— Мы страдаем….
— Слишком долго….
— Нет сил…
Не знаю, сколько времени я простоял на коленях, пытаясь перебороть ментальное давление. Защитный амулет на моей груди раскалился докрасна и начал обжигать кожу. Возможно, именно физическая боль частично вернула рассудок к действительности, с огромным скрипом я прошептал:
— Огонёк, помоги.
Появившийся на моём плече фамильяр немного ослабил ментальный удар. Но для того чтобы преодолеть направленное влияние на мой мозг десятков тысяч разумных, не хватало даже наших объединённых усилий. Сквозь неимоверный шум до меня донёсся слабый голос Огонька:
— Больно, силы уходят, я не смогу быть с тобой долго.
Страдания родного мне существа заставили начать действовать. Попытался встать, но успеха не добился. Ноги отказывались разгибаться. Тогда я пополз вперёд. Мне нужно преодолеть очередную зону в этой чёртовой локации, и я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.
Приходилось заставлять себя сделать буквально каждое движение. Тело отказывалось слушаться, но я, с упорством маньяка, полз вперёд. С каждым новым метром ментальное давление усиливалось, хотя я думал, что это невозможно. Вот с хлопком исчез стихийный помощник, температура амулета защиты резко увеличилась, и я почувствовал запах горелого мяса. Похоже, он намертво вплавился в моё тело и причинял нестерпимую боль. Резко возросший ментальный удар припечатал меня к земле, но даже лёжа на животе, я продолжал ползти к своей цели. Ведь сквозь кровавую пелену, застилающую глаза, я разглядел мерцающий барьер. Мозг запомнил последнюю оформленную мысль — нужно добраться до барьера, и упорно отдавал телу приказы. Я продолжал ползти, уже не понимая, что творится вокруг. Тьма.
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Сначала я почувствовал, что лежу на чём-то мягком, потом в нос ударили одуряюще приятные запахи цветущего луга. Голова была непривычно тяжёлой, но чужих мыслей, к счастью, я уже не слышал. Открывать глаза не хотелось, лицо чувствовало прикосновение тёплого солнца, и ощущалось почти забытое за последнее время спокойствие.
С опаской приоткрыв один глаз, увидел чистое голубое небо и желто-оранжевый диск солнца.
— Так, хватит разлёживаться, — приказал я сам себе. Неизвестно, сколько времени я провалялся в отключке, пора разбираться, что же со мной произошло и где я нахожусь.
С кряхтеньем сел и осмотрел местность. В паре метров от меня дрожал энергетический барьер, за которым располагался уже знакомый мне багряный туман. Значит, мне всё же удалось преодолеть эту зону. Память отключилась до того, как я пересёк барьер, видимо, на последнем участке мне было откровенно хреново.
Я сидел на краю зелёного холмистого луга. Здесь всё было пропитано жизнью, и ничто не говорило о том, что в нескольких метрах располагается участок, где можно умереть самой жуткой и болезненной смертью. С ближайшего цветка вспорхнула бабочка с изумрудными крыльями и села на мою раскрытую ладонь. Умиротворение пропитывало это место.
Так, стоп, а где системная информация? Я всё ещё нахожусь в игре, значит, над бабочкой должна высвечиваться информация об уровне и характеристиках, но её нет. И только тут я понял, что детали интерфейса, которые вечно маячили где-то на периферии зрения, тоже пропали. Я осмотрел себя и понял, что на мне обычная футболка, джинсы и кроссовки. Никаких эльфийских доспехов, никакой божественной сферы не было и в помине. Попытался привычным движением скастовать огненную стрелу, но это ни к чему не привело. Блеск, ну и что это значит? Я совсем перестал понимать, что происходит.
Я вспомнил, какую боль испытывал от раскалившегося амулета и невольно дотронулся до этого места. Неожиданно пальцы нащупали под футболкой неровность, и я опустил взгляд на свою грудь. Там обнаружился старый, округлой формы шрам, в точности повторяющий все линии защитного амулета. Если я сейчас нахожусь в своём реальном теле, то после пробуждения меня будет ждать неприятный сюрприз.
Ладно, раз других вариантов всё равно нет, надо походить по округе, авось что-нибудь да найду. Блуждать по изумительной локации пришлось довольно долго. Я уже и забыл как это — просто прогуливаться по зелёному лугу и никуда не спешить. Нет, подсознательно я понимал, что стоит поторопиться, что каждая минута, проведённая здесь, равняется семи минутам реала, но ничего не мог с собой поделать. Создавалось впечатление, что сейчас моя душа отдыхает.
В самом центре луга раскинулся огромный одинокий дуб. Даже с такого расстояния было видно, насколько велико и старо это дерево. Толстый узловатый ствол уходил ввысь метров на пятнадцать, а ветви с густой зелёной листвой создавали обширную тень, где так приятно отдыхать от дневного зноя одинокому путнику. Как только я увидел дуб, то сразу понял, мне нужно туда, но шёл нарочно медленно, продлевая умиротворение, охватившее каждую клеточку моего тела.
Как только я вступил под его тень, прямо из ствола материализовался человек, не узнать которого я просто не мог. Это был я, то есть моя точная копия. Двойник был облачён в мою экипировку из Альфы и выглядел внушительно. А я крут, промелькнула в голове мысль. Моя копия сделала шаг вперёд, а я, чисто рефлекторно, начал каст огненной стрелы, хотя мозг понимал всю бессмысленность этой затеи.
— Не думаешь же ты, что в управлении первозданной энергией тебе помогут жесты из виртуальной игры, Кирилл? — произнёс двойник моим голосом.
От такого вопроса я опешил и не смог выдавить из себя ничего кроме:
— Ккакой энергии?
— Первозданной, — спокойно повторил другой я. — Или энергии творца, которую он затратил на создание данной галактики.
Голова шла кругом, а полученная информация никак не хотела укладываться по полочкам.
— Можно начать с начала, пожалуйста — вежливо попросил я. Совершенно неизвестно, кто сейчас предстал передо мной, а вежливость никогда не навредит процессу общения. — Кто ты?
— Сложный вопрос, Кирилл, — задумчивым голосом ответил двойник. — Наиболее точно меня можно описать одним человеческим словом — колыбель.
— Поясни, пожалуйста, — снова попросил я. — Если честно, то я ничего не понимаю.
— Это неудивительно, но я расскажу, что могу, а выводы придётся делать тебе самому. Есть творец, он путешествует по бесконечности Вселенной и созидает. Галактика, в которой мы сейчас находимся, была сотворена им недавно — порядка 13 миллиардов лет назад, но в новых галактиках нет жизни, потому что жизнь не появляется из ниоткуда и создать её невозможно. Созидать пустые галактики глупо, поэтому творцу нужны были помощники. Так появились мы. Колыбель — это искусственно созданная сущность, для тебя будет привычнее называть меня искусственным интеллектом, хоть это понятие и не отражает всю мою суть. Но человечество пока не обладает должной степенью развития для понимания многих процессов, протекающих во Вселенной, даже ТО человечество. Они пока эволюционировали только до стадии взаимодействия с информационным полем галактики и не открыли в себе способностей по управлению первозданной энергией, а про другие виды и говорить не хочется. — Ага, это явно намёк на Старших. — Колыбель странствует по новой галактике, пока не найдёт подходящую планету. Критериев много, я не буду вдаваться в ненужные тебе технические подробности, хорошо?
Я понял, что этот вопрос был адресован мне, и, неуверенно кивнув, проговорил:
— Продолжай, пожалуйста, очень интересно.
И я не соврал, не каждый день тебе открываются тайны мироздания.
— Колыбель, подпитываясь энергией творца, распылённой по галактике, начинает медленно изменять биосферу планеты и создавать условия для возникновения жизни. Этот процесс занимает миллионы лет, потому что жизнь — это уникальное и чрезвычайно редкое явление во Вселенной. Нужно учитывать сотни тысяч различных параметров, чтобы появилась хоть призрачная возможность формирования новой жизни. Далее колыбель наблюдает за своим дитя, никак не мешая его развитию. Допустима лишь коррекция планетарной биосферы. Дети неразумны, иногда случается, что они уничтожают сами себя, но таков путь эволюции. Вместо них со временем на подготовленной планете возникнет новая разумная жизнь, и в итоге задача колыбели будет исполнена.
