— В более цивилизованном обществе также присутствует схожая процедура. Она более благородна, нежели ваша поножовщина и является не чем иным как дуэлью, на которой уважающие себя люди и решают свои разногласия, — рассказал об альтернативе Франс.
— В ваших дуэлях нет ничего благородного. Вызываемый вполне может от неё отказаться или выставить за место себя более подготовленного бойца. Встреча со своим недругом в узком переулке выглядит куда как предпочтительней, нежели встретиться на дуэли с человеком, которого впервые видишь и который с чего-то решил представлять вызываемого, — начал спорить Ларс.
— Настрой, как я вижу, у вас боевой. Так что предлагаю не распылять свою энергию в бесполезных сейчас спорах, а начать думать, как поступим с Алиной, — предложил я.
Глава 19
Мы сидели у края леса. Вдали находился замок, от него нас разделяло ровное поле, на котором не рос даже чахлый кустарник и ров, заполненный водой.
— Может, вернёмся и попробуем пройти через катакомбы? — спросила Эрика.
— Кристина сказала, что все известные им выходы перекрыты. Вряд ли она врала, а это значит, мы вполне можем попасть в западню. Да и не комфортно мне в этих узких подземельях, — пожаловался я.
— Вот уж не думала, что у тебя клаустрофобия, — удивилась девушка.
— В замкнутом пространстве я себя чувствую нормально. Просто не могу понять, почему, если рой знает, что половина обитателей замка скрылась в катакомбах, он не предпринимает никаких действий. Представь, вся мошкара покинет свои оболочки и ринется исследовать подземные сооружения. Сомневаюсь, что нам удастся долго бегать от роя, — объяснил я своё нежелание возвращаться в катакомбы.
— Может они не суются вниз, потому что это у них клаустрофобия? — сделал предположение Ларс.
— Эта гнусь в наши тела трамбуется, сомневаюсь, что коридоры подземелья их хоть чем-то смогут смутить, — зло процедила блондинка.
— Вас, кстати, не удивило качество заражённых паразитами тел. Почему невидно следов разложений или трупных пятен? Как они сохранили глаза? Без влаги они должны были скукожиться и выглядеть впалыми. Я в трущобах видел много трупов и с уверенностью могу утверждать в замке неправильные трупы. Так не должно быть.
— Ларс, ну как можно быть таким невнимательным? Неужели ты, когда ел этих каверзных насекомых, не почувствовал характерный привкус формалина? — удивился Франс.
— Я что больной чтобы эту мерзость жрать? И откуда я должен знать вкус того, о чём впервые слышу, — возмутился Ларс.
— Вряд ли ты когда-нибудь узнаешь вкус формалина. Видишь ли, это вещество ядовито, его используют для бальзамирования тел усопших, — объяснил я, удивлённо смотря на одержимого.
— А я-то уже стала забывать, что у тебя с головушкой не всё в порядке, — также сделав удивлённые глаза, проговорила Эрика.
— Ты мне Франс скажи, откуда ты знаешь вкус формалина? — спросил я.
— Дело в том, что когда бес соизволил употребить сей деликатес, понимание вкуса столь экстравагантного блюда само всплыло в сознании. К своему стыду, должен признать, что о ядовитости так называемого формалина я не знал, — покаялся одержимый.
— Ладно, с твоими гастрономическими предпочтениями разберёмся позже, но ты бы поостерёгся лишний раз есть всякую дрянь, — сказал я, возвращаясь к наблюдению за замком.
Безрезультатно просидели ещё часа три. Солнце полностью скрылось за горизонтом, а нам так и не удалось разглядеть кого-либо. Не было даже дозорного у ворот, пустившего нас, ещё ничего не подозревающих, внутрь. Можно было бы предположить, что замок полностью опустел, но сделать это мешали отблески зарева. Похоже, во внутреннем дворе устроили знатный костёр.
— Может, они там все упились, празднуя новоселье, — сделал предположение Ларс.
— Только бы не Ариоль де Брю. Моя тонкая натура нуждается в лекарстве. Иначе всем этим тяготам и невзгодам удастся сломить мой и без того потрёпанный дух.
— Не переживай Франс, вряд ли насекомые станут пить твоё вино, — успокоил я одержимого.
— Я сейчас от ожидания сума сойду. Ну, сколько можно ждать? Мы здесь торчим уже всю ночь и за всё это время так никого и не увидели. Может, пока мы ждём, Алину сейчас готовят на том костре. Нет, вы как хотите, а я пошла. Не могу больше ждать, — выпалив всё это, Эрика встала и лёгкой трусцой направилась прямиком к воротам замка.
— Эрика стой! Да куда ты попёрлась дура! — попытался я остановить девушку.
— Не получиться, она уже всё решила. Можно догнать и по затылку её приложить. У меня и мешочек с песком для этого дела есть, — предложил свои услуги Ларс.
— Что за кощунство я от тебя слышу? Ты сможешь ударить леди? Как ты после этого в глаза ей смотреть будешь? — возмутили методы воришки Франса.
— Это ты просто не видел, как у людей после моего мешочка глаза в кучку собираются. Такой будет тяжело в глаза смотреть, — радостно произнёс Ларс.
— Франс, ты не забыл, они пьют твоё вино, — приглушённо прокричала Эрика, видя, что за ней так никто и не последовал.
— Господа, прошу прощения, но это мой долг. Я просто обязан помочь попавшей в беду девушке, — выпалив свою оправдательную тираду, юный алкоголик поспешил за блондинкой.
— Будем догонять? Эти же двое болезных и до замка не добегут, заблудятся.
— Ну, нечего, если останемся в живых, я вам устрою месяц тренировок. Вы у меня будете знать, что такое подчинение приказам, — дав себе обещание выбить из своей группы всю дурь, я, прихватив заранее подготовленные жерди, побежал в сторону замка.
Ещё в самом начале нашего наблюдения, Франс, как счастливый обладатель топора, был направлен на поиски подходящих нам деревьев. Требовались длинные и прочные шесты, чтобы преодолеть ров. Франс с Эрикой благополучно позабыли о заготовках, и нам с Ларсом пришлось тащить всё самим, что только добавило злости.
Как и следовало ожидать, догнали мы этих беглецов возле рва. Они глупо переминались на месте, не зная, как преодолеть возникшее пред ними препятствие. Хотелось высказать всё, что я думаю об их сумасбродном поступке, грозящего нам большими неприятностями, но выяснять отношения на открытой местности, когда рядом находятся те, кто уже перебил половину обитателей замка, было глупо. Сдержав раздражение, я удостоил этих двоих лишь испепеляющим взглядом и, не говоря ни слово, бросил один из шестов во Франса.
Благодаря тому, что ров не подходил вплотную к основанию замка, оставляя у стен клочок земли, можно было перекинуть через ров ветвь, соорудив тем самым что-то наподобие мостика.
Устойчивость и ширина длинного шеста не позволила бы мне устоять на ногах. Решив не проверять свою ловкость, я, подойдя к краю рва, ухватился руками за ветвь и повиснув начал перебирать руками. Пришлось прижать ноги, чтобы не намочить их в протекающей по рву воде.
Как не старался сохранить свою сухость, но из-за того, что ветвь под моим весом прогнулась, этого сделать не удалось. Расстраиваться из-за намокших ступней я долго не стал. Этому делу помешала вцепившаяся в ногу нечто, начавшее мотать мою конечность из стороны в сторону, стараясь оторвать меня от ветви, и утащить вниз для более тесного знакомства.
Охвативший меня страх перед неизведанным водным чудовищем быстро прошёл, когда я осознал, что сил у него не хватает даже на то, чтобы прокусить мои кожаные сапоги. Поднапрягшись, приподнял ногу и вцепившуюся рыбу. В ночной темноте трудно было её разглядеть, но виденного силуэта мне было достаточно для того, чтобы свободной ногой вдарить по наглому созданию. Получив удар пяткой в область головы, рыба всё же решила оставить свою добычу. Как только сила, тянущая меня в воду, пропала, я закинул ноги на ветвь и, уподобившись гусенице, как можно быстрее направился к краю рва.
Мне повезло, приманкой я оказался неважной и на мою тощую тушку не позарилась рыбка побольше, но страху я успел натерпеться, и моё подсознание уже рисовало плывущего подомной аллигатора, присматривающегося, как ловчее ухватить человека своей огромной пастью. Подстёгнутый этим страхом я и не заметил, как достиг противоположного берега рва.
