заинтересовался я.
Неужели оцифровка возможна? Раздельное существование сознания и тела?! Вечная жизнь внутри виртуального мира?!
— Мы не знаем, — покачал головой Вениамин, — отец, то есть Сергей Звягин, пытался в этом разобраться, но не успел. Все спешили запустить коммерческий продукт, поднять бабла, — он неожиданно зло глянул на Котова. — Не до того было. А теперь тем более. У нас семь лет не было доступа к работающей нейросетке. И теперь, когда мы её восстановили, опять всё посыпалось. Мы опять воюем, а не изучаем.
Веня забрал у меня флешку и равнодушно швырнул её в картонную коробку для "мелких улик". Съездил, называется. Может, хотя бы Пивня тряхнут хорошенько, и это даст результат.
— Так, залезьте в эту хренову игру и найдите неучтённого игрока. — заорал Котов.
Я понял, что ему обязательно надо что-то делать. Бездействие он воспринимал как личное оскорбление. Сначала ввязаться, а потом разгребать. Хотя предложение звучало логично. Для этого даже не надо никуда залезать. У инженеров должны быть все нужные инструменты.
— Искали, — огрызнулся Веня, — нет его!
— Как это нет?!
— Связь сознания и тела разорвана. Система воспринимает его как НПС, как часть игры, — пояснил Вениамин, — Так что кроме Зои Меньшовой и двадцати трёх сорвавшихся в "Сказке на ночь", у нас появился ещё один нежданчик. И мы даже не знаем, кто это.
Непись с сознанием игрока. Кто это может быть? Сибилла? Бред… Сибилла мертва.
Сам Бургомистр? Не зря мне его действия показались чересчур осмысленными. Или кто-то ещё? Кто бы там ни был, это ключевая фигура. Иначе Савицкий не стал бы его прятать. Это его "агент влияния", его джокер. Кто?!
— Да о чём вы говорите?! — вскрикнула вдруг Скуратова, — Диму убили! А вы про каких-то котов Шрёдингера… НПСов… Диму застрелили! Он мёртв!
— Ирина, перестань, — попытался успокоить её Котов.
— Что, перестать?! — Скуратова неожиданно ткнула в меня пальцем, — Это ты виноват! Выслужил себе место?! Нашёл врага?! Опомнитесь, это же Дима! Он два дня назад кофемашину мне чинил…
Пивень номер два. Сначала меня пытаются угробить, а потом выставляют убийцей. Уже второй раз подряд.
— А то, что он двух девчонок грохнул, это не считается? — охненел я.
— Какие доказательства?! — Скуратова была готова перейти на ультразвук, — твои слова?! Дима уже за себя не скажет… А ты можешь что угодно наплести, чтобы выкрутиться.
— Будут тебе доказательства, Ирина, — в кабинет зашёл Мастер, на ходу расстегивая пальто. — Отцепись от парня, ему и так сегодня досталось. Твой Дима, которого ты тут сейчас оплакиваешь — законченный псих. И у меня возникает к тебе вопрос, госпожа психолог, как ты могла проглядеть такой кадр у себя под носом? Профдеформация или халатность?
— Илья… — вмешался Котов, — ты не перегибаешь?!
— Я, вашу мать, даже недогибаю! — Мастер долбанул ладонью по столу, — У нас три трупа, из них один — убийца. Замять историю не получится. Я скормил полиции версию о служебном романе и жгучей ревности, уж прости, Андрей, импровизировал. Но получается, что мы облажались по полной. И Веня, у которого Савицкий работал в непосредственном подчинении, и Ирина Владимировна, которая у нас отвечает за кадры, и я, старый дурак, чего греха таить.
— Главное сейчас, минимизировать риски, — деловито проговорил Котов, — спланировать официальную позицию, определить "тон оф войс". Ирина, после совещания задержись у меня вместе с пиарщиками. Кто там у нас сейчас… Скворцова… Довнер… не держатся люди на должности… мы хоть новую успели назначить?
— Успели, — деловито кивнула Скуратова, и её глаза, как по волшебству высохли, — надо ещё начальника отдела эйчаров позвать...
— Предупредите сотрудников… никаких утечек… за любой инсайд немедленное увольнение...
— Завтра до нас доберётся полиция… в мастерскую их пускать нельзя… дверь к капсуле заделать… как к ней ходить?.. а на хрена?.. через окно ходите...
— Прорежем дверь из соседнего кабинета… кто там сидит?.. пересадить… когда-когда… сегодня начнём, завтра к утру закончим...
— Ревность — это хорошо… это понятно… будут сочувствовать… бульварщина, но глубоко не полезут…
— Родственникам сообщили?.. где они… в Рязани?.. похоронить за счёт компании… дать денег… предупредить по поводу журналюг, иначе останутся без бабок...
— ЗАЧЕМ ОН ЭТО СДЕЛАЛ?!
— Что?! — лица у всех были такие, словно их только что разбудили.
— На хрена ему это?! Убийства… капсула… вмешательство в игру…
— А это уже не твоя беда, Андрюша.. — Мастер привстал и похлопал меня по плечу, — Выясним всё, обязательно выясним… потом, когда всё уляжется. Сейчас главное, чтобы наш проект не прикрыли, в интересах государственной, или какой-нибудь там ещё, безопасности. Силовики — народ быстрый. Стоит им засунуть сюда свой нос, и потом уже не выкурить, — он промолчал, словно что-то вспоминая. — Ни деньги не помогут, ни связи… Так что сейчас мы должны действовать одним фронтом… одной командой. А ты отдыхай, ты свою работу сделал. Теперь в игре доведи дело до конца. А в эту грязь не лезь… мы её сами разгребём.
— А если он был не один? — меня не отпускало чувство дежавю.
Словно, найдя для себя самый простой ответ, все включая хитроумного Мастера, с радостью останавливались на нём. Я слышал, конечно, про бритву Оккама, но нельзя же ей следовать настолько буквально...
— Он и был не один, — подтвердил Мастер, — но все его подельники — мелкие сошки. Савицкий их вслепую использовал. Те считали, что это обычное воровство.
— А Пивень? Его явно кто-то на меня натравил.
— О, Пивень, это отдельная история, — Мастер потёр ладони, словно был рад сменить тему, — майора подвело его корыстолюбие. Какой-то придурок из экспертизы сказал ему, что на флешке биткойны или какая-то другая жутко ценная криптохерня.
— Дебилы, — хрюкнул от удовольствия Веня, — двоечники.
— Подозреваемый мёртв, вещдоки не востребованы, — продолжал Мастер, — скопировать флешку они не смогли. Искали в магазинах похожую, но не нашли...
— Это корпоративный мерч, — подсказал я.
— Именно, — кивнул Мастер, — Они все ещё надеялись её подменить, но тут появляешься ты. Естественно, они не горели желанием расставаться с такой ценной вещью.
— Звучить бредово...
— Поэтому я и поверил, — Мастер по привычке скосил глаза к кончику носа, — Вот если бы врали, было
