на работе пропадает. Зато муж будет, как капитан дальнего плаванья. Бабок дал, за жопу подержал и в койку дрыхнуть. А весь день ты сама себе хозяйка. Не жизнь, а мечта.
— Добрый вечер, Зинаида Петровна, — сказал я, выходя из тени. — Будущий муж из плаванья вернулся раньше времени. Вот незадача. Встречай, Оля, суженого.
Олька побледнела. Она сразу и всё поняла. А вот её мать всё ещё верила в то, что меня получится выставить идиотом.
— Так я шучу, Андрюша, — заюлила соседка, — по-своему, по-стариковски. Дочку уговариваю к тебе по-серьёзному относиться. У неё один ветер в голове. А нам, старикам уже внучат понянчить охота...
— Так я понимаю, с внучатами проблем нет. Это с зятьями проблема.
— Андрей, я всё объясню... — вступила Олька.
— У тебя, Оля, с математикой всегда хреново было. Девять месяцев минус шесть, дают три месяца, а не два дня.
"Хороший мальчик". Внутри всё горело от бешенства. Решил, что она, как раз, нормальная, в отличие от кручёных гламурных сучек. Самостоятельная. Ноготками заниматься.
На столе лежал новенький айфончик, как символ моей глупости. Теперь я прекрасно понимал поступок неизвестного мне Семёна. Интересно, как он узнал. Прочитал переписку с маменькой? Поэтому телефон и пострадал.
Олька увидела мой взгляд, взвизгнула раненым зайцем и ухватила со стола айфон.
— Нет, нет… Андрюшенька… ну пожалуйста... ты же подарил!
— Высоко же ты ценишь меня, Оля, — ответил я, — ровно в один айфон.
— Я не это хотела сказать, — заюлила она, — ты всё неправильно понял…
— Считай, что это тебе оплата за уборку и интим-услуги. Дорого вышло. С таким ценником далеко пойдёшь.
— Вот ты мразь… — процедила Олька. — Ты ведь мне по-настоящему понравился. Я думала, у нас всерьёз будет.
Очень много хотелось сказать ей. И то, что поверил. И что никогда полностью не забывал её с той давней дискотеки в девятом классе. И что действительно у неё был шанс задержаться в моей жизни.
А потом я подумал, а нахрена? Бисер перед свиньями. И так всё понятно и мне, и ей.
— Выметайтесь обе, — равнодушно сказал я, — увижу снова, подам заявление, что вы телефон украли. Пошли вон.
Олька вышла, обиженно поджав губы. Тётя Зина ещё пыталась лопотать что-то насчёт "милые бранятся, только тешатся", но скорее для самоуспокоения. Я был уверен, что Ольку я больше не увижу. Мои слова про заяву её напугали, и рисковать новой цацкой она не станет. Скорее поищет себе другого лоха для будущего отпрыска. Так что с глаз долой, из сердца вон.
По дороге к выходу мои несостоявшиеся родственницы завернули на кухню. Олька загрузила в пакет содержимое холодильника, а Зинаида Петровна, кудахча и обжигаясь, прихватила кастрюлю с борщом.
— Я перелью, и посуду верну, — злобно буркнула она.
— Себе оставьте, — посоветовал я.
И ведь оставят. После очистки холодильника я уже ничему не удивлялся. Обида и злость сменялись облегчением. Хорошо, что всё это всплыло наружу сейчас, а не через месяц. Или через год. Вот уж вправду бог отвёл.
После ухода соседок квартира казалась какой-то особенно пустой. Словно одежда, из которой ты внезапно вырос, но все равно ходишь, потому что новую купить тупо не на что.
Поставил чайник, а пока он закипал, собрал и пересчитал деньги. Вышло больше тридцати пяти тысяч баксов. Ремонт, что ли, сделать к родительскому приезду? Или купить домик за городом. Отец всегда хотел заниматься пчёлами, носился с планами пасеки, пока не случилась вся эта херня с судом и тюремным сроком.
Чайник засвистел, но чаю уже расхотелось. Вообще, не хотелось находиться здесь. Стены словно давили со всех сторон. Но я всегда знаю, куда можно сбежать. Последний этаж. Люк. Крыша. И город внизу.
Прошло две недели, и я получил всё, чего хотел. Машина, хоть и служебная, бабки, девушки. Но…
Да не было никаких "но"! Это мой приз за то, что я был лучше, быстрее и сильнее других. Всё так же, как и раньше, на турнирах "гладиаторов". Только ставки выше. До меня начинало доходить, что если бы не наивная попытка Марины скрыть свой возраст, я был бы сейчас мёртв. Лежал бы в морге, а может, висел до сих пор в пустой квартире, пока соседи не почуяли бы скверный запашок.
Я обернулся на шорох, но это был не Симба. Ветер гнал по крыше пустой пакет. Не может здесь быть никакого Симбы, он и живёт сейчас в другом районе. Снимает квартиру, тоже исполнил свою мечту.
Крайний раз мы с ним поговорили хреново. Дурацкое суеверное словечко, подхваченное от отца. Крайний вылет… крайний прыжок… крайний раз.
Вытащил телефон и завис, не нажимая на звонок. Он, конечно, спросит про Настю, а я не знаю, что ответить. Тоже не по-людски получилось. Даже не представляю себе, где она. Съездить бы к ней надо, навестить. Апельсинов привезти, их почему-то всегда привозят в больницы.
Набравшись наглости, я позвонил Скуратовой, но та была недоступна. А без этого говорить с Симбой не о чем. Опять поругаемся, нефиг даже пробовать.
Вообще, от Симбы и его паладинов ни слуху ни духу, что в реале, что в игре. Затихарились, и не исключено, что готовят какую-нибудь подлянку. Сильно они злые на весь наш альянс. Честно говоря, я вообще не представляю себе, что сейчас происходит в игре. В прошлый раз я вылетел почти в самом начале игровой сессии. Хорош глава клана. Прав Мастер, от меня требуются успехи в вирте. А я увлёкся погонями и шпионскими играми.
Завтра важнейший день, можно сказать, решающий. Если мы вытащим Юмми, то Система будет побеждена. Останется повторить то же самое со всеми застрявшими, и аллес. Финиш. Тест закончен. К такому серьёзному делу надо подготовиться. Телефон был ещё у меня в руках, и недолго думая я набрал Анну.
— Привет
— Привет, — голос в трубке был прохладным. — Зачем звонишь?
Кто-то рассказал ей про Ольку? Или просто обиделась, что я давно не давал о себе знать? Да кто этих баб поймёт. Я уже пожалел, что ей набрал, но всё же ответил.
— Хотел обсудить стратегию…
Только договорив я понял, что это звучит как неумелый подкат.
— Почему только со мной? — тут же ехидно ответила Анна. — Давай Софию позовём и Ланса тоже...
— А не поздно им звонить? —
