Вилл старался говорить уверенно, но внутри у него всё горело. Эрайз нахмурился и сделал ещё пару глотков.
— Да уж, с этой точки зрения, конечно, ты прав…
— Так, стоп, давай только не давить на жалость и мораль. Какая вторая причина?
— Собственно, это та причина, по которой я и бросился искать тебя.
Эрайз взял небольшую паузу и оглядел таверну. Взгляд его задержался на одинокой девушке с собранными в тугую косу волосами.
— Хорошая девчушка. Красивая. Да и вообще таверна уютная такая, спокойная. Согласись, что в этом мире иногда настолько хорошо, что не хочется возвращаться в реал.
Вилл задумался. Такие мысли посещали его весьма часто.
— Ну да, в реале такую атмосферу прочувствовать невозможно. К чему ты клонишь?
Закончив любоваться девушкой, Эрайз сухо посмотрел на Вилла.
— Если не брать в расчёт факт заточения, то этот мир прекрасен. Мы знакомимся с людьми, близкими нам по духу, путешествуем вместе, сражаемся с монстрами. И заметь, на первый взгляд, заточение никак не отразится на нас в реале. Просидим тут год или два — в реале же пройдёт часик-другой.
Вилл не перебивал и внимательно слушал.
— Давай возьмём условного Васю. В реале у него всё идёт, мягко говоря, не очень. Работа бесит и платят мало. С девушками не везёт — внешность не очень и денег нет. Все вокруг считают неудачником и ничтожеством. Единственная отдушина Васи — это онлайн-игры, в которых он действительно что-то умеет. Кое-как накопив на игровую капсулу, Вася становится пленником мира сражений и магии. Теперь он не какой-то там Вася, которого в реале никто ни во что не ставит, а грозный Васинатор, которого рады видеть в любой топовой гильдии. Вместо неприятной работы он кормит себя сражениями с эпическими монстрами. Вместо знакомств с девушками к его услугам бордель, в котором он воплощает любые сексуальные фантазии. Васю окружают не зануды из реала, которые ничего не понимают в играх, а такие же игроки, с которыми есть о чём поговорить. Даже НИПы смотрят на него с трепетом и уважают. Теперь назови мне вопрос, который Васинатор задаёт себе каждый день.
— Для чего ему возвращаться в скучный и серый реал, когда здесь такая охренительная жизнь?
— В точку. Более того, мы знаем, что время в игре течёт иначе. Я не особый эксперт, но по моим догадкам, человек в капсуле может спокойно пролежать с сутки.
— В принципе да. Единственная проблема — можно напрудить под себя, если мочевой пузырь окажется полным, но на этот счёт в капсуле есть специальная защита, чтобы ничего не замкнуло, — прикинул Вилл.
Эрайз кивнул и вновь отпил от бутылки.
— Ох, приятное же тут пойло. Нужно прикупить для себя несколько штук. Так вот. Мы посчитали, что один день в реале равен тридцати шести годам в игре. Это при условии, что никто не пройдёт игру раньше, или нас не вытащат отсюда какие-то силовые структуры.
— И Вася не хочет возвращаться в реал, а хочет как можно больше времени провести здесь? — закончил идею Вилл.
— Именно. Таких Вась становится с каждым днём всё больше. И они стали огромной проблемой. Всё больше людей не хотят возвращаться в реал. Кто знает, вдруг после нашего спасения VR-игры ждёт полный запрет? Кто знает, сможем ли мы ещё раз надеть виртуальные доспехи, взять в руки виртуальный меч, сразиться с огромным монстром. Есть ещё один момент — люди с ограниченными возможностями. Если у тебя в реале проблемы с ногами, или их вовсе ампутировали, то здесь ты можешь легко ходить и наслаждаться полноценной жизнью, пусть и виртуальной. Можешь представить чувства этих игроков? Они каждый день наблюдают за тем, как их игровые товарищи растут и приближаются к моменту, когда будет пройдено последнее рейдовое подземелье и игра закончится. У меня в гильдии есть парнишка с похожей истории. Я каждый раз смотрю на него и вижу разрывающие его противоречивые чувства.
— Да уж, оказаться в такой ситуации паршиво, — сказал Вилл. — Вроде бы и нужно вернуться в реал, но вместе с этим вернёшься и к своему образу жизни…
Повисла пауза. Эрайз допил бутылку и утилизировал её в инвентаре. Вилл смотрел на люстру. Змея подала признаки жизни и шипела на бородачей, которые сидели прямо под ней.
— Хорошо. Люди с ограниченными возможностями — это отдельная тема. Но я с трудом понимаю тех, кто хочет остаться в игре будучи здоровым человеком. Каким бы ты неудачником ни был в реале, реал — это реал. Мы там живём, это наш дом, а игра — всего лишь временный мир, который рано или поздно исчезнет.
— Эти игроки видят одну сторону медали — яркую и привлекательную. Тёмную сторону, увы, они не замечают. Они не понимают, что чем больше ты проводишь времени в игре, тем сильнее ты теряешь связь с реалом. Если провести десяток лет, сражаясь с монстрами, сможешь ли ты вернуться на обычную работу? Сможешь ли вести обычную жизнь? Депрессия, отчаяние, и либо дурка, либо вовсе самоубийство.
— Мне реал вообще кажется чем-то далёким. Одно дело, когда ты сидишь в онлайн-игре за компьютером десятки часов, но всё равно кушаешь, гуляешь и делаешь свои дела в реале, а другое — живёшь в вымышленном мире, — после небольшой паузы Вилл дополнил, — И как я общаешься с одними скриптовыми НИПами.
— Ты сам выбрал свою судьбу.
— Уж лучше бегство, чем тюрьма или самосуд.
Вилл и Эрайз посмотрели друг другу в глаза. Никто не отводил взгляд. Наконец, вздохнув, Эрайз покачал головой.
— Ладно, я говорил, что речь пойдёт не об этом. Если углубиться в вопрос, то длительное пребывание в игре губительно для всех. Представь ученика десятых-одиннадцатых классов, который за несколько лет в игре забудет большую часть школьной программы. Представь IT-специалиста, который потеряет навыки программирования. Отрезанные от реала, мы с каждым днём теряем нужные для него навыки. Именно поэтому всё больше игроков не только бездумно играют, но и пытаются нащупать ниточки с реальным миром. Организовано что-то вроде школы, в которой немногие учителя из реала преподают школьную программу. Именно поэтому люди открывают свои магазины и кафе, чтобы не потерять деловую хватку и чем-то занять пустоту в душе. Именно поэтому некоторые программисты пишут код на пергаменте и отдают на проверку друг другу, просто для памяти. Ещё момент — не нужно забывать про инфляцию. Что такое жалкие ноль с лишним процентов? Вот только мы посчитали, что какая-нибудь вкусная булочка, которая стоит сейчас у НИПа один золотой, через два года будет стоить двести двадцать шесть.
Вилл невольно присвистнул. Он сам не задумывался о таком росте цен.
— Нормальный такой рост.
— А теперь представь ситуацию ещё через пару лет. Если до этого ты фармил и спокойно кушал несколько раз в день, снимал дорогую комнату и регулярно ходил к девочкам из борделя, то теперь тебе едва-едва хватает на покушать.
Вилл открыл инвентарь и посмотрел на свои золотые запасы. В сумке лежало около двадцати двух тысяч золотых. Сейчас это были огромные деньги, которые через пару лет станут жалкими копейками.
— Если всё действительно так, то в наших интересах выбраться отсюда побыстрее, — сказал он. — Нужно собрать этих Вась и вбить им, что влажные мечты о десятилетиях, проведённых тут, выглядят не так радужно.
— Это не так просто.
Эрайз сделал небольшую паузу и продолжил.
— Пока ты активно готовился к рейду, всё больше игроков прониклись этой идеей. Как зараза она активно поползла в игровом сообществе. С каждым днём таких игроков становилось всё больше. У них нет гильдии. У них нет названия. У них нет одежд с эмблемой. У них нет лозунга. Но у них есть идея. Неофициально мы их прозвали «Невозвращенцы».
Вилл почесал затылок.
— Вроде я слышал что-то про них. Мы сидели одним вечером с Брэйвом и Ди, и они рассказали, что в тот день десяток человек напали на игроков из «ЧСВ СТАТИКА». Мы ещё тогда предположили, что кто-то хочет замедлить сбор ресурсов и снаряжения для похода в рейд.
— К сожалению, ты прав. Через пару дней мы поймали трёх человек из этой шайки, и выбили показания. Всё оказалось куда серьёзнее. У этих «Невозвращенцев» есть лидеры, которые промывают мозги простым игрокам и настраивают их на радикальные действия. И если до твоего прохода рейда всё было относительно тихо, то после покорения первой ступени на пути домой они как с цепи сорвались.
