.
Когда дорога вплотную подошла к реке, Итиро вытащил лук и взял первую стрелу. Носик удивился — такая тяжёлая стрела вряд ли долетит до другого берега, а река в этом месте была достаточно широкой.
Итиро же нагнулся, прицелился и пустил стрелу ровнёхонько в воду. Стрела вонзилась в дно.
— Что он делает? — тихо спросил Носик у Стурлы, указывая на Итиро.
— В Стоунбоне мы нашли работу наших предков о железе, скованном в толах Мастерских. Попадая в воду, это железо увеличивается во много раз. Гляди, что теперь будет.
И Стурла кивнул на воду. Маленькая стрела Итиро разраслась и, выкинув во все стороны фонтаны воды, поднялась из реки прочной сваей.
За короткое время Итиро создал ещё целый ряд свай, на которые положили тонкую доску из лиан хиларитаты. Так за полчаса Итиро создал прочнейший мост, по которому армия легко перебралась на другую сторону.
…Солнце полностью осветило фигурку спящей Алаун в тот миг, когда длинная тень от Ведьминого Пальца показывала на дорогу в ущелье. До этого времени от прямого света девушка была спрятана за высокими зубцами ограждения. Алаун трясло. Её кожа покрылась пятнами и задымилась, проступили чёрные вены. Из горла девушки вырывались хрипы и стоны. В какой-то момент, от боли, она открыла невидящие глаза. В них отразилось небо. «Оно синее, глубокое. Какой замечательный цвет», — подумала Алаун.
Небо отпечаталось в её зрачках. И застыло. Глаза закрылись, и девушка перестала дышать.
Было слышно лишь шум ветра, трепавшего её волосы, да как тихий шелест последних золотых пещинок внутри усилителя.
На солнце набежала тучка. И на щёку Алаун упали первые капли дождя. Как будто само небо оплакивало несчастную. Капли покрывали разводами одежду Алаун, смывали грязь с лица. Дождинки скатывались в ложбинку у её ключицы и скопились там небольшой лужицей…
Но под каплями кожа девушки начала светлеть. На щеках сначала неясно, а потом всё сильнее стал проступать румянец и, наконец, с последней песчинкой упавшей в часах внутри усилителя, Алаун открыла глаза.
Она заслонила лицо руками, чувствуя их тепло. Холодные капли дождя приятно щекотали кожу. Алаун глубоко, словно впервые, вздохнула, почувствовав запахи вересковых пустошей, морских волн и еловой хвои из Забытого леса.
Она привстала, увидела спящего Кланки, прикрыла его от дождя тряпицей, валявшейся под рукой. Алаун поднялась, двинулась к парапету. Но тут снизу, с грохотом откинув остатки двери, к ней вышел грозный Хьюго. В зияющем проёме за ним стеной стояло полчище малумов. Казалось, они забили собой всё пространство башни.
Никогда Алаун не видела Хьюго в таком бешенстве. Он не задумался — почему она ещё жива. Нет, в нём кипела другая мысль: понять, что творит эта дрянь.
— Я любил тебя, — сказал он с горечью, — любил, так, как никого. Если бы ты знала, сколько произошло в этом мире ради тебя. Все сражения. Все мои достижения — всё это было брошено к твоим ногам. А ты…
— Ты никого никогда не любил, кроме себя, — упрямо качнула головой Алаун, — ты создал меня как куклу. Сшил из лоскутов для забавы.
Хьюго подошёл и нежно провёл по щеке девушки кончиками пальцев, а потом вдруг вцепился ей в горло и пригнул к парапету.
— Нет, не я тебя сделал такой! — заорал он ей. — Здесь, ровно на этом месте ты сама приняла решение стать консунтом. Жаль, что ты этого не помнишь. Я сказал тебе, много лет назад — что бы ты ни сделала, мы всегда будем вместе. И, как видишь, я выполнил обещание. И могу повторить его снова…
— Оставь её в покое, — закричал Кланки, взобравшийся на парапет.
Он махал мечом, но Хьюго же не церемонясь, почти не глядя, одним щелчком пальца скинул бурозубика с башни. И хотел было продолжить разговор с Алаун, но тут он увидел армию визидаров.
Сначала над холмами стали видны летучие отряды, а затем на дороге показались и остальные войска. Хьюго отбросил Алаун в сторону, приказав малумам засыпать вход в башню:
— Пусть эта дрянь живёт здесь, как героини из сказок, которых она начиталась, — зло сказал Хьюго, спускаясь с крыши, — пока мне некогда, а потом я с ней разберусь.
И Хозяин побежал вниз, на ходу поправляя латы. Несколько малумов облепило Алаун, не давая ей двигаться, а другие слетали вниз, брали камни и поднимаясь вверх, скидывали их на проход, пока его полностью не завалили. Тогда они отпустили девушку и спустились вниз к хозяину.
Через полчаса на большое поле перед развалинами выехал Хьюго. Перед ним стояла армия врагов. А он, казалось, встречал их в гордом одиночестве.
Но Питер надел окуляры, и увидел бесконечную тучу малумов, стоящих за спиной Хьюго. Их ряды зависли в воздухе и, застыв, вперили чёрные взгляды в спину Хьюго, ожидая сигнала.
Питер подал знак, и его войско стало надевать очки вслед за ним.
Хьюго подъехал почти вплотную к Питеру и, оглядев армию позади него, засмеялся:
— Как же долго я мечтал об этом! Но даже я не ожидал, что буду сражаться с войском инвалидов. Даже как-то неудобно. А, хотя, нет. Удобно! Вы выполнили все мои желания: собрались в одном месте, пришли сюда сами. Это так же невероятно, как если бы курица сама себя ощипала и, подойдя к котлу, смирно легла у огня.
— Хьюго, — перебил его Пит, — мы предлагаем тебе сдаться. Война — всегда потери.
— Конечно, — кивнул Хьюго, — но меня они не пугают. Я к ним подготовился.
— Мы не хотим сражаться, — сказал Питер.
— Понимаю. Ведь вы пришли сюда умирать, — криво ухмыльнулся Хьюго, — а я — вас победить.
— Нет, — мотнул головой Пит, — мы пришли сражаться. Защитить близких, даже если придётся умереть. А это разные вещи. Но тебе, Хьюго, не понять.
— Вам ПРИДЁТСЯ умереть, ведь победить невидимую армию невозможно, — посмотрел на него Хьюго, — обернись, погляди в глаза своей убогой армии. Это Я вам предлагаю сдаться…
— Давай, — перебил его Пит, — чтобы не было кровопролития, сразимся лишь мы с тобой. Так мы сэкономим время и жизнь своих армий. Проигравший сдастся.
Хьюго задумался, окинул ещё раз армию визидаров и неожиданно кивнул, приняв вызов.
— Только сразимся на мечах, как истинные воины, — уточнил Питер.
Питер и Хьюго спешились и встали друг напротив друга. Пит был сильнее и выше, но Хьюго обладал мощной фигурой. И имел в арсенале юркость с ловкостью, которые питались его коварством. В Питере чувствовалось благородство, Хьюго же не собирался соблюдать никаких правил. Это развязывало ему руки и давало ещё одно преимущество.
Противники достали оружие. Но Хьюго вдруг поднял руку, чтобы сделать паузу. Он снял с груди флакон, показал его Питу:
— За мою победу, — сказал Хьюго и отхлебнул пузырящейся жидкости, похожей на шампанское.
Потом он медленно закрутил крышку, и вдруг отбросив флакон в сторону, молниеносно нанёс удар в живот Питу. Тот успел увернуться, но всё же меч оцарапал его.
Увидев это, Янмей закричала. Но Питер не оборачиваясь, сказал:
— Янмей, со мной всё в порядке.
И обрушил свой удар, попав в плечо Хьюго. Тот взвился от боли и ярости. Глаза сверкнули и налились злобой.
— Сейчас ты сдохнешь, — сказал Хьюго и понёсся на Питера.
Началась смертельная схватка. Вкладывая всю силу в удары, Хьюго налетал на Пита. Тот отбивался, но меч он держал в руках меньше, чем Хьюго, поэтому иногда совершал ошибки, которыми тут же пользовался противник. Казалось, что звенят не только заточенные клинки, но и воздух вокруг дерущихся. Когда мечи с размаху сталкивались, искры летели во все стороны.
