облегчением — прям камень с души упал. Сразу такая лёгкость в организме образовалась.
Народ за столиком, реагировал заторможено. Маринка была в курсе всего и сейчас пыталась делать серьёзное лицо — руки на груди сложила, и кивала на манер китайского болванчика. Остальные притихли и пытались переварить мои откровения. Видимо в такое им трудно было поверить.
— Царь, очень приятно, ЦАРЬ!
Пропела Маринка сладким голоском и призналась:
— А меня тут обвинили в провале командных соревнований, и из команды прогеймеров попёрли. Так что я поддалась уговорам нашей Ларины, сдула пыль со своего аккаунта, оживила старого перса и присоединилась к ней в её приключениях. В Эйрен я не заходила уже года два, малость отстала от здешней жизни... связи, правда, кое-какие остались. Но когда тут раньше играла, была клановым игроком. Так что я за дружный коллектив, за честную и весёлую игру и только!
Я поддержала подругу хлопками и перевела взгляд на оставшихся. Бэль засунула голову в шляпу, не горя желанием выступать следующей. Близнецы перешёптывались, решая, кто-что будет говорить. Наконец слово взяла Шат и залпом осушив свой бокал выдала:
— А мы просто нашли затерянный храм одной из божественных сестёр, прошли посвящения в младшие жрицы и ввязались в эпический квест. Наша цель — добраться до места заточения Филиа и освободить её.
— Символично. Впечатляет. Чувствуется масштаб. Так и думала, если честно, что вы что-то такое задумали. Но, с «удачей» нашей Ларины, мы не то, что Филиа, но чёрта лысого найти можем — это обоюдоострый меч.
Прокомментировала Маринка.
Взгляды скрестились на последней участнице собрания за столиком. Бэль высунула нос из шляпы. Поморгала как совёнок... На что-то решилась, и заломив шляпу на затылок, резко приосанилась, задрала нос повыше и набрала воздуха в грудь побольше, как перед прыжком в холодную воду, и выдала нам:
— А я единственный игрок, ставший адептом культа «Судного дня».
Повисла пауза. Все ломали голову и усиленно копались в памяти, пытаясь понять, что нам только что сказали.
— А ничего так... миленько. Посветлее стало. Особенно мне занавесочки с птичками нравятся... ха-а-а... и японский унитаз, конечно... хы-хы-хы...!
— Не начинай, Марин... я тебя умоляю! Мне этим унитазом и так мозг вынесли...
Пробухтела я, картинно закатывая глазки и звеня посудой, пока вода в чайнике закипала.
— Да я серьёзно! Действительно, милые салатовые занавесочки с жёлтыми птичками и большими бело-розовыми лотосами.
Лыбилась в ответ закадычная подружайка, качаясь на стуле, которую я позвала в гости после пар — заценить, так сказать, косметический ремонт квартирки.
— Ты как, оклемалась от визита предков?
Спросила Маринка о наболевшем, и вопросительно уставилась на меня.
— И не говори, столько внимания... да всё разом...
— Да, понимаю тебя.
Покачала головой соглашаясь подруга, принимая от меня чашку чая и только что купленную упаковку шоколадных вафель.
Мы сидели на моей небольшой кухне. Над головой у нас в фоновом режиме бухтел маленький, плоский телек приобретённый ещё бабулей в лохматые годы, выкинуть который рука всё не поднималась, вот сломается тогда да... Не знаю у кого как, но я с тех пор как предки года четыре тому назад свалили на ПМЖ в Таиланд всегда держу телек в квартире включённым... даже если не смотрю его.
Новости прервала реклама и мне в очередной раз сообщили о больших скидках на новую мебель, сантехнику и отделочные материалы.
— Достали!
Чуть было не треснула я экран кулаком.
— Ты чего?
Спросила меня Марина.
— Да достала меня эта реклама. Как только стали покупать на этот адрес строй материалы, из телека полезло: «купи полы там-то», «краска только у нас», «все инструменты здесь», «у нас огромные скидки на материалы», «последние дни распродажи кафеля» и прочее... надоели, ей богу.
— Чего фильтры на ТВ не включишь?
— Ага, платить им, а толку-то? Всё равно никакой приватности, просто затаятся шакалы, а как только найдут лазейку опять своё запустят — деньги на ветер все эти инфо-фильтры.
— Тоже верно. Но сама виновата, нечего было столько бесплатных каналов подключать. Сама знаешь, если у нас говорят, что, что-то там бесплатно —значит какая-то лажа. Вот поэтому у меня этого зомби-ящика вообще нет. Это всё пережиток прошлого.
— Хм, пережиток... скажешь тоже. В театры-то ходим, книги читаем и даже радио до сих пор есть. А кроме того, если нет телика — это ещё не значит, что за тобой не шпионят. То-то я смотрю, когда мы с тобой на улице мимо интерактивных рекламных стендов проходим там сплошь косметику показывают.
— Скажи спасибо, что не презервативов или средств от геморроя как некоторым. Или секонд-хенд какой.
— Конечно, лучше б ювелирку показывали мильонов за семь-восемь. Хоть посмотреть, как это выглядит.
— Ишь чего удумала! Да и зачем тебе — всё равно не купишь ведь?
— Ну, покупать не обязательно, можно просто полазить в вирте на сайтах с цацками и тогда это тоже сработает — они же видят тех, кто у них там лазит.
— А ещё они видят откуда ты заходишь, в каком районе живёшь и с помощью какого оборудования. ИИ на раз вычислит твою платёжеспособность. Вот ещё, нужно им тратить время, если самой дорогой твоей покупкой за прошедший месяц стал ёршик для унитаза.
Мы поржали.
Кончилась реклама возобновились новости. Малосимпатичный ведущий с постной миной, косясь куда-то в бок, равнодушно вещал с экрана; — «Сегодня в Вашингтоне в одиннадцать часов состоялось очередное заседание суда по иску наследников Стивена Кинга к медиакорпорации „NMJTR“.
Джо Хилл Младший — внук знаменитого Стивена Кинга подал иск на „NMJTR“ ещё в прошлом году, обвинив медиахолдинг в том, что они незаконно обучили ИИ корпорации писать тексты, в том числе: для книг, постановок и различных сценариев, копируя уникальный стиль, узнаваемые приёмы и особенности построения предложений и фраз знаменитому писателя Стивена Кинга. И тем самым нанесли материальный ущерб наследникам творчества этого писателя, имеющих уникальные права на всю интеллектуальную собственность Стивена Кинга и соответствующий бренд.
Представители „NMJTR“ иск не признают. Корпорация не оспаривает выводы экспертов относительно распространяемого ими контента и подтверждают, что их ИИ и в самом деле копирует стиль Кинга, но настаивают на том, что скрипты данного ИИ формировались ещё тогда, когда законов о запрете подобного обучения в мире ещё не существовало. Международное право одобрило соответствующие правила и законы только в двадцать девятом году, а
