– А эти тут причем? – Ссака подтащила ко мне изуродованную однорукую девку и встряхнула ею передо мной как тряпкой – Сорок килограммов дистрофичного распухшего дерьма… сожрет ложку каши – жидко срет. Сожрет ложку тушонки – очень жидко и неудержимо срется и одновременно блюет…
– Она… недоделок. Как и все здешние. Те из заключенных или свободных граждан новой территории Формоза, распложенной над лабами Эдиториума при изъявлении четкого желания, имели полное право пройти один из видов необратимой модификации тел. Один из вариантов – дэв. В первую очередь эта модификация рекомендовалась для особо буйных и депрессивных. Для тех, кто не мог жить мирно или не хотел жить вообще.
– Стать великаном – замена антидепрессантов?
– Ага – кивнул я – Потом появилась какая-то жесткая побочка, но ее удалось купировать ежегодными уколами. Один укол в год – и никаких проблем. Так вот, гоблины… сама процедура превращения в дэва была небыстрой. Как ты там сказала? Сорок килограмм дистрофичного говна?
– Уже тридцать девять – рвало ее сегодня кровью… – вздохнула наемница и ласково погладила трясущуюся девку по макушке шлема – Как бы не сдохла к вечеру…
– Я живучая! – прохрипела девка, подарив госпоже щербатую улыбку – Еще протяну недельку!
– Все происходило там – продолжил я и повторил удар подошвой в пол – В сучьем Эдиториуме где-то под нами. Самые маленькие дэвы весили под двести кило. Но чаще всего их вес колебался от трехсот до пятисот килограммов массы. И никакого жира. Никаких опухолей. И чтобы добиться правильного набора массы и правильного роста, всех пошедших на трансформацию добровольцев держали погруженными в морскую воду там внизу! Маски на лица, шланги с воздухом, иглы с внутривенным питанием, погружение в медикаментозный сон и постоянное наблюдение за процессом трансформации. Я не яйцеголовый. Но помню, что кожа менялась первой – в ответ на агрессивное воздействие морской воды. Там целый многоступенчатый сука процесс! Продуманный! Долгий! Да все начиналось с одного укола… появлялись боли… получивший отраву организм реагировал и начинал растить доброкачественные и злокачественные образования… опухоли… но при помещении в контейнеры, под воздействием корректирующих уколов, вся эта ненужная хрень организмом сжиралась и направлялась на рост всего тела! В результате рождался дэв. Огромный, спокойный, крепкий, умный. Способный выдержать то, что даже боевые дроны не выдержат. И особенно ценный, когда требовалась работа в среде с жесткой радиацией…
– И это все мы? – завороженно уточнил гнилой толстяк, тяжело опирающийся распухшей рукой о костыль – Мы?
– Вы – кивнул я и поморщился, когда красная аптечка, тревожно пикнув, сделала мне две инъекции в спину – Но на добровольной основе… я же сука это специально уточнял, прежде чем согласиться с ней!
– С кем с ней?
– С юным долбанным куратором этого проекта – ответил я, возвращая аптечку орку – Вечно позитивная, светоч всех и вся, невероятно добрая и ответственная мисс Эдита. Она продавила досрочное применение этого открытия – еще до завершения всех долгосрочных исследований. Но всех предупреждали о возможных побочках. Но так… чтобы тебе вкалывали ядомут и превращали даже не в дэвов, а в… мутантов? Жалких едва передвигающихся тварей? Дерьмо! – защелкнув последнее крепление, я накинул на кирасу разгрузку, закрепил, проверил оружие и приказал – Выгребаем добычу и возвращаемся к Форту Славы!
– А есть еще шанс? – задумчиво поинтересовалась Ссака, глядя на трясущуюся рядом с ней тощую девку с неким академическим интересом.
– Шанс?
– Довести модификацию до конца и превратить вот этих недоделков в хотя бы частично полноценных дэвов? Нам бы не помешали в Мутатерре такие бойцы. Обязанные нам бойцы – Ссака хищно усмехнулась и опять встряхнула дистрофичную девку – Хочешь стать крутой, сука?!
– Хочу! И чтобы не сраться постоянно!
– Эдиториум – произнес я и посмотрел на пол. Одновременно со мной на покрытый мусором пол уставились и остальные – Ответы можно найти только там.
– Подводный экспериментальный город под Мутатерром?
– Да.
– Наведаемся?
Помедлив, оглядев смотрящие на меня изуродованные распухшие лица, я кивнул:
– Да.
– Найти бы еще туда дорогу…
– О… – моя усмешка стала шире и злее – Я знаю у кого спросить дорогу…
– У кого?
– Тут рядом…
– Если он не затонул…
– Эдиториум цел – уверенно ответил я, продолжая усмехаться – Он стопроцентно цел.
– Откуда инфа?
– Те огромные серые гиганты с их веселой музыкой, что покоряет разумы мутов и недомутов… откуда они берутся? Такие большие, крепкие, умные…
– Дэвы!
– Боевые дэвы – кивнул я – Что-то продвинутое… и пока что я вспомнил лишь об одном месте, где их можно вырастить… Че встали, ушлепки?! Собираем оружие – и вперед! Сегодня нас ждет тяжелый день!
* * *
– Лучший столик этому люду! – величественным жестом указавший на меня владелец столовки выглядел так, будто собирается усадить меня на лучшее место в дорогом поднебесном ресторане, а не кривую лавку за покосившимся столом посреди пыльного внутреннего двора.
Но я не был против. Совсем нет. Я осознанно остался снаружи, не заходя внутрь административного здания. Хорхе, получив возможность покинуть охраняемый им барак с нашим добром, оставил вместо себя Рэка и собственных помощников. Орк был недоволен, но поделать ничего не мог – проиграл в старой доброй игре наемнице и превратился в злого сторожа. Чтобы ему не было скучно, я выбрал тех недомутов, кто бегать уже не мог и отдал их орку – тренируй. Теория, отжимания, подтягивания и приседания – лучший набор для гоблина. Те, что бегать могли, отправились на очередное наматывание кругов вокруг Форта Славы – но на этот раз они тащили в согнутых руках кирпичи, а за спинами рюкзаки и мешки с тем же самым. Общая нагрузка двадцать кило. Немного… но этим хватит… Их контролировала Ссака, поставившая себе благородную задачу выбить остатки живости даже из самых упертых и тренированных. А Хорхе пошел на очередной виток сбора информации, предварительно получив от меня дополнительные указания.
Ткнув пальцем в ведущую на крышу одного из бараков сложенную из блоков лестницу, я указал куда следует подать заказ и неспешно зашагал, на ходу снимая шлем. Место я выбрал в тени, растущей из крыши барака наблюдательной башни, увитой жгучим здешним красным колючим плющом. И меня не беспокоили витающие тут многочисленные бабочки с прозрачными крылышками, хотя и напомнили снова кое-кого. Не беспокоил меня и сидящий на башне одинокий жирный мут, что находился на вечном посту – не знаю как эту тушу сумели взгромоздить туда, но теперь он стал частью наблюдательной площадки, заняв все ее пространство. Даже свешивалось что-то жирное с одного края. Хрюкающий мут обратил на меня жалобный взгляд. Все его вспухшее заплывшее лицо выражало лишь одно чувство – голод.
– Три миски похлебки тебе – кивнул я огромной горе жира – А срешь ты куда?
– В бадейку гажу… – сипло отозвалась гора и мелко кивнула, колыхнув огромными складками под подбородком.
– Ну ясно. Башка еще крутится?
– Крутится. И вижу хорошо! Слышу отменно!
– Крути башкой дальше. Увидишь желающих подслушать – дай знак.
– Тебе бойцы еще нужны?
– А ты боец?
Указав пальцем на крышу соседнего здания, мут спросил:
– Желтый цветок видишь на конце побега? Свешивается с края крыши.
– Вижу.
Вскинув винтовку, мут выстрелил. Проследив за падением крутящихся желтых лепестков, я кивнул:
– Пригодишься. Кто над тобой, мут?
– Я Молтар Атомная Срака! И я сам по себе! Раньше ходил в разведку. Был недомутом. Почти людом. А потом начал распухать… вызвался сюда – чтобы не подохнуть с голода. В лагеря податься не могу – сдадут в рейд, суки неблагодарные.
– Раньше работал на лагерь?
– Сады Мутатерра. Кое-что делал для сраной Ромашки. Но я всегда был вольным стрелком.
– А теперь ты добровольный вечный страж?
