всё, что можно было достать дёшево или вовсе бесплатно. Танк стал чем-то новеньким для Катрин. Да и здесь она могла не уходить на большое расстояние, ведь осколков взрывы в игре не предусматривали. Как максимум, от того же танка могла отлететь башня — вот тогда нужно было прятаться. Найдя стойку с гранатами, динамитом и прочими опасными штуками, Катрин принялась проверять каждую из них, радуясь грохоту, словно малыш фейерверку. Это продолжалось ещё минут десять, пока девушка, резко остановившись, не огляделась по сторонам.
— А огнемёт тут есть?
Огнемёт там был. Рэй подсказал, где он лежит, и принялся наблюдать, как с радостным криком его подруга сжигает всё стрельбище. Когда ей надоело, то баллон с топливом был снят и брошен в сторону мишеней. Следом громыхнули два выстрела. Жидкое пламя вырвалось из разорвавшегося баллона, пожрав деревянные мишени за считанные секунды. Радости Катрин не было предела. И Рэй решил, что пора двигаться дальше. Он предложил Катрин провести тренировочный бой. Выбрал локацию «Деревня», создал самый простых юнитов — селян с дубинами и вилами — и предоставил девушке полную свободу в выборе вооружения. Естественно, огнемёт и ручной миномёт, найденный уже в процессе подготовки, сразу же оказались в инвентаре. А ещё несколько гранат и пара динамитных шашек.
И вот перед Катрин показалась деревня. Деревянные домишки, по обе стороны окружённые забором, цветущие сады, дорога, уходящая к, видимо, главному зданию в селении. Яркое солнце ослепляло, вокруг всё утопало в зелени, пели птицы, девушке даже показалось, что где-то течёт ручей. Но умиротворение нарушили крестьянские крики. Мужики в рубахах неслись по дороге прямо на девушку, подняв над головами оружие. Катрин достала ручной миномёт. Залп. Деревенский авангард тут же разлетелся в разные стороны. Снова залп. Пытавшиеся скрыться за заборами мужики, оказавшиеся в зоне поражения, тут же попадали. Деревенщина, оставив небольшую группу бойцов на дороге, обходила Катрин с флангов. Достав две гранаты, девушка кинула их в ближайшие дома. Громыхнули взрывы, но пламени, коего она ожидала, не было. Тогда в руках блеснуло ружьё огнемёта. С адским гулом пламя вырвалось на свободу и веером пролетело от одного дома к другому. Вот теперь Катрин услышала то, что хотела. Топот ног становился всё громче, пока с обеих сторон не показались крестьяне. Подождав ещё немного, Катрин завертелась на месте, не прекращая нажимать на спусковой крючок. Вопли горящих оглушили её. Они были такими резкими, резонирующими с приятным треском полыхающих домов, что девушка на секунду остановилась. И тут же получила удар в спину. Персонаж упал, и Катрин, потеряв ориентацию, вместе с ним. Наспех достав гранату, она швырнула её перед собой и принялась бежать, забыв, что впереди её ждут ещё противники. Взрыв ненадолго заглушил крики, а девушка, не рассчитав силы и, видимо, забыв о нереальности происходящего, больно врезалась в стену.
Рэй еле сдерживал смех. Он подошёл к ругающейся подруге и помог ей встать:
— Точно будет шишка.
— Дурацкая игра, — потирала лоб девушка. — Как ты в этом двигаешься?
— Ну, вообще, достаточно на месте ногами шевелить, чтобы персонаж ходил.
— Дурацкая игра, — вновь повторила Катрин.
На её глазах виднелись слёзы. Боль от удара и стыд за нелепую ситуацию делали своё дело. Катрин шумно втянула воздух носом. Рэй, поняв, что ещё чуть-чуть и из глаз потекут ручьи, прижал подругу к себе, гладя по волосам.
— Всё хорошо. Со всеми в первый раз такое случается. Я вон, когда только купил свой первый VR-шлем, снёс шкаф.
— Правда?
— Правда.
Катрин прижалась к Рэю так, как не прижималась до этого. Он чувствовал, как от слёз намокает его футболка, как аккуратненький носик словно пытается зарыться глубже в плечо, как кулачки сжимают ткань на спине, слегка натягивая воротник.
— Так глупо получилось.
В голосе девушки слышалась улыбка. Рэй ничего не сказал. Он лишь продолжал гладить Катрин по голове, нежно прижимая к себе. Шмыгнув носом, она подняла раскрасневшееся личико на парня:
— Ты дурак.
После этих слов губы Рэя и Катрин сомкнулись в поцелуе. Парень слегка дёрнулся от неожиданности и напора подруги, жадно впившейся в него, но всё же подался вперёд. Чувство, вспыхнувшее где-то глубоко в груди, тёплыми потоками растекалось по телу, желание ударило в голову, и Рэй, отпустив губы Катрин после очередного укуса, принялся целовать шею, но вскоре остановился.
— А что скажет твой парень?
— Какой парень?
— Который тебя подвозил тогда. И встречал после прогулок.
— А, — Катрин рассмеялась, — дурачок, это мой брат Шон. Но если обидишь меня, знай, что он боксёр.
— Я и не собирался.
Рэй смотрел на девушку глазами, полными восторга, смешанного с неутолимым желанием её одной. Мира вокруг не существовало. Только они и диван, на котором всё происходит. Это было совершенно новое чувство, необъяснимое простым, доступным для Рэя, языком. Оно рождалось где-то в районе солнечного сплетения и словно нитями притягивало парня к Катрин, заставляя прижимать её к себе всё сильнее. Каждый поцелуй вспышкой освещал мысли, роящиеся в голове. Хотелось раскрыть саму свою суть, отдать всё своё тепло, любовь и заботу той, что сейчас рядом, и одновременно с этим с голодной жадностью впиться в неё зубами. Хотелось никогда не прекращать происходящее, с новой силой целуя Катрин, хотелось наслаждаться её дыханием, слушать, как бешено бьётся сердце. Бесконечно…
Разгорячённые, они соскользнули на пол, прерывисто дыша. Катрин стянула покрывало и накрыла их обоих. Растрёпанная, покрасневшая от удовольствия, она смотрела на Рэя, а тот любовался ею. Он не хотел говорить, лишь смотрел в изумрудные глаза, желая раствориться в них прямо сейчас. Сейчас Катрин была особенно похожа на ведьмочку, переборщившую с зельями, от чего выглядела ещё милее чем обычно.
— Что ты так смотришь?
— Ничего. Просто не верю, что ты здесь, со мной.
— Да, я мираж, а ты всё ещё в этом своём костюме.
Улыбнувшись, Катрин прижалась к Рэю.
— Ты и правда дурачок. Немножко. Мы столько гуляли, столько общались, я намекала, как могла. А ты…
— А я и подумать не мог, что такая девушка может обратить на меня внимание.
— Ну, я и не обращала, пока помощь не потребовалась. А потом… я увидела,
